Десмонд резко встал и подошел к Рейну.

— А затем, что я хочу, чтобы она поняла, — проговорил он тихо, рассматривая Рейна очень пристально, словно желал заглянуть внутрь головы. — Никто не виноват во всем произошедшем, кроме нее самой. Она сама решила искать убийцу своей подруги, хотя сразу должна была понять, что все не так просто. Любой человек, у которого развито чувство самосохранения, сообразил бы, что дело грязное и опасное. Но нет, — Десмонд перевел взгляд на меня. Я невольно вздрогнула, делая шаг назад, — нам ведь все нипочем. Верно? Мы ведь не думаем, лезем вперед ногами. Умнее всех.

— Отец, — Рейн вздохнул, потерев висок. — Если она оракул, то Совет все равно добрался бы до нее. Рано или поздно. Так что смысла в твоих словах нет. Не стоит обвинять ее в простом желании узнать…

— Дело не в этом, — махнул рукой Десмонд, перебивая сына. — Дело в том, что она пытается выдать себя за жертву. Я ненавижу этот тип мышления.

— И все равно, — настоял Рейн, — ты слишком резок. Прекрати. Каждый сам решает, кем ему быть и как себя вести.

— До тех пор, пока это не касается меня и моих людей, — не согласился мужчина. — Одна оплошность — и Совет раздавит нас.

— Не преувеличивай, — фыркнул Рейн. — Под своим крылом ты собрал достаточно сильных существ и людей, чтобы Совет десять раз подумал, прежде чем нападать на вас.

Десмонд ничего на это не ответил, а потом немного самодовольно улыбнулся.

— Ну, возможно, — сказал он спокойно, возвращаясь к стулу. — Но этого все равно еще недостаточно.

— Как скажешь, — Рейн кивнул и повернулся ко мне. — Не обращай внимания, — сказал он тихо. — Отец просто нервничает.

Со стороны Десмонда послышалось фырканье, но кроме этого он больше ничего не сказал.

— Так все-таки, — разговор хоть и выбил меня немного из колеи, но с основной темы не сбил, — я могу поговорить с тетей?

— Можешь, — Рейн кивнул. — Давай только позже. Нам давно уже пора.

После этого мы спешно покинули квартиру. Прежде чем уйти, я все-таки обернулась, взглянув на закрытую дверь. Интересно, вернусь ли я сюда когда- нибудь или нет?

 Внизу нас, как оказалось, ждала машина. Черные отполированные бока автомобиля старой модели блестели в свете фонарей. Рядом с ней стоял высокий хмурый мужчина.

— Король, — прогромыхал он, открывая заднюю дверь.

Я непонимающе моргнула. Приветствие звучало несколько непонятно: то ли обращение такое, то ли прозвище. Пока я пыталась разобраться, меня мягко подтолкнули в сторону машины. Я сама не заметила, как оказалась сидящей внутри. Десмонд сел впереди, Рейк Ди рядом со мной. Когда все устроились, водитель завел мотор и тронулся с места.

Меня глодало любопытство, поэтому я села чуть ближе к Рейну и потянулась к нему. Увидев это, он наклонился сам, давая понять, что внимательно меня слушает.

— Эм… король? — спросила, желая немедленно узнать, что это означает.

Отодвинувшись, я выжидающе на него посмотрела, старательно делая вид, что сидеть вот так близко — нормально.

В свете неоновых вывесок кожа Рейна казалась синевато-бледной. Из-за теней черты лица заострились, стали более хищными. С удивлением я поняла, что он на самом деле сильно похож на Десмонда. Его глаза, черные и блестящие, весело сверкали. Тонкие губы были сжаты в полоску, словно он пытался сдержать смех.

— А что тебя удивляет? — вмешался Десмонд, явно услышавший даже такой тихий шепот. — Я не похож на короля?

И пусть он говорил громко и вроде как безразлично, но мне чудилось в этом что-то потаенное.

— Прошу прощения, но я никогда не видела королей, поэтому мне сложно судить, — ответила я, решив уйти от прямого ответа.

Мои слова были почти правдой. Конечно, я смотрела фильмы по сети, но кто знает, как на самом деле выглядели правители прошлого.

— Королем отца называют его люди, — пояснил Рейн, успевая раньше самого Десмонда. Тот явно хотел сказать что-то еще, но после слов сына недовольно замолчал. — Это долгая история.

— Но разве мы куда-то спешим? — спросила я. — Или… эту историю нельзя знать остальным?

— Нет, — Рейн качнул головой. — На Изнанке ее знают многие.

Я тут же выжидающе на него посмотрела, показывая, что готова слушать.

— Ты ведь знаешь, что все титулы были отменены двести лет назад? — спросил Рейн, после того как никаких возражений от отца услышано не было. Я кивнула, давая понять, что этот исторический факт мне известен. — На самом деле титулы отменились только на лицевой части мира.

— А на Изнанке?

— Все действует. И тогда, и сейчас отец носит герцогский титул.

— Тогда почему «король»? — спросила я недоуменно.

— Потому что тогда, двести лет назад, королевская семья погибла в одну ночь. Никто до сих пор не знает, что с ними произошло, но отец уверен, что не обошлось без вмешательства Совета.

— Это логично, — скова фыркнул Десмонд. — Власть уже тогда была почти полностью в их руках, но некоторые влиятельные люди и существа были на стороне короля. Они устранили правящую семью как помеху.

— И все равно я не понимаю, почему именно вас называют королем, — не сдавалась я.

— Потому что в древних законах указано, что после смерти всей королевской семьи трон переходит к первому герцогу королевства.

— Твоему отцу? — удивилась я. — Неужели…

— Нет. Корона так и не перешла к нему. Совет своей властью отменил закон, сделав его недействительным. На самом деле это незаконно, и некоторые, в том числе и члены Совета, понимают это. Но ни у кого нет силы, чтобы пойти против них.

— Получается, что все это, — начала я хмуро, — просто борьба за власть?

— Ты только поняла это? — Десмонд даже повернулся назад, словно желал увидеть выражение моего лица. Глянув на меня, он снова сел прямо. — Мне не нужна корона, — фыркнул он. — Люди зовут меня так по своей прихоти, и только. Я много раз просил, но им кажется это забавным.

— Тогда что ведет вас? За что вы боретесь? — не успокаивалась я. Мне казалось, что Десмонд лукавит или откровенно врет, говоря, что ему не нужна власть. Получается, если Совет падет, то именно он встанет во главе этого королевства.

Десмонд молчал недолго, и, когда он заговорил, его голос был тих и мрачен:

— За время правления Совета жизнь на Изнанке кардинально изменилась. Многие семьи попросту прекратили свое существование. Поначалу члены Совета старались действовать осторожно, списывая все смерти на случайные обстоятельства. Люди и разумные существа верили им. А потом, много позже, стало понятно, что за всеми смертями стоит Совет, который таким образом избавляется от неугодных им членов нашего общества. Большинство примкнувших ко мне людей и существ так или иначе пострадали от рук Совета.

— To есть месть? — спросила я, ощущая легкое разочарование. Я даже не знала, какая причина хуже: жажда власти или банальная месть.

Десмонд резко обернулся ко мне. Я видела, как его глаза пожелтели, а зрачок вытянулся, превратившись в тонкую щель. Весь его вид говорил о тщательно подавляемом гневе.

— Что ты знаешь о мести, девочка? — прошипел он.

Я невольно вздрогнула и прижалась к Рейну, ощущая, как он обнимает меня крепче. Правда, в этот раз останавливать отца он не стал, явно соглашаясь с его неудовольствием моими словами.

— Я…

— Ничего, — припечатал он. — Ты ничего не знаешь. Вспомни, какую боль ты испытала, когда потеряла подругу. Вспомни.

Я сглотнула, сжимая вмиг задрожавшие губы. Кажется, в этот момент все внутри перевернулось от воспоминаний. Я ведь не жила ту неделю, просто как-то просуществовала, словно из меня на время вынули душу. И все равно! Все равно…

 — A теперь представь, что убили человека, которого ты любишь. Твоего возлюбленного. Убили, сожгли заживо, проткнули сердце колом, отрубили голову, выдрали руки и ноги. Представь, что все это проделали с твоими родителями, братьями, сестрами, детьми, в конце концов. Представь и скажи, что ты никогда не пожелаешь изощренной смерти виновным в их гибели. Солги.