— Может так оно и было, но только в концепции маневренной войны, — продолжил Михаил. — У нас же давно идет позиционная с крайне умеренным движением. А значит, как минимум в обороне эти доспехи крайне нужная вещь. Будь они у меня и моих солдат и большинство остались бы невредимы и как минимум второй погибший под моим командованием остался бы цел, хоть и получил бы серьезное ранение. Хотите посмотреть, как примерно может выглядеть бой в окопе с использованием одоспешенных солдат, ваше превосходительство? Только должен сказать, что мы только-только начали тренировки и действия солдат пока еще неуверенные, но даже так, можно примерно понять и оценить, что мы хотим добиться.

— Хм-м… что ж, показывайте Михаил Антонович, будет любопытно посмотреть, — кивнул Лохвицкий, глядя на Климова веселыми глазами.

— Прошу встать сюда, ваше превосходительство, — указал Климов на место с которого было удобнее всего наблюдать на действия солдат в окопе. — Первая пятерка на исходную!

Пять солдат из взвода стоявшего все это время по стойке «смирно» и смотревшего на штабс-капитана глазами по пять рублей, спрыгнуло в окоп, точнее канаву имитирующую проход между окопами первой и второй линиями.

— Как можете видеть, ваше превосходительство, первым стоит солдат со щитом. Я вооружил его револьвером, но стрелять он должен лишь в крайнем случае, ибо возможности у него перезарядиться не будет. Его задача лишь защитить товарищей от осколков и возможной атаки с холодным оружием от внезапно появившегося врага. Второй номер собственно должен давить огнем противника встреченного по ходу движения. Третий номер — гранатометатель. Как все поняли, единственная его задача — кидать гранаты если противник окажется слишком многочислен или засел в укрытии…

— Вот так вот прямо в окопе в непосредственной близости собираетесь взрывать гранаты?! — спросил один из штабных офицеров, что состоял в свите командира бригады.

— Так точно. Большую часть осколков должен принять на себя щит. Гранатометатель предупреждает о броске и все садятся на корточки, так что часть осколков приходится на щит, остальные пролетают над головами.

— Занятно… Продолжайте Михаил Антонович, — кивнул Лохвицкий.

— Ваше превосходительство… Четвертый номер — командир отряда. Он руководит движением, дает основные приказы тому же гранатометателю, ну и сам прикрывает отряд от возможной угрозы сверху. Пятый член отряда стрелок, что прикрывает тыл. По-хорошему надо добавить шестого со щитом, но я пока не определился с этим вопросом. Ведь в теории таких отрядов должно быть несколько, расходиться в разные стороны окопа и значит между ними врагов уже быть не должно, а те, что все-таки могут появиться, должен уничтожаться замыкающим, ну и командиром.

— Что ж, теоретическая база мне ясна. Давайте посмотрим, как это может выглядеть в действии.

— Есть, ваше превосходительство. Отряд, начать движение!

Солдаты зашагали мелкими шажками на полусогнутых, как их учил штабс-капитан. Присутствие высоких чинов их нервировало, но в боевой обстановке нервничать придется на порядок сильнее.

— Одиночный противник впереди! — дал первую вводную Климов.

— Бах! Бах! Бах! — тал имитировать стрельбу второй номер.

— Множественный противник!

— Стоп! Граната вперед! — отдал приказ командир группы.

— Бах! Бах! Бах! — продолжил «стрелять» второй номер.

— Граната! — выкрикнул гранатометатель и действительно бросил в проход «лимонку».

Офицеры, наблюдавшие за представлением, невольно отшатнулись.

— Это болванка из дерева, господа, — поспешил объяснить Михаил.

— Ба-бах! — имитировал взрыв гранаты гранотометатель.

— Вперед! — дал приказ командир.

Группа, встав с корточек, продолжила движение…

— Бах! Бах! Бах! — имитировал добивание поверженного врага стрелок.

Дальше Климов задавал появление противника в иных вариациях, пока не отработали все возможные угрозы. Солдаты двигались и реагировали на условную угрозу почти так же, как это показывали по телевизору учения спецназа, ну разе что труба сильно пониже и дым пожиже, тут еще работать и работать. Но это для Климова выглядело все бледно, а вот на хроноаборигенов даже такой вот местами не очень удачный показ произвел сильное впечатление. Не дураки ведь и поняли потенциал.

— Что ж, это было… занимательно, — сказал генерал-майор Лохвицкий, чуть кивая. — Только не слишком ли часто «стреляют» стрелки?

— Вы не сдали неуставное оружие?! — тут же вскинулся полковник Нечволодов. — Не выполнили мой приказ?!

— Что за неуставное оружие? — нахмурившись, спросил комбриг.

Пришлось рассказать об эпопеи с «мексиканками» и планах на их использование.

— Ясно. Почему не запросили официальное разрешение по команде, Михаил Антонович?

— Это эксперимент, ваше превосходительство… и давайте будем говорить прямо, начни я действовать по команде, то по некоторым, всем хорошо известным причинам, мог бы не пробиться даже дальше командира батальона… А если бы и пробился, то застрял бы на следующем рубеже.

Лохвицкий дернул губами в улыбке, скосив взгляд на пыхтящего в гневе Нечволодова.

— …И тогда пришлось бы действовать уже через его голову, что было бы еще хуже — прямое нарушение субординации, чем если бы как сейчас я все сделал в частном порядке на свой страх и риск, с чем и попался на горячем.

— Я вас услышал, Михаил Антонович.

Немного помолчав, с задумчивым видом обдумывая сложившуюся непростую ситуацию, кою закрутил этот неугомонный и дерзкий, если не сказать сильнее, штабс-капитан, он продолжил:

— Что ж, раз это ваша личная инициатива, то не вижу причин вам и дальше мешать заниматься экспериментами, если они не идут в ущерб вашим служебным обязанностям. Глядишь, может действительно получится что-то стоящее чем заинтересуются французы…

Командир бригады оборвал себя на полуслове, но и так все всё прекрасно поняли. Если заинтересуются жабоеды и примут себе на вооружение подобные доспехи, то и русским от их щедрот глядишь чего перепадет. Ведь согласно договору именно французская сторона отвечает за оснащение Первой особой бригады, как собственно и всего Русского экспедиционного корпуса.

— Благодарю, ваше превосходительство.

— Кстати, лично довожу до вашего сведения Михаил Антонович, что ваше присутствие на музыкальном вечере, кое состоится завтра в честь отправки на фронт Первой особой бригады, что организовал посол России во Франции, обязательно. А то мне, кажется, вы с этими своими экспериментами слишком уж увлеклись и хотите данным событием манкировать.

— Э-э…

— По глазам вижу, что это так, — усмехнулся генерал-майор. — Я хотел бы, среди прочих, услышать там несколько новых ваших песен… У вас есть таковые?

— Так точно, ваше превосходительство, есть несколько свежих.

— Вот и замечательно.

Комсостав бригады покинул полигон. Разве что полковник Нечволодов зло и многообещающе сверкнул на него глазами.

«И чего он на меня так взъелся? — недоумевал Климов. — Вроде нигде не пересекались раньше. Неужели на него так песня воздействовала? Или та негритянка с юбкой из бананов больше не дает и из-за этого кидается на всех?»

— Ну, легко отделался, всего-то и надо, что несколько раз спеть… Продолжаем!

32

Российский посол Извольский Александр Петрович, Михаилу Климову не понравился с первого взгляда. Вот бывает так, увидишь человека, еще даже словом с ним не перемолвившись, но возникает стойкое ощущение, что перед тобой тип с гнилью выражаемого в снобизме и болезненном самолюбии. Вы все дерьмо, один я весь в белом — именно так можно расшифровать выражение его лица, этакий барин в окружении холопов.

Даже с полковниками он общался через губу, что уж говорить об офицерах с меньшими званиями — пустое место, которых он практически демонстративно не замечал. Но буквально растекался перед четой Юсуповых, не только самой княгиней, но и ее тупым мужем и прочими знатными, а главное богатыми лицами. Это было несколько странно, учитывая его политические взгляды.