Затем они перешли мост, соединяющий проход между частоколом и отверстием в склоне скалы. Само это отверстие закрывалось тяжелыми дубовыми воротами, сейчас, правда, открытыми.

По дороге Эрик посмотрел вина, в крепостной ров. Все дно его было усеяно высокими заостренными кольями, стоявшими очень близко друг к другу. Свалившийся туда неминуемо попал бы на один из них. На некоторых уже виднелись высохшие останки каких-то существ; один кол, как успел заметить мальчик, насквозь пропорол тело несчастного, попавшего на него, — острие торчало наружу. Дно рва кишело змеями.

Когда Эрик проходил по узкому мостику, ноги его дрожали, однако они благополучно достигли противоположного его конца и вошли в помещение, высеченное прямо в скале. Внутри в стенах также были пробиты отверстия; одни из них использовались как бойницы, другие служили дымоходами. И тут, как и на крепостном валу, пылали жаркие костры, над которыми в громадных чанах бурлила вонючая смола. В воздухе стоял сильный запах серы. Все кругом было грязным и черным от копоти.

На потолке были укреплены остриями вниз тяжелые копья. Видимо, с помощью какого-то механизма они могли выпадать из своих гнезд прямо на головы непрошеным гостям. При виде их Эрику сделалось не по себе.

В этом помещении было множество каких-то косматых звероподобных созданий, напоминающих горилл, Одно из них вцепилось было в Труд и грозно заворчало, но Скади сердито прикрикнула на него, и существо нехотя посторонилось.

Взобравшись вверх по крутой лестнице, они через узкий люк попали в какую-то большую комнату или, скорее, зал, расположенный в глубине крепости. Зал был полон народа. Когда Эрик и Труд вошли внутрь, к ним с урчанием подбежали на четвереньках какие-то карлики и принялись исполнять некий воинственный танец. Отстали они только тогда, когда Скади заверила их, что привела сюда ребят отнюдь не для того, чтобы присутствующие могли ими полакомиться.

За длинными столами, установленными вдоль стен, сидели великаноподобные существа. Многие из них были как-то странно перекошены, выглядели потрепанными, у некоторых были разбиты головы.

— Это работа Тора, — кивнув на них, сказала Скади. — Им еще повезло, они остались в живых после свидания с его грозным Мьелльниром. Как видите, Тору и его родичам не приходится рассчитывать на теплый прием здесь. Ну да ладно, пойдемте дальше!

Они прошли мимо нескольких комнат, расположенных за залом, все дальше и дальше углубляясь в самые ведра скалы. Временами им приходилось карабкаться вверх по крутым ступенькам или же продвигаться вперед чуть ли не ползком.

Они миновали оружейную кладовую, в которой хранилось разное оружие — копья, дротики, палицы и т.д. Оружие было красивое и сработано на славу — вероятно, тут потрудились карлики.

Эрик не удержался и взял копье с витым древком, пытаясь прикинуть, подходит ли оно ему по весу. В ту же секунду копье ожило и превратилось в змею, которая с шипением обернулась к мальчику и молниеносно ужалила его. Змеиные зубы впились Эрику в плечо.

Он в страхе вскрикнул и отшвырнул от себя ядовитую гадину.

Скади громко рассмеялась.

— Не бойся, Эрик, — сказала она. — Этот яд действует медленно, у Ода есть специальная мазь от него. Когда придем, он помажет твою ранку, и она сразу же перестанет болеть.

— Ух ты! — пробормотал Эрик.

Скади, не слушая его, проследовала в соседнюю комнату. Здесь на полу громоздились штабеля разных щитов. Эрик с любопытством разглядывал их, однако трогать теперь уже ничего не решался. По форме каждый щит напоминал небольшого расплющенного дракона, и мальчик не сомневался, что стоит только взять его в руки, как он тут же оживет, как и копье.

В задней стене этого помещения была большая, тяжелая железная дверь. Дверь была заперта, и Скади, приблизившись к ней, произне какие-то странные слова. По-видимому, то было заклинание, ибо дверь вдруг сама по себе беззвучно отворилась.

Их взглядам предстала уютная красивая комната, пол которой устилали мягкие ковры и звериные шкуры, стены также были убраны шкурами. Все помещение заливал яркий свет. В стенах торчали факелы, в больших напольных подсвечниках горели свечи, в очаге весело потрескивал огонь.

На роскошной шкуре белого медведя полулежал красивый загорелый молодой мужчина. Никогда еще ей не приходилось встречать такого красавца, отметила про себя Труд. На Эрика юноша также произвел впечатление. На нем красовалась мягкая черная шкура какого-то животного. Длинные иссиня-черные кудри его обрамляли белое, как мел, лицо, ниспадая на плечи красивыми волнами. Бородка, напротив, была короткая и тщательно ухоженная.

Перед ними был Од — муж Фрейи!

Ласково улыбаясь, Скади вошла в комнату, опустилась перед Одом на колени и нежно поцеловала его.

— А вы что же? Заходите! — сказала она Эрику и Труд, в нерешительности застывшим на пороге. — Не стесняйтесь и не бойтесь, он не кусается!

Эрик и Труд молча вошли и остановились чуть поодаль от горы шкур, сложенных прямо на полу. Смущение все еще не покидало их — слишком уж велик был контраст между грязными, захламленными передними покоями, полными отвратительных великанов, и зрелищем всего этого великолепия, а также той нежной любви, которую, верно, питали друг к другу Скади и Од.

— Добро пожаловать! — приветствовал их Од, высвобождаясь из объятий Скади и дружелюбно улыбаясь ребятам. — Какая приятная неожиданность! Мне впервые приходится принимать здесь гостей из дома.

Эрик увидел, что Труд хотела было что-то сказать, но не решилась и промолчала.

— Здесь вам нечего бояться, — продолжал Од. — Чувствуйте себя как дома, как в Асгарде. Тут вас никто не тронет и не подслушает.

— Да, но как… — вырвалось все же у Труд, — почему ты все же ушел? Почему покинул Фрейю?

Од от души рассмеялся.

— Почему? — Улыбающиеся глаза его остановились на Скади. — Видишь ли, когда-то Скади хотела взять себе в мужья Бальдра, — начал объяснять он, — а вместо этого ей по ошибке достался Ньерд, и ей пришлось поселиться в Ноатуне. Но в один прекрасный день она ушла от него и вернулась сюда. Тут мы и нашли друг друга. Все очень просто. Теперь я никогда уже не вернусь обратно в Асгард!

— Но почему же, почему?

— «Почему»! Да потому, что здесь у меня есть все! Ты ведь знаешь, некоторые женщины из рода великанов поселились в Асгарде и вполне счастливы там. Я же нашел свое счастье в Ётунхейме и не уеду отсюда. Что ж тут странного?

Ребята заметили, как засияли глаза Скади при этих его словах.

Труд и Эрик все еще не могли полностью оправиться от беспокойства и время от времени бросали тревожные взгляды по сторонам — на дверь, на незнакомые предметы, окружающие их, на Скади и Ода. Но прошло некоторое время, и они поняли, что здесь действительно безопасно и можно наконец стряхнуть с себя напряжение последних часов. В немалой степени этому способствовала и гостеприимность хозяев. Скади принялась хлопотать, и вскоре перед ребятами появились еда и питье. В конце концов они стали чувствовать себя здесь как дома.

Остаток дня и вечер они провели в приятной беседе. Труд и Эрик рассказывали об Асгарде и о своем путешествии, Скади и Од — о Ётунхейме и жизни среди великанов.

— Между прочим, когда мой отец похитил Идунн, она жила именно здесь, в этих покоях, — заметила Скади. — Вон, видишь эту палку, Эрик? — сказала она, указывая на длинный шест. — А ну-ка, попытайся ударить ею по шкурам!

Эрик взял палку в руки и осторожно замахнулся. Все это напомнило ему первый вечер в Таксдале у Улля. когда он опробовал Гридарволь — железный посох великанши Грид. Интересно, что-то ждет его сейчас? Эрик решительно ударил палкой по груде шкур и в тот же миг почувствовал, что не может отпустить ее! Пальпы как будто свело судорогой, они изо всех сил сжимали рукоять шеста! Мальчик не мог разжать их, как ни пытался.

Скади и Од засмеялись.

— Это та самая палка, которой некогда Локи ударил Тьяцци, принявшего обличье орла. Палка пристала к его рукам и к спине орла, и Локи попался. Отец никогда не мог удержаться от смеха, вспоминая этот случай, — улыбнулась Скади. — Все вышло весьма забавно. Видели бы вы, какое у Локи при этом было лицо!