Но, несмотря на всю напряженность момента, когда Киртиан отправился на поиски Джеля, до него вдруг кое-что дошло: впервые с тех пор, как он вступил в соответствующий возраст, Лидиэль, разговаривая обо всех этих браках и союзах, ни разу не завела речь о его будущем браке!

И одного этого хватило, чтобы на душе у Киртиана сразу же полегчало.

В течение нескольких следующих дней Киртиан с Джелем были так заняты подготовкой к визиту лорда Киндрета, что едва выкраивали время на сон и еду. И уж конечно, Киртиану некогда было заниматься учебными боями, потому бойцы оказались предоставлены сами себе — до того момента, пока Джель не организовал тренировки со старым, деревянным оружием вместо магического.

Киртиан к этому времени уже знал, что может быть спокоен за бойцов: они и без его присмотра ничего не натворят. Благодаря тому, что Джель сумел внушить всем нужный настрой, если у бойцов вдруг появлялось свободное время, они сами находили себе занятие — выполняли обычный комплекс упражнений, занимались строевой подготовкой и время от времени перемежали это соревнованиями по рукопашному бою; худшее, что им при этом грозило, — пара переломов.

Кроме того, Киртиан был уверен, что кто-кто, а уж бойцы его не подведут. Они были военными душой и телом и скорее запорхали бы, как бабочки, чем ляпнули что-нибудь неуместное или недостаточно быстро выполнили приказ. Нет, на бойцов можно положиться. Они сыграют свою роль как истинные профессионалы — каковыми они, собственно, и являются.

А вот домашних слуг и тех, кто работал в поле, нужно было долго тренировать, чтобы они научились вести себя подобострастно — чтобы это стало их второй натурой.

Киртиана не раз так и подмывало покопаться у них в головах при помощи магии, чтобы они перестали наконец забываться. В конце концов не кто иной, как Джель, придумал великолепный выход из ситуации: он предложил заложить в эльфийские камни редко используемых в поместье ошейников заклинания, от которых человек начинал испытывать теплое покалывание, если вдруг забывал сохранять позу, приличествующую слуге.

Сработало это великолепно — куда лучше, чем ожидал Киртиан. Когда человеку приходилось слегка сутулиться и держать глаза опущенными, он волей-неволей вспоминал, как ему следует себя вести.

— Они из-за этого постоянно выглядят испуганными, но это неважно, — заявил Джель. — Лорд Киндрет ведь не будет знать, что все это — игра, каким бы нарочитым это ни казалось нам. Как бы настоящий раб ни пресмыкался, для него ничто не будет чрезмерным; ну, а если наши вдруг перестараются, Киндрет просто решит, что ты их держишь на коротком поводке и хлыст всегда у тебя под рукой. А теперь у меня еще один вопрос, хоть меня от него и воротит.

Что, если Киндрет не привезет с собой собственных женщин? Он в таком случае будет ожидать, что ему предложат кого-то для развлечений. Вообще, он может и отказаться от предложения, но ждать-то этого он будет!

— Но у меня нет никаких наложниц, и предлагать мне некого, — совершенно резонно указал Киртиан. — Я так подозреваю, что Аэлмаркин пытается использовать против меня и это тоже — твердит другим лордам, что я.., э-э…

— Девственный и целомудренный, а может, и вовсе бесполый, а значит, в наследники не годишься, — проворчал Джель, привыкший все называть своими именами. — , Ну, ладно, в настоящий момент гарема у тебя нет и тебе некого предлагать гостю, но делать-то ты что собираешься? План у тебя есть?

— У мамы есть идея, — отозвался Киртиан, скривившись от отвращения. — Мне она, честно, не нравится, но… мама говорит, что я просто слишком привередлив. Она собралась перед самым визитом отправить Теребринта на рынок рабов, чтобы он там купил парочку красивых наложниц. Потом она подделает им воспоминания, чтобы наложницы думали, что живут тут уже несколько лет, и поселит их в маленьком гареме, и вот их-то я и должен буду предложить лорду Киндрету.

— Ты правда слишком привередлив, — напрямик заявил Джель. — Превосходный план. Наложницы ничего о нас не знают и ни с кем здесь не связаны. Если произойдет… ну, какой-нибудь несчастный случай — что ж, по крайней мере, мы не потеряем никого из своих людей.

У Киртиана стало еще противнее на душе, но он не мог не признать, что прагматичность Джеля имеет свой смысл.

— И что нам с ними делать потом? — уныло поинтересовался он.

Джель пожал плечами.

— Трудно сказать. Наложницы обычно не очень сообразительны, и я подозреваю, что твоя мать выберет очень красивых и очень тупых — ибо так куда безопаснее. Возможно, нам потом удастся выдать их замуж, если ты не захочешь оставить кого-нибудь из них себе. Или можно будет продать их. — Заметив, как перекосило Киртиана, Джель приподнял бровь и фыркнул. — Слушай, предоставь это дело матери и Тенебринту — тебе же легче будет. Раз тебя от этого так корчит, держись подальше, да и все.

«Можно подумать, оно от этого станет лучше, — мрачно сказал себе Киртиан. — Нет, это не выход».

— Я передам маме, что ты поддерживаешь ее замысел, и скажу, что, хотя мне он по-прежнему не нравится, я понимаю, что так нужно. Но мне все равно кажется, что это не лучший выход.

— Нет, лучший, — с нажимом произнес Джель. — А что ты предлагаешь — обратиться к добровольцам, что ли?

Нет, это уж точно никуда не годилось. Киртиан покачал головой:

— Я займусь манипуляциями с памятью — некоторые иллюзии мама не сможет изобразить достаточно убедительно.., в смысле, она ведь не мужчина… — Киртиан покраснел и не договорил. Ему упорно казалось, что Джель от души забавляется, глядя на его смущение. — В общем, Все мы будем делать то, что должны делать, а потом постараемся свести ущерб к минимуму.

Киртиан искренне надеялся, что лорд Киндрет не имеет привычки причинять боль женщинам.

— В конце концов, я могу после его отъезда сделать так, чтобы девушки обо всем позабыли, — добавил он, успокаивая скорее себя, чем Джеля.

Джель взглянул на него с облегчением.

— Ты никогда не станешь настоящим командиром, если не научишься принимать тяжелые решения и претворять их в жизнь, — напомнил он Киртиану, пожалуй, чуть-чуть самоуверенно.

— А я что делаю? — раздраженно огрызнулся Киртиан. — Ладно, хватит. Он того не стоит, этот вопрос, чтобы гробить на него столько времени. А тебя он и вовсе не касается. Тебе нужно подготовить бойцов.

Джель ухмыльнулся:

— О, они-то готовы! Им прямо не терпится показать, на что они способны, и доказать, что ты прав. Не бойся, уж кто-кто, а они свое дело знают. Мы устроим для лорда Киндрета такое представление, которое он в ближайшие три века не забудет!

Триана бесстрастно разглядывала рабыню — весьма нехарактерное для нее состояние духа. Она обдумывала сразу несколько вопросов, и не последним из них был: а насколько можно доверять человеку?

Как она и говорила Аэлмаркину, она редко обучала рабынь. Правда, «редко» не означало «никогда». Эльфийские лорды вообще не склонны были употреблять слово «никогда» — в их долгих жизнях просто не оставалось места для него. Как бы ты ни клялся чего-то не делать, но рано или поздно это может стрястись. Конечно, существовали чрезмерно твердолобые эльфийские лорды, которые и вправду верили, будто могут поручиться, что «никогда» не станут делать того-то и того-то, но Триана была для этого слишком умна.

Эта женщина была не из ее поместья. Да, Триана разводила у себя не только мужчин, но рабыни в ее поместье хоть и не были некрасивыми (Триана просто не потерпела бы рядом с собой ничего некрасивого или тем паче уродливого), в присутствии хозяйки держались словно одушевленные статуи. Эта же девушка, купленная не на аукционе, а по объявлению, на частной распродаже, была полной их противоположностью. Она не только владела тонкостями гаремных удовольствий — она еще и была профессиональной танцовщицей. И еще она отличалась редким умом.