Неторопливый официант, наконец, подал чашку травяного чая, заказанного минут тридцать назад, и небольшую плитку горького шоколада, сделанного по утверждению того же официанта этим утром самой хозяйкой заведения. Впрочем, это действительно было правдой. Хозяйка, женщина весьма пожилая, давно отошла от дел, передав кафе старшей дочери, но иногда она все же баловала своих любимых клиентов сладкими подарками, таким образом выражая свою симпатию или благодарность… Шиэл не считал услугу, оказанную некогда этой даме, чем-то сверхъестественным, но от угощения никогда не отказывался, боясь обидеть старушку.

Этот же вечер был тем приятнее, что сегодня компанию ему составил отец. Такое случалось весьма редко. Особенно в последнее время. Тем более ценными становились такие моменты. Шиэл не знал своего настоящего отца и плохо помнил мать. Только образы… Дроен стал для него всем. Учителем, тренером, отцом… И все же… В том диком прошлом остались те, кто был ему бесконечно дорог. Они тянули его назад… звали во снах… Будучи ребенком, Шиэл часто вздрагивал и плакал просыпаясь. Учитель, такой сильный, такой непреклонный, услышав всхлипы приемного сына, вдруг превращался в мягкого и ласкового отца и подолгу сидел у его кровати, дожидаясь, пока кошмары не отступят. Может, оттого Дроен тянул с вольной… может, оттого они все чаще сталкивались в ссорах…

Сегодня им действительно было о чем поговорить. И предмет этого непростого разговора находился в комнате эскида под присмотром Киты. Шиэл взглянул на приемного отца. Тонкая сеточка морщин легла возле его глаз. Всему причиной стал Аяс… Казалось, Дроен постарел на десять лет, когда узнал, что совершили его ученики. Однако мальчишку властям не вернул и даже вызвал врача для его осмотра. В какой-то момент Шиэлу показалось, что отец ожидал от него нечто подобного.

Вдалеке показался долговязый Соун, обнимавший за плечи двух девушек. В свете заката виднелись только их фигуры, но, по крайней мере, одну из них Шиэл узнал без труда. Да… эту тонкую талию и длинные кудри сложно перепутать… А значит вторая, конечно же, Кэрл. Судя по не слишком связанной речи и слишком громкому смеху, Соун был пьян… А девушки?… Шиэл с тревогой присмотрелся к их походке. Наконец, вся веселая троица вынырнула из темноты. И застыла, увидев перед собой Учителя. Да. Соун был определенно пьян. Вялыми движениями он пытался снять с груди пульсирующий значок одного из ночных заведений, но это ему, увы, никак не удавалось. Тяжко вздохнув, эскид оставил тщетные попытки.

Дроен смерил пьяного ученика суровым взглядом и приказал Кэрл сопроводить Соуна в его комнату, запретив до утра покидать ее пределы. Эшоре показалось странным, сколь радостно ее подруга восприняла это поручение. Особенно, если учесть употребление алкогольных напитков, а тем более разгуливание в нетрезвом виде в Школе каралось крайне сурово. Проводив недовольным взглядом провинившихся учеников, Дроен коротко попрощался с Шиэлом и направился в сумитэ. Кивком поприветствовав друга, Эшора догнала Учителя и предложила составить ему компанию. Шиэл чуть заметно улыбнулся, понимая ее. Соуну сейчас действительно требовалась поддержка с тыла. А никто не мог лучше самортизировать эту нелицеприятную ситуацию, чем Эшора. Впрочем, ему самому пора было идти. Расплатившись с официантом, юноша поправил идеально сидящую форму и покинул кафе.

Сильный удар в плечо, едва не сбил Шиэла с ног. Эскид развернулся, собираясь сдать сдачи, но так и замер с занесенным кулаком.

— Ты???

— Прошу прощения, — незнакомец из дворца Индры пытался успокоить сбившееся после долгого бега дыхание.

И тут как из-под земли вырос пьяный Соун. Схватив чужака за грудки, он со всех сил встряхнул его.

— Ты кого тут толкать вздумал???

— Соун, оставь! — Шиэл попытался разнять их, но было уже поздно. Через какую-то долю секунды они уже катались по земле. Наконец, юноша изловчился и, поднявшись над эскидом, заломил ему руку так, что тот едва не взвыл от боли.

— Я попросил прощения, — сильнейший тычок отправил Соуна в объятия спешащей на помощь Кэрл. — Этого не достаточно?

Вытерев кровь из разбитого носа, чужак шатающейся походкой побрел вдоль прибрежной полосы.

Шиэл нагнал его у самой кромки леса.

— Постой. Остановись!

Чужак замер и вдруг осел на землю. Эскид уселся рядом. Уже совсем стемнело. И было тем лучше, что ни посторонних глаз, ни посторонних ушей не бродило в округе.

— Они отняли Зорца… Просто… Раз и все! И я заперт на вашей чертовой планете. Пока сам не приду!

Шиэл не разобрал и половины из того, что сказал ему чужак.

— Мы можем вернуть этого… Зорца? — эскид выпустил из мини-фонарика эншар, желая немного рассеять темноту.

Чужак мгновение в немом изумлении смотрел на него и вдруг рассмеялся. Искренне. Весело и печально одновременно.

— Маловероятно.

— Ему грозит беда?

— Маловероятно.

— У тебя проблемы?

— Так заметно?

— Помочь могу?

— Маловероятно.

— Шиэл, — эскид протянул чужаку раскрытую ладонь. — Эскид Школы Дроена.

Чужак задумчиво качнул головой и принял рукопожатие.

— Лиалин. Теперь просто Лиалин…

— Есть где заночевать?

Чужак снова задумчиво качнул головой.

— В процессе…

— Тогда у меня есть одно скромное предложение.

Эскид поднялся на ноги и помог подняться Лиалину. Дорога заняла минут двадцать, и, в конце концов, они вышли к небольшому эллипсовидному домику на окраине другой стороны леса. Отключив магнитный замок, они попали внутрь. Мягкий свет осветил единственную комнату. Плита для приготовления пищи, стол на одного человека и такая же односпальная кровать. Виртуальная панель визора на стене и холодильник, которым, судя по паутинке на двери, давно не пользовались.

— Это мое гражданское прибежище. Не бог весть что, но…жить можно.

И положив блок с ключом на полке возле двери, вышел на улицу. Оставив Лиалина в гордом одиночестве.

Хранитель скинул грязнул обувь. Поставил у порога… переставил на входной коврик… убрал с коврика… Руки и лицо были безобразно грязными. Проверив наличие воды в крохотной душевой кабине, Лин залез под душ. Вода смыла грязь и кровь и даже струпья с рук. Тело медленно, но верно самоисцелялось. Но куда было деваться от мглы одиночества, застилавшей разум. Здесь вода оказалась бессильна. Лин попытался вызвать Зорца, но ответом по-прежнему была лишь немая пустота. Рось обессиленный упал на кровать и до утра забылся тяжелым сном.

— Ты все еще здесь?

Это вопрос и распахнутое в утро окно вернули Лиалина в действительность.

— Извини. Сейчас уйду.

Эскид удивленно уставился на рося и вдруг понял смысл своих слов:

— О. Нет, я не то имел ввиду. Я… пожалуй, обрадовался… что ли… Я обязан тебе. И не успел сказать спасибо. Оставайся сколько пожелаешь. Кто бы ты ни был, чтобы у тебя не случилось. Здесь ты не просто в безопасности. Здесь ты желанный гость.

Хранитель недоверчиво усмехнулся:

— Ты даже не представляешь, кому предлагаешь приют…

— Ты тоже не знал, кому помогал сбегать из дворца.

— Это разные вещи!

— Разве?

Рось и ки'кон внимательно посмотрели друг на друга.

— Тебя ищут, — эскид вынул из мешка, принесенного с собой, штаны из плотной даже грубой ткани и серо-зеленую рубашку. — Так что снимай свой торжественный прикид и лучше не появляйся на людях несколько дней.

Дни сменялись днями, недели складывались в месяцы. От былого не осталось и следа, даже привычки сменились. Лина уже не отталкивала энергетическая пустота Ки'ко. Даже здесь оказались места силы, пусть едва ощутимые, но все же они существовали. И Лиалин научился ими пользоваться.

Малиновые закаты над пустынными каньонами и холодные рассветы на отрогах Зеретарских гор… Он почти привык к ним… почти полюбил их…

Шиэл стал частым гостем в маленькой хижине у леса, проводя все выходные с новым другом. В такие дни свет в окне не угасал до первых проблесков зари и, казалось, темам для бесед не будет конца. А бывали вечера, когда после изнурительных тренировок и многочасовых тестов, они молча валялись в траве, наблюдая за движениями облаков, или бегали наперегонки к морю, с разбегу уходя в высокую волну… Порой наблюдая за упражнениями эскида, Лин все больше убеждался в несовершенстве его техники ведения рукопашного боя. И однажды не сдержавшись, как конфетку у ребенка, отнял у Шиэла меч и в считанные секунды уткнул его лицом в песок.