— Да уж, — проворчал Айрвен, потирая шишку. — Как ты меч-то мой выбила?

— Очень просто, — фыркнула принцесса. — Ловишь клинок своей саблей, проворачиваешь наискось, потом развернешься в бедре — и готово дело, и клинок летит, и противник тоже, если по дури за рукоять держится, — она подмигнула Айрвену. — А вас что, разве не учили?

Айрвен почувствовал, что краснеет. К счастью, в полумраке это было не слишком заметно.

— Я болел тогда, — только и нашелся он. — Лихорадка прицепилась. Мне лекарь Наррикус освобождение дал.

— Все с тобой ясно, — грустно сказала принцесса. — Да ты ешь, не стесняйся.

На шелковом платке, возле которого они сидели, было разложено немало вкусного. И толстыми ломтями порезанная ветчина, и пышный, с хрустящей корочкой пирог, и какие-то зеленые, но удивительно ароматные плоды.

— Граста откуда-то приносит, — пояснила Катарена. — Он, знаешь, такой заботливый… И деликатный… К тому же он любит древние песни о героях, и знает их немало.

— Так ты что? — вылупился на нее Айрвен. — Так ты рада, что он тебя похитил?

— А то! — вздернула нос принцесса. — Он же спас меня! Еще неделя — и меня выдали бы замуж за этого жирного борова Хруббета.

— Короля Налангии? — икнул Айрвен.

— Он самый. Домогается руки и сердца. Уже год как домогается.

— Может, любит? — неуверенно предположил Айрвен.

— Ага, как же! — хихикнула принцесса. — Земли он наши аргамбские любит, расположены они удачно, понимаешь. Атаковать Фанбарру удобно будет. Усек? Так что ему или завоевать нас надо, или тихо-мирно жениться. Завоевать-то он может, — помрачнев, добавила она, — только тратиться не хочет. Проще жениться на мне, и тогда, по закону о престолонаследии, как мой муж он имеет все права на аргамбский трон. Так-то, пока я не замужем, наследует отцу мой младший братец, принц Толли. Дурацкие законы, не находишь? Почему я не имею прав? Только оттого, что женщина? Только оттого, что в Книге Всевышнего чего-то такое прописано? А мне плевать, я тоже человек, у меня тоже права! Короче, Айрвен, он папе ультиматум выдвинул — или свадьба, или война. Папа и так-то зашибает крепко, а сейчас вообще всю резьбу сорвало. Долго не протянет, боюсь. И тогда…

— Вот, значит, оно что… — вздохнул Айрвен, стараясь вздыхать глубокомысленно.

— Вот именно, — кивнула принцесса. — Хруббет становится королем Аргамбы, сливает ее с Налангией и затевает войну с Фанбаррой. Шансы реальные. А покорив Фанбарру, он сможет воцариться во всем Светлогорье… И братца жалко, — помолчав, добавила она. — Толли, конечно, маленький поганец и частенько заслуживает розги, но брат все-таки… А эта свинья его по-тихому отравит или зарежет. Чтобы уж никаких препятствий к короне. Ну и чего мне делать, скажи? Тоже ведь безвыходная ситуация… Пока меня добрый Граста не унес. Ну что бы я без него делала?

— А это… — рискнул вякнуть Айрвен, — король Хруббет… На него никак нельзя повлиять? Ну, как жена на мужа? Ну, ты понимаешь!

Ответом была пощечина — быстрая, хлесткая. Не слишком больная, но обидная до невозможности.

— Ты, сопляк, забываешься! У меня честь! И королевская, и женская. И чтобы я легла на ложе с этим жирным, этим вонючим, этим потным?! За кого ты меня принимаешь! Он старше меня на тридцать лет! У него гнилые зубы! У него между пальцев ног шерсть растет! Впрочем, все это неважно, — помолчав, добавила она. — Ложа все равно никакого не будет. Хруббет очень опасается за свою жизнь. Так что ни удушить его в постели, ни кольнуть отравленной булавкой… Меня будут держать взаперти, в каком-нибудь из его замков. Ковры там ткать, гладью вышивать… Ненавижу! Между прочим, ему женщины вообще по лютне. У него, извращенца, другая склонность.

— Какая? — холодея, спросил Айрвен. Хотя и так было понятно.

— Хуже, чем ты думаешь! — усмехнулась принцесса. — Свиньи! Розовые такие симпатичные хрюшки. Он с ними балуется, об этом вся Налангия знает, сколько бы он народу на кол ни сажал, а разговоры идут.

— Значит, ты не хочешь отсюда уходить? — спросил Айрвен. — Всю жизнь собираешься просидеть здесь, в драконьей норе? Разве это выход?

— А что я могу поделать? — пожала плечами принцесса. — Пока, во всяком случае, лучше, чем было. А потом еще что-нибудь придумается.

— Все на самом деле куда хуже, прекрасная Катарена! — раздался вдруг третий голос, низкий, хриплый и тяжелый как чугун. — Тебе опасно здесь оставаться.

Айрвен вздрогнул и засуетился, нащупывая отложенный куда-то в сторону меч. Страшно было поднять голову — но он пересилил себя. Повернулся, взглянул.

Говорил дракон.

Глядя на эти огромные, усеянные слегка искривленными клыками челюсти, Айрвен понял: вчерашняя девчонка говорила правду. А врали как раз почтенные наставникидраконоборцы. Мечи и копья против такой зверюги — все равно что человеку иголки ежика. Наверное, только магия способна поразить это свернувшееся кольцами чудовище. Но магию им в Благородном Училище не читали.

— Здесь больше нельзя оставаться, — слова вылетали из драконьей пасти вместе с клубами пара. — Приближается срок. Мне давно уже надо было вернуть тебя домой, Катарена, но было страшно… не зачтут. Накажут…

— Что с тобой, Граста? — принцесса, подойдя вплотную к дракону, погладила его по яркозеленой чешуе. — Раньше ты не говорил такого.

— Мне казалось… все как-нибудь само устроится, — дракон говорил медленно, и видно было, что звуки человеческой речи даются ему с трудом. — Но ничего не получилось. Время истекло, сегодня меня должны проверить, сегодня решится, сдан ли мой экзамен.

— Что?! — едва ли не хором выкрикнули Айрвен с принцессой. Какой экзамен?!

— На окончание школы, — грустно сообщил дракон. — У нас ведь, у первого народа, тоже есть школы.

— Так значит, — недоуменно протянула принцесса, — ты унес меня…

— Да, — подтвердил дракон, — таково было мое экзаменационное задание. Сперва похитить принцессу, потом поразить рыцаря, который явится ее спасать. А я не хочу… только кто же меня спросит…

— А что ты должен был сделать со мной? — голос принцессы заледенел, и Айрвен подумал, что стань она королевой, весь двор свой держала бы в страхе.

— Прекрасная… Давай не будем об этом… для меня это все равно невозможно.

— А он? — Катарена ткнула пальцем в оцепеневшего Айрвена. — Что ты сделаешь с ним?

— Ничего. — Слова падали на каменный пол каплями горячей смолы. Разве могу я причинить ему вред?

А разве нет? — сумрачно подумал Айрвен, глядя на клыки длиной в локоть.

— Плохо быть не таким как все, — добавил дракон. — Все наши надо мной насмехаются, дразнят… Всю жизнь, едва лишь раскололось мое яйцо. Мне не хочется ни с кем сражаться, мне безразлично золото, меня тошнит от уроков колдовства. Знаете, как меня обзывают? Человечья вонючка!

Из черного драконьего глаза выкатилась огромная (в бутыль бы не уместилась!) слеза, потекла по чешуистой коже.

— А что с тобой будет, если экзамен не сдашь? — рискнул спросить Айрвен.

— Ничего не будет, — вздохнул дракон. — В смысле, меня не будет. У нас ведь как: сдал выпускной экзамен — живи, а нет — умри, не позорь первый народ. Наши начальствующие пекутся об общественном здоровье.

— И как… как это должно быть? — тихо спросила принцесса.

— Учителя отведут меня в Зал Порядка, и поставят там. А сами станут вокруг. И сожгут огнем своим.

Несколько минут все молчали. И никому не хотелось первому разбивать тишину.

— Что же нам делать, ребята? — наконец проговорила принцесса.

— Ничего уже не поделать, — ответил дракон. — Надо скорее уходить отсюда. На закате сюда явится моя учительница, почтенная Тхмарргру, принимать экзамен. Если увидит вас — мы погибнем все вместе. Сейчас я вынесу вас из пещеры — и бегите, бегите вниз. Твой конь стар, вынесет ли он двоих? — уродливая голова повернулась к Айрвену.

— Н-ну… Должен, наверное. А ты откуда знаешь, что он стар?

Дракон не ответил. Вместо этого сказал: