Он остановился.

— Почему ты плачешь?

— Потому что люблю тебя, — заявила я и шлепнула его. — Я не хочу, чтобы ты уходил, но и не хочу, чтобы между нами были секреты.

Кейн вздохнул.

— Я тоже тебя люблю, поэтому, пожалуйста, просто поверь мне, когда говорю, что нет ничего такого, с чем бы я не мог справиться, и это скоро будет сделано.

Я сглотнула.

— Ты обещаешь, что это не отнимет тебя у меня?

— Эйдин, детка, я обещаю, — произнес он и поцеловал меня в макушку. — Я никуда не собираюсь уходить.

Я кивнула.

— Я прошу прощения за ссору.

Меня не радовало, что я до сих пор не знаю, что задумал Райдер, но я слишком уважала и любила Кейна, чтобы не поверить ему на слово, что с ним все будет в порядке.

— Ты сожалеешь, потому что искренне сожалеешь, или просто потому, что не хочешь, чтобы я выносил тебя из квартиры, потому что на улице холодно?

Я улыбнулась.

— И то и другое.

Кейн хмыкнул и наклонил голову, чтобы поцеловать меня в щеку. Я вздохнула, играя с кончиками его волос.

— Ты бы не подумал, но я так возбуждена прямо сейчас.

Кейн посмотрел на меня сверху вниз и спросил:

— Правда?

— О, да. — Я кивнула. — Мне нравится, когда ты заявляешь, что я твоя. Это так сексуально.

Он зарычал, и мой клитор внезапно ожил.

— Еще мне нравится, когда ты издаешь такие звуки.

Кейн ухмыльнулся и осторожно опустил меня на пол. Я облизнула губы и скользнула ладонями вниз по его напряженным бицепсам.

— Мне нравится, какой ты большой. Ты заставляешь меня чувствовать себя крошечной, и это говорит о многом, потому что сейчас я огромная.

Кейн продолжал ухмыляться.

— Что еще во мне такого особенного, что ты любишь?

— Я дам две подсказки, но тебе понадобится только одна.

— Можешь сколько угодно ласково разговаривать со мной; я не буду заниматься с тобой сексом.

Я захныкала.

— Но Кейн…

— Нет. Мы уже говорили — или кричали — об этом. Он так низко опустился, что я боюсь стукнуть его по голове или что-то в этом роде.

Я застонала.

— Твой член недостаточно длинный, чтобы дотронуться до него.

— Большое спасибо.

— Нет, — рассмеялась я. — Я имею в виду…

— Я знаю, что ты имеешь в виду, но я просто не могу этого сделать. Он наш ребенок, и он так близок к тому, чтобы появиться на свет. Меня пугает мысль о том, что он может двигаться, пока я внутри тебя. Словно… он не спит, пока я трахаюсь с его мамой. Это совсем не круто, Эйдин.

Я скрестила ноги, когда из меня вырвался смех, но было слишком поздно.

— Я только что описалась! — рассмеялась я. — Это твоя вина.

Кейн громко рассмеялся, поддерживая меня.

— Пойдем, писающие трусики. Давай отведем тебя в ванную.

Он взял меня за руку, и как бы сильно меня ни убивало незнание того, что он задумал, я доверилась ему, как он и просил, потому что любила его больше самой жизни.

А что насчет секса?

Эта чушь вообще не имеет значения.

Я соблазню Кейна… даже если это убьет меня.

— Эйдин?

Нет… Не сейчас.

— Детка, проснись.

Я прорычала:

— Зачем?

Я почувствовала, как рука коснулась моего зада.

— Уже почти одиннадцать. Если ты продолжишь спать, то сегодня ночью не уснешь.

Всхлипнув, я уткнулась лицом в подушку.

— Но я так устала.

Я была измучена движениями ребенка, которые не давали мне спать ночью. Обычно я могла задремать, пока она ворочалась с боку на бок, но прошлой ночью она так сильно прижималась к моим ребрам, что мне было больно лежать. Мне пришлось встать, чтобы я могла дышать.

— Знаю, дорогая, но ты сможешь вздремнуть попозже. Обещаю.

Хм.

Вздремнуть — звучит неплохо.

— Можно я сейчас вздремну? — спросила я, приоткрыв глаза, чтобы оглядеться вокруг.

Низкий рокочущий смешок Кейна заставил мое лицо медленно расплыться в улыбке.

— Ты не жаворонок, не так ли? — задумчиво произнес он.

— Нет. Есть причина, по которой «утро» и «скорбь» звучат похоже (с англ. morning — утро, mourning — скорбь)

Он засмеялся громче, а затем не очень нежно шлепнул меня по заднице.

— Поднимай свою прекрасную попку.

Я осталась на месте.

— Или что?

Кейн смерил меня «не связывайся со мной» взглядом.

— Ты не захочешь знать «или что»?

Я знала, что он сделает что-то, что мне не понравится, если я попробую, поэтому драматически вздохнула, поднялась на колени и села на пятки. Посмотрела на Кейна и надулась.

Он только улыбнулся мне, когда наклонился над кроватью, обвил рукой мою шею, крепко сжал меня и притянул к себе, пока его рот не накрыл мой.

Я застонала ему в рот и подняла руки к его бицепсам, слегка сжимая их.

— Доброе утро, — пробормотал он мне в губы.

Я пососала его нижнюю губу, прежде чем отпустить ее и сказать:

— Трахни меня, и это будет действительно доброе утро.

Кейн зарычал.

— Эйдин.

Дерьмо.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Ты же знаешь, какая я чувствительная. Мне нужно немного стимуляции и разрядки, иначе мне будет больно.

Кейн нахмурился.

— Ты же знаешь, я могу заставить тебя кончить, не трахая, Куколка.

Я хмыкнула.

— Это здорово, но не то же самое. Я скучаю по ощущению тебя внутри себя.

— Ты пытаешься обвинить меня, — сказал Кейн и сжал челюсть.

Я продолжила дуться.

— Это срабатывает?

— Нет, — ответил он сквозь стиснутые зубы.

Я посмотрела в сторону, затем вниз и ухмыльнулась, увидев его напряженную эрекцию, натянувшую джинсы. Я потянулась к нему, но Кейн быстро схватил меня за запястье, останавливая мои движения.

— Кейн, — рявкнула я, гнев поднимался во мне. — Пожалуйста, просто трахни меня. Прошло больше пяти недель с тех пор, как ты придумал это «нет сексу» дерьмо. Это уже не смешно. Мы должны использовать это время, чтобы заниматься сексом как можно чаще, потому что мы не сможем этого делать в течение нескольких недель после того, как я рожу!

Мускул на его челюсти дрогнул, когда он пристально посмотрел на меня, что только еще больше разозлило меня.

— Мне некомфортно, заниматься с тобой сексом, когда ты так близка к тому, чтобы родить.

Печаль подавила мой гнев.

— Ты… ты считаешь мое тело неудобным? — спросила я, а потом отвернулась, когда слезы навернулись мне на глаза. — Ты думаешь, я уродина?

Кейн тихо выругался, прежде чем опустить мою руку, которую он все еще держал на передней части своих джинсов, потирая мою ладонь по своей затвердевшей длине.

— Это похоже на то, что я считаю твое тело неудобным или уродливым?

Я шмыгнула носом.

— Нет.

— Посмотри на меня.

Я посмотрела.

— Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, и ты такая сексуальная, что мой член едва выдерживает это. Когда ты увеличиваешься из-за моего ребенка, это усиливает мое влечение к тебе. Твое. Тело. Идеально.

Я посмотрела на него.

— Тогда почему ты не хочешь взять меня?

Он слегка покраснел.

— Мне просто не нравится мысль о том, что мой член будет находиться так близко к нашему ребенку. Знаю, ты говорила мне, что к нему невозможно прикоснуться, но это просто… пугает меня. Мне очень жаль.

Я все еще была расстроена, но меня успокоило, что он не считает меня непривлекательной, потому что я беременна и, ну, размером с кита.

— Все в порядке, — сказала я, хотя мне все еще хотелось, чтобы мы занялись сексом.

Я не просто хотела оргазма, который давал секс; я обожала близость и возможность быть так близко к Кейну. Вот чего мне начинало не хватать.

— Ты злишься?

Злюсь? Нет.

Расстроена? Да.

— Нет, я не злюсь, — ответила я и прижалась своим телом к его.

Я почувствовала, как он расслабился и вздохнул с облегчением. Через минуту я направилась в ванную. Когда я закончила с туалетом и утренним умыванием, то взглянула в зеркало.