На мгновение его лицо застыло, но он тут же улыбнулся:

— По кому тебе пришлось носить траур?

— По кузену, — губы у нее сложились в непроизвольную улыбку.

Он склонился к ней; правда, совсем чуть-чуть.

— Тебе говорили, что неприлично улыбаться, когда обсуждаешь смерть родственника?

— Я в глаза его не видела.

— Тем не менее…

Миранда еле слышно фыркнула. Она понимала, что он подшучивает над ней, но ей было весело и хотелось продолжать игру. Такую приятную и ни к чему не обязывающую.

— Мой кузен всю жизнь прожил где-то в Вест-Индии, — пояснила она.

Это было не совсем так, но близко к правде.

— Ты кровожадная девушка, вот ты кто, — прошептал он.

В устах Тернера это прозвучало скорее как комплимент.

— Я уверен, что ты станешь желанным членом семьи, — сказал он. — При условии, если сможешь выносить моего младшего брата достаточно долго.

Миранда улыбнулась, надеясь, что улыбка получилась искренней. Выйти замуж за Уинстона… Не этот путь она предпочла бы, чтобы стать членом семьи Бевелсток. И несмотря на все ухищрения Оливии, Миранда не думала, что ее брак с Уинстоном состоится. Существовало много причин, чтобы задуматься об этом союзе, но одна, и весьма убедительная, была против. И она находилась сейчас прямо перед ней. Тернер. Если ей суждено выйти замуж за человека, которого она не любит, то он никогда не будет братом мужчины, которого она любит.

Или думает, что любит.

Она продолжала убеждать себя в том, что не любит Тернера, что все это детская влюбленность и что она перерастет свое чувство… что уже переросла, но просто еще этого не осознала. Она с малых лет привыкла думать, что влюблена в него. И все.

Но стоит ему только улыбнуться ей, и тогда все усилия как ветром сдувает и приходится бороться с собой заново. Выстраивать этакую оборонительную линию.

Когда-нибудь это прекратится. Однажды утром она проснется и вспомнит, что уже два дня спокойно думает о Тернере, а потом это будут три дня, четыре и…

— Миранда!..

Она взглянула на своего партнера. Тот смотрел на нее покровительственно, но… в уголках глаз затаились смешинки. На мгновение он стал беззаботным, молодым и даже как будто довольным собой.

А она… неужели все еще его любит? До конца вечера — без сомнения. Потом наступит утро, и тогда она опять начнет убеждать себя в обратном. Но сейчас она оставит эти попытки.

Музыка смолкла, и Хернер, отпустив ее руку, галантно поклонился. Миранда присела в реверансе, и он повел ее через зал.

— Интересно, где мы можем найти Оливию? — оглядываясь, спросил он. — Полагаю, что мне придется принести в жертву какого-нибудь джентльмена из ее списка и потанцевать с ней.

— Боже мой, зачем же превращать танец в повинность? — уколола его Миранда. — Мы с твоей сестрой не такие уж противные.

— О тебе я не говорил ничего подобного. С тобой по крайней мере я не против танцевать.

Комплимент получился достаточно вялый, но Миранда была и такому рада.

Какая она жалкая и как низко пала, если радуется такой малости! Любовь без взаимности, как она успела понять, намного тяжелее выносить, когда видишь перед глазами предмет своей страсти. У нее ушло почти десять лет на мечты о Тернере. Она терпеливо ждала любых вестей о нем, когда семья Бевелсток за пятичасовым чаем обменивалась новостями. И как старательно скрывала радость — не говоря уже об ужасе от того, что ее могут в этом заподозрить, — когда раз или два в году он неожиданно наносил визит в родительский дом!

Да, она понимала, что являет собой жалкое и печальное зрелище. До сих пор она была для него пустым местом, а теперь — просто удобная партнерша в танцах. Ну как, к примеру, старый разношенный башмак. Вот так-то! Что может быть хуже?

Миранда украдкой бросила на него взгляд. Тернер не смотрел на нее, и не потому что избегал, а просто… повернулся в другую сторону. Она его совсем не волнует!

— Оливия вон там, — со вздохом произнесла Миранда.

Подруга, как обычно, стояла в окружении толпы джентльменов.

Тернер внимательным взглядом окинул сборище поклонников сестры.

— Непохоже, чтобы кто-нибудь из них вел себя невежливо, правда? Мне сегодня недосуг играть роль свирепого старшего брата.

Миранда приподнялась на цыпочки, чтобы лучше разглядеть веселую компанию.

— Думаю, что вам это не грозит, — ответила она.

— Замечательно!

Вдруг он поймал себя на том, что сценка вокруг сестры мало его интересует.

— Хм-м.

Он повернулся к Миранде и увидел в ее глазах удивление.

— Тернер?

В ответ она услышала все то же хмыканье.

— Вы какой-то странный.

Она не спросила: «Что с вами?» или «Вам плохо?»

Тернер не удержался от улыбки. Ее необычное замечание заставило его подумать о том, насколько ему нравится эта девушка, и о том, как он ее обидел в тот день после похорон Летиции. Ему захотелось сделать для нее что-нибудь приятное. Еще раз бросив взгляд на сестру, он сказал:

— Если бы я был молодым денди, каковым, учти, не являюсь…

— Тернер, вам еще и тридцати нет… — заметила она с видом строгой учительницы.

— Да, но я чувствую себя намного старше. Сказать по правде, совсем старым. — Увидев ее выжидательный взгляд, он, кашлянув и пожав плечами, продолжил: — Я пытаюсь сказать, что если бы я охотился за юными дебютантками, то не уверен, что мой взгляд остановился бы на Оливии.

У Миранды глаза полезли на лоб.

— Она ваша сестра. Мало того что это противоестественно…

Он прервал ее:

— Я хотел сделать комплимент тебе. Вот и все.

Миранда слегка покраснела.

— Тогда, пожалуйста, продолжайте.

— Оливия очень красива, что отмечаю даже я, ее старший брат. Но ей кое-чего не хватает.

Эти слова вызвали у Миранды взрыв негодования.

— Тернер, вы говорите непростительные вещи. Вам, как и мне, хорошо известно, что Оливия очень умна. Намного умнее тех господ, что кружатся около нее. Ее достоинствам нет предела.

Он снисходительно слушал. Миранда — верная подруга. Тернер не сомневался, что в случае необходимости она заслонит собой Оливию. Хорошо, что Миранда здесь. Помимо благотворного влияния на его сестру — а он подозревал, что вся семья Бевелсток весьма ей за это благодарна, — она сделает его пребывание в Лондоне вполне терпимым. Он был в этом уверен. Одному Богу известно, как он не хотел сюда приезжать. Последнее, что ему сейчас нужно, так это чтобы какая-нибудь особа поймала его на крючок, намереваясь занять место Летиции. Но когда рядом Миранда, он может рассчитывать на приятную, ни к чему не обязывающую беседу. А это уже немало.

— Конечно, Оливия умная, — согласился он. — Позволь мне выразиться более точно: я лично не нахожу ее интригующей, таинственной.

Миранда поджала губы. Ну ни дать ни взять — строгая гувернантка!

— Полагаю, это ваше право. Но ваша оценка не вполне объективна.

Тернер улыбнулся и наклонился к ней:

— Я бы с большим удовольствием кружил около тебя.

— Не говорите глупостей, — пробормотала она.

— Я и не пытаюсь. Но я же старше большинства этих дураков, которые прыгают вокруг моей сестры. Возможно, мои вкусы устарели. Это спорный вопрос. Я не юный щеголь и не охочусь за дебютантками.

— И жену вы тоже не ищете, — сказала Миранда.

— Упаси Господи! — вырвалось у него. — Зачем, скажи на милость, мне нужна жена?

2 июня 1819 года

Леди Радленд объявила за завтраком, что вчерашний бал имел потрясающий успех. Я смогла лишь улыбнуться на ее слова, поскольку не думаю, что кто-либо отказался бы от ее приглашения. Готова поклясться, что бальный зал был переполнен так же, как любой другой в Лондоне. А вот я чувствовала себя совершенно измученной от такого количества незнакомых людей. В душе я все-таки деревенская жительница, потому что не уверена, что опять захочу так близко общаться с мужчинами.

Когда я сказала об этом за завтраком, Тернер пролил кофе. Леди Радленд бросила на него уничижительный взгляд, но явно не из-за того, что он испортил скатерть.