— Саш, я не смог тебя забыть.

— Поздравляю, — она криво улыбнулась: — у тебя хорошая память.

— Саш, я понимаю, что тогда мы не очень хорошо расстались, но неужели и спустя одиннадцать лет будем вспоминать былые обиды? — пытался разрядить обстановку Денис.

— Нет, что ты. Никаких обид. У меня то память девичья, я всё давно забыла. И обиды, и тебя, прости. Так что… Не понимаю, чего ты сейчас хочешь.

— Ты ведь не замужем?

— Какое это имеет значение, Денис Георгиевич? Ваш семейный статус, по-моему, ограничивает круг интересов касательно других женщин.

— Я соврал тебе в прошлый раз. Растерялся. Я уже пять лет, как разведён. Детей у меня тоже нет, не случилось.

— Поздравляю. — Арсеньева тут же осеклась, мотнув головой: — То есть сочувствую.

— И в Ростове я тоже был в командировке. На самом деле, сейчас живу здесь, в Москве. Преподаю в МГУ. — продолжал откровенничать мужчина.

— Неплохой карьерный рост. — Саша всем видом старалась показать, что ей всё равно и отвечать кратко, не поддерживая разговор.

— Знаешь, когда ты уехала так внезапно, пропала, ничего не объяснив, я очень злился. Не понимал, зачем так радикально поступать, лишать нас обоих шанса на счастливое будущее… Думал, что если ещё когда-то встречу, пройду мимо и не поздороваюсь. А вот увидел тебя в Ростове и понял, что не смогу. Саш, я так и не сумел полюбить Карину, хотя мы прожили в браке пять лет. Она не способна заменить мне тебя.

— Денис, это уже дела давно минувших дней. Между нами пропасть в целых одиннадцать лет. К чему сейчас эти беседы и признания? Тебе высказаться хочется? — начала выходить из себя архитектор. Слова про её вину в том, что у них не было счастливого будущего, задели всерьёз.

— Просто объясни мне, почему ты так поступила? Назови причину.

— Ты серьёзно хочешь, чтобы я сейчас начала припоминать то, что было сто лет назад? — она вскочила с кресла, еле сдерживая себя и подошла к окну, замолчав. Романов встал и обойдя её стол, приблизился, замерев в нескольких шагах. Внезапно, его взгляд упал на фотографию, стоящую на рабочем столе Александры. На ней она обнимала Егора и оба счастливо улыбались. Денис долго смотрел на неё, а потом, взяв в руки спросил:

— Это твой сын?

— Да. — оглянувшись, ответила девушка.

— Кто его отец?

— Какая тебе разница? — она отобрала у него из рук фотографию.

— Значит, он от меня. — сделал свои выводы Романов. Саша горько усмехнулась.

— Как говорила героиня одного известного советского фильма: «С таким аналитическим умом, Вам надо работать в бюро прогнозов»*.

— Не надо сейчас темнить и заговаривать мне зубы, Саша! Почему ты мне не сказала, о том, что беременна? — мужчина уже был "на своей волне" и не уловил иронии в её голосе.

— Денис, — Арсеньева разозлилась: — хватит! Хватит тут копаться в прошлом, искать виноватых и правду, которой нет! Если бы ты действительно меня любил, то не поступил бы как трус, выбрав карьеру и испугавшись матери! Да ты даже не предпринял ни одной попытки поговорить, позвонить, найти меня! Заключил идеальный, по мнению Вероники Анатольевны, брак и жил, как велит мама! Вот и живи дальше в своём идеализированном профессорском мире, а меня, никчёмную детдомовскую девчонку, оставь в покое! Я не голубых кровей, не достойна самого Романова! — Денис опешил от всей её пылкой речи. Пару минут они стояли молча. Девушка, которая выглядела как пантера перед прыжком, гневно смотрела на него.

— Это мой сын? — вдруг спокойно спросил он, глядя ей в глаза.

— Нет, это не твой сын! Ему восемь. Надеюсь, с анатомией и математикой у тебя всё в порядке!

— Значит, всего через два года… Да, быстро ты меня забыла. — с упрёком произнёс Романов. Саша метнула на него яростный взгляд. Что, что, а это она уже не могла снести.

— Забыла? Быстро? Да как у тебя язык вообще поворачивается? Хочешь знать правду? Ты её получишь! Я уехала, потому что твоя мать поставила мне ультиматум: или я убираюсь из города и навсегда исчезаю из вашей жизни, или она посадит меня на два года в тюрьму по ложному обвинению в попытке дачи ей взятки! Да, она всё прекрасно устроила: перевела меня в Московский лингвистический университет. Чтоб все остались довольны! — она, всплеснув руками, повторила фразу несостоявшейся свекрови. — И да, я была от тебя беременна и родила сына. — мужчина оживился, внимательно взглянув на архитектора. — Он умер не дожив до года всего три месяца. От пневмонии, которую заработал потому, что жил со мной в холодном подвале, пока я работала дворником и мыла подъезды, так как из университета меня выгнали, а на работу не брали. — она, устав от собственного запала, с которым говорила все эти слова, бессильно опустилась в кресло.

— А почему выгнали из университета?

— За прогулы. Ты бы попробовал без мамы, без папы, жить в общежитии с новорождённым, пытаться заработать деньги и одновременно учиться. Не писать кандидатскую дома под чутким руководством матери-доктора наук, закусывая её пирогами, а в одиночку всё делать! — Денис молчал, впечатлённый услышанным.

— Я не знал.

— Ты и не хотел знать! Всё, хватит. То зачем пришёл, ты получил-теперь уходи. — выдохнула Арсеньева, чувствуя, что к глазам подступают слёзы. Мужчина молча покинул кабинет. Слова были излишни.

Весь день Саша то и дело прокручивала в голове разговор с так внезапно возникшим призраком из прошлого.

— Саш, что случилось, ты можешь сказать? — обратился к ней в который раз Алексей, когда она нарезала салат для ужина, погрузившись глубоко в свои мысли и не слыша ничего извне.

— А? Ты что-то сказал? — "очнулась" она.

— Я говорю, точнее спрашиваю, что случилось?

— Когда?

— Саш, очевидно, сегодня. Вчера ты была другой.

— Ну, это объяснимо… Мы же живые люди. Вчера одни, сегодня другие…

— Саша! — Мещерский повысил голос: — Что за ерунда? Скажи мне, что с тобой происходит! Ты весь вечер сама не своя, как я тебя из офиса забрал. На работе какие-то проблемы? Ещё утром ты вся сияла от счастья.

— Да всё со мной хорошо. Просто устала. — разведя руками, пояснила девушка и продолжила нарезать салат. Спустя минуту, она не заметила, как опустила лезвие на палец и тут же одёрнула руку: — Ай!

— Что такое? — бизнесмен подскочил с дивана, на котором сидел и подошёл к ней: — О, и ты мне говоришь, что всё в порядке? — он тут же взял аптечку и начал обрабатывать порез.

— Да, всё хорошо. Я же говорю, устала! Так бывает.

— Ты такой была последний раз лишь пару недель назад в тире. — не отступал от своего мужчина. Он взял её лицо в свои руки и внимательно посмотрел ей в глаза: — Саш, ты же мне доверяешь. Расскажи в чём дело, я пойму.

— Хорошо. — вздохнула Арсеньева, понимая, что откровений не избежать: — Ко мне сегодня приходил Денис.

— Кто? — лицо Алексея переменилось: — Что ему надо?

— Поговорить хотел. О прошлом.

— Поговорили? — он облокотился на столешницу, скрестив руки на груди и внимательно наблюдал за малейшими изменениями сашиной мимики.

— Поговорили. Мне пришлось рассказать правду о его матери и нашем сыне. Потом он ушёл.

— Надеюсь, больше не вернётся. И теперь ты целый день думаешь, правильно ли поступила, да?

— Нет. Просто прокручиваю наш диалог в голове… Знаешь, он, ведь, всё это время даже не подозревал почему я тогда так внезапно пропала. — поделилась своими мыслями Александра.

— Саш? — мужчина вопросительно взглянул на неё.

— Как-то, муторно на душе… Как будто что-то произойдёт. Будто что-то переломилось с его приходом.

— Прекрати. Выбрось из головы эти глупости. Полагаю, он из-за иностранных не забыл русский и ясно понял, что возвращаться не стоит.

— Как же ты охраняешь свою территорию… — усмехнулась Саша, заглянув в глаза Мещерского, в которых читалось раздражение с примесью ревности.

— Я охраняю свою женщину. — внёс коррективы он, и обвив сильными руками её талию, притянул к себе. Александра встала на цыпочки и поцеловала любимого, зажигая их обоих. Алексей подхватил её, и направился к спальне, удерживая над полом и продолжая целовать.