— Какая? — прижал к себе, начал помогать двигаться.

— Струйный оргазм от вагинального секса.

Тут Илишев перестал себя контролировать. Он насаживал на себя Алису до упора, смотрел на то, как подпрыгивает ее аккуратная грудь, как девчонка кусает губы, как хмурит брови. Возбуждение достигло пика слишком быстро, но Алиса явно была близка ко второму разу, из-за чего пришлось всячески сдерживаться.

— Я долго не продержусь, — подтянул ее и поцеловал. В этот момент очередной раз насадил на себя, отчего она наконец-то сдалась, задрожав еще сильнее, буквально заскулив, а Ильдар ощутил пальцами большое количество влаги, что довело его до исступления.

Резким движением он приподнял Алису, и сейчас же сперма хлынула ему на живот.

— Успел?

— Вроде бы… — аж в глазах потемнело.

— Это хорошо, — ощутила полное бессилие, — иначе ты был бы обязан на мне жениться, — улыбнулась.

— Вот если бы ты сказала мне заранее, я бы однозначно не успел, — запустил пальцы ей в волосы.

— А у меня был секс у камина, ура-а-а, — протянула усталым голосом.

Ильдар же понял, что попал окончательно и бесповоротно. Ему нужна Мурашкина.

Еще полчаса им понадобилось, чтобы найти в себе силы подняться и наведаться в душ, после которого они рухнули в кровать. И всю ночь Илишев обнимал свою нарушительницу ПДД. Ему начало казаться, что то столкновение было не очередной неприятностью, а наоборот, подарком судьбы. Не случись этого, они бы никогда не встретились. Уснул Ильдар под мирное сопение Алисы, которое нет-нет да прерывалось редкими всхрапываниями и невнятной болтовней.

Утром же первой проснулась Мурашкина. И обнаружив на себе руку Илишева, а следом вспомнив все вчерашние безобразия, осознала, что переспала с боссом, считай, при первой же возможности. Тело ли ее предало или еще что, но факт есть факт — коровья лепешка не помогла! Скорее наоборот, все усугубила и довела до такого финала. А что будет дальше, неизвестно.

— Мам, не психуй, пожалуйста, — Алиса старалась говорить как можно тише, чтобы не разбудить Ильдара. Когда раздался звонок, она немедленно вышла из спальни и сейчас мерила шагами гостиную, ибо нервы были на пределе.

«— Я не могу не психовать. Мне сказали, то ты уехала еще вчера. Как это понимать? Где ты?»

— А зачем ты вообще звонила туда?

«— Что, значит, зачем? Моя дочь неизвестно где, обещала одно, в итоге получается все совершенно другое. Еще раз спрашиваю, где ты на самом деле? Вот, как чувствовала, что вся эта твоя работа липовая»

— Никакая не липовая. Я действительно работаю на ферме. Могу трудовой договор показать.

«— Ты мне не ответила на вопрос»

— Я с мужчиной, — решила все-таки сдаться. Если уж мама что-то прознала, в чем-то засомневалась, то с живой не слезет, пока не выведет на чистую воду.

«— С каким еще мужчиной? Ты же только вот с Лешкой рассталась»

— И что? На Костинском свет клином сошелся? Или теперь я должна в положенном трауре ходить годик другой?

«— Вот давай не умничай. Кто он?»

— Он-н-н, — принялась тереть глаза, — он мой начальник. Звучит некрасиво, понимаю, но…

«— Я очень надеюсь, Алис, что у тебя это всё на фоне разрыва. И сегодня у нас состоится серьезный разговор, так и знай»

Когда мама на высокой ноте отключилась, Алиса села на диван и уставилась на камин. Вчера было сумасшедше, здорово, но вчера прошло. Что сказать семье? Даже представить страшно встречу Ильдара с родителями. Он старше, он татарин, он человек весьма сложного характера.

— Доброе утро, — раздалось совсем рядом.

— Доброе, — посмотрела на него.

Сейчас Ильдар выглядел таким спокойным, расслабленным, его вьющиеся волосы торчали в разные стороны, глаза не горели как обычно, а мерцали умиротворением.

— Почему ты здесь? — присел на подлокотник.

— Да вот, с мамой общалась, — забралась на диван с ногами.

— И? Был непростой разговор?

— Угу. Она звонила на ферму, узнала, что я ей наврала. В итоге под страхом смертной казни пришлось признаться. Я рассказала о тебе.

— И правильно. Я с радостью познакомлюсь с ними.

— Понимаешь, они у меня тоже непростые, со своими заморочками. Например, мама считает, что разница между мужчиной и женщиной не должна быть больше пяти лет. Моего неудавшегося жениха она, можно сказать, боготворила. Конечно, теперь ненавидит, как и я, — улыбнулась, — но до всех событий считала его, чуть ли не эталоном.

— Чем еще я могу не угодить твоим кроме возраста?

— Прости, но национальностью. Папа в свое время работал в бывших советских республиках, в общем, у него сложилось мнение, что проще и лучше русского мужика никого нет.

— Ну, скажем так, твои родители не сильно-то отличаются от моих. Мысли схожие, даже очень. Они убеждены, что мне подойдет исключительно татарка, причем совсем молоденькая, чтобы я ее воспитал под себя. Собственно, как было у них между собой. На момент женитьбы отцу двадцать семь, матери семнадцать.

— И почему ты не послушался? Многие мужчины наоборот, мечтают о молоденьких.

— А мне неинтересно. Я хочу быть мужем, а не воспитателем в детском саду. Мне нравится услышать мнение, пусть и не соответствующее моему, нравится поспорить. И знаешь, в такие моменты всегда вспоминается фильм «Путешествие в Америку» с Эдди Мерфи, где его хотели женить на девушке, воспитанной специально для короля. И вот он ее спрашивает, а что тебе нравится, что ты любишь, какие у тебя интересы? В ответ же слышит одно и то же — то, что нравится вам, те же интересы, что и у вас. Это ужасно.

Вдруг Алиса подползла к нему, взяла за руку:

— Поцелуй меня.

Но вместо поцелуя Ильдар подхватил ее на руки и отнес в спальню. На этот раз не было бешеных страстей, не было алкоголя в крови, и Алиса узнала этого мужчина с совершенно другой стороны. Ни одного места на ее теле не осталось не поцелованного, ни одного желания не исполненного, потому что он угадывал все. Или просто они прекрасно друг друга чувствовали.

— Сегодня мне предстоит серьезное испытание, — все еще был над ней, — но и ты не расслабляйся. Моя семья приезжает через два дня.

— Ты шутишь? — искренне испугалась. — Нет, нет, нет… я к такому не готова.

— Придется, Мурашкина. Придется.

— Я сбегу тогда.

— Не получится, — повел губами по ее шее, плечу. — Ты приручила очень опасного зверя.

— Прямо-таки приручила…

— Еще как.

Уехать пришлось раньше, ибо мама продолжала звонить и требовать возвращения блудной дочери, а Ильдар не захотел усугублять ситуацию, все-таки ему нужно было понравиться родителям Алисы, а не наоборот.

— Не переживай, — взял ее за руку, когда сели в машину, — все будет хорошо.

— У меня совершенно другое предчувствие. Мама там конкретно завелась. И за то время, пока мы будем ехать, накрутит себя еще сильнее.

— Слушай, я уже чувствую себя каким-то растлителем, честное слово. Увез невинное создание и сотворил над ним великое злодеяние. Тебе же не семнадцать лет, в самом деле.

— Да я понимаю. Просто не люблю конфликты.

— Никаких конфликтов не будет.

— Уверен? — покосилась на него.

— Алис, я не такой слабоумный, чтобы спорить или ссориться с родителями девушки, которая мне нравится, и которую я всеми правдами и неправдами намерен очаровать.

— Ого, — наконец-то улыбнулась, — даже так. На крайние меры готов идти?

— Готов.

— И на какие, позволь спросить? Если что, посадишь в мешок и утащишь?

— Легко. Притащу к себе домой, усажу на пестрый ковер, надену тебе на голову калфак и прикажу готовить бешбармак на завтрак, обед и ужин.

— Да ну тебя, — захихикала, — грозный татарин.

— А как ты думала? Мы ведь только так умеем, — тоже улыбнулся. — Ну и куда же без домостроя.

— Слишком далеко идущие планы у вас, господин Илишев. Прежде чем заставлять бишбармак готовить, меня еще покорить нужно.