Рэн уже хотел окликнуть кого-нибудь, чтобы задать интересующие его вопросы, но тут с одной из телег к ним спрыгнул кучерявый мужчина лет тридцати и, добродушно улыбаясь, что-то невнятно протараторил.

Хелия, не сводя взгляда с чернявого незнакомца, наклонилась к самому уху пуэри:

— Что он сказал?

— Я тоже не понял.

— О, так вы не здешние? — мужчина заговорил на Локуэле, но с незнакомым Рэну акцентом. — Простите мне недогадливость. Я спросил — как получилось, что вы оказались здесь вдвоём? Сейчас опасно путешествовать вдвоём. Да и вообще опасно путешествовать!

— Мы идём в Нанторакку и хотим… — начал было пуэри, но незнакомец его прервал.

— Туда же, куда и все эти люди! — он обвёл рукой проезжающий мимо обоз. — Позвольте мне пригласить вас с нами. У вас нет лошадей, а с обозом вы доберётесь до Светлого Города быстро и безопасно.

Не ожидав такого радушия от незнакомца, Рэн и Хелия переглянулись, и пиратка тут же, не давая ему передумать, выпалила:

— Мы с радостью!

Мужчина на мгновение просиял ещё более радостной улыбкой и поклонился, приложив руку к груди:

— Меня зовут Рахим. В нашей повозке ещё есть свободное место, и я буду счастлив разделить с вами дорогу. Но нужно поторопиться, идёмте! — и он первым побежал за удаляющейся телегой.

Всё ещё удивлённым спутникам не осталось ничего, кроме как снова переглянуться и последовать за ним.

Несмотря на то, что движение обоза было довольно-таки неспешным, останавливаться, похоже, никто не собирался. Ни одна повозка и ни один всадник даже не замедлились — пришлось заскакивать вслед за Рахимом прямо на ходу.

Здесь, помимо новоприбывших, ехало ещё три человека. Впереди, откинувшись на куче тряпья, явно что-то под собой скрывающего, сидела полноватая женщина средних лет. Смуглая, большеглазая, вся увешанная различными фенечками и оберегами, она более всего напоминала растрёпанную сову. Рахим представил её как госпожу Сенерию, гадалку, и та медленно кивнула, разглядывая новых попутчиков.

Вдоль левого борта разлёгся бородатый великан, облачённый в тяжёлый доспех — и, судя по его позе, ему не было даже хоть сколько-нибудь неудобно. «Господин Хальсет, странствующий рыцарь» — и воин коротко махнул рукой в приветственном жесте. Хелия тут же уставилась на него во все глаза.

Последним их попутчиком оказался лысый, заросший щетиной мужчина лет пятидесяти. Он представился сам:

— Колт. Путешественник.

Что-то в этом человеке насторожило Рэна. Голос прозвучал глухо, надтреснуто, но пуэри этим было не обмануть: за якобы пропитыми связками явно скрывался хорошо поставленный баритон. Колт, не отрывая взгляда, перебирал чётки, и, казалось, ему нет никакого дела до новых спутников. Однако лишь немного понаблюдав за ним, Рэн догадался, что чётки — лишь повод, чтобы не встречаться взглядом с другими пассажирами повозки. Лицо путешественника выглядело грубым, обветренным, даже несколько осунувшимся, но, тем не менее, некоторые из его черт показались молодому пуэри смутно знакомыми.

— Что до меня, — сказал Рахим, усаживаясь напротив Хелии, — то я — тоже странствующий рыцарь. В некотором роде.

Хальсет громко фыркнул, но чернявый мужчина нисколько на него не обиделся.

— Я менестрель, — улыбнулся он, достав из кожаного мешка укороченную теорбу. — К вашим услугам!

Он проиграл несколько аккордов, явно взяв их из вступления к какой-то песне, и, под неодобрительные взгляды присутствующих, ещё раз поклонился.

Рэн и Хелия коротко представились, следуя своей легенде. Судя по взглядам гадалки и рыцаря, те не очень-то в неё поверили, а Колт снова не соизволил оторваться от своих чёток. Один лишь Рахим казался дружелюбным в этой компании. Порой даже чересчур дружелюбным.

— Счастлив нашему знакомству! — воскликнул он. — Однако простите мне любопытство и настойчивость, откуда вы всё же держите путь?

— Так почему ты говоришь сейчас опасно путешествовать? — проигнорировав вопрос, спросил Рэн. — Мы действительно не местные.

— Да вы никак прямо с Нира свалились, — пробасил великан в доспехах.

— Вы разве не слышали последние новости? — продолжил за него менестрель. — Они уже целую неделю гуляют по всему миру. Сейчас только и разговоров, что об этом.

— Мы шли через глушь, — отмахнулась пиратка и переключилась на рыцаря. — Господин Хальсет, а вы — настоящий рыцарь? В жизни не видела ни одного странствующего рыцаря…

Бородач посмотрел на неё, как на дуру, и уже собирался что-то ответить, но пуэри не собирался сбиваться с темы:

— Что за новости такие?

— Последние Дни, — сказала гадалка, и Рэн вздрогнул, то ли от интонации её голоса, то ли от неожиданности.

— Бррр, дамочка, ну зачем так нагнетать-то? — рыцаря пробрало ещё сильнее, и он сел. — С чего вы взяли? Вас послушать, так лучше прямо сейчас на меч броситься!

Сенерия, одарив Хальсета равнодушным взглядом, пожала плечами, мол, дело твоё, хочешь — бросайся, а факт есть факт.

— Друзья, не будем ссориться, — примирительно сказал Рахим. — У нас нет повода для такого пессимизма, но…

— То есть легионы отродий — не повод? — так же холодно спросила гадалка.

— Легионы? — Хелия даже забыла про саженную диковину в доспехах. — Это сколько? И где?

— Новости пришли с севера, — пояснил бард. — Никто не знает, откуда они взялись, но их там стало намного больше, чем в Острохолмье. И они идут сюда.

— Да вы шутите! — с сомнением бросила пиратка, но на неё даже не обратили внимания.

— Говорят, эти орды начисто истребили народ пустынников, — хмуро сказал Хальсет. — И это за какую-то неделю! Расправившись с ними, отродья вроде бы хлынули одновременно на запад и юг. Движутся они быстро, так что на северо-западе вполне могли дойти до Орк-Дуг-Дара, а на северо-востоке — перейти на этот берег Красса.

— И никто не смог дать им достойный отпор?

— Их числу нечего противопоставить. Надеюсь, северяне успели заключить союз с орками. Если так, то вместе они смогут удержать отродий у Хребта Бурь. На какое-то время.

— Так значит, всё вот это, — Хелия обвела пальцем обоз, — беженцы?

Вместо ответа последовал мрачный кивок.

— Понятно, чего тут все такие кислые.

— Мы — одни из последних, — с сожалением развёл руками Рахим. — Кто-то ушёл в восточные земли, искать пристанища у Костяных Людей, другие, как мы — на запад. Но тут ближайший город, имеющий хоть какие-то стены — это Нанторакка. Там уже собрались те кланы кочевников, что оказались неподалёку. Несколько кланов мужественно отправились навстречу опасности, дабы сойтись с нею в смертном бою…

— Тупицы, — гадалка прервала внезапно прорезавшуюся в барде патетику. — Вместо того, чтобы сосредоточить все силы в одном месте, они хотят погибнуть по отдельности.

— Это же такая тактика, госпожа Сенерия! — воскликнул бард. — Они ценой своей жизни тянут время, дают возможность таким, как мы, спрятаться за стенами! Хотя бы потому, что со стен воевать удобнее!

Сенерия прикрыла глаза и тихо, на грани слышимости, сказала:

— Нас не спасут стены. То, что я видела в гуще, не превозмочь никакими армиями, никакой магией, никакими хитростями. Видения ясны и однозначны, как никогда.

Все, кроме неё и Колта, переглянулись.

— Нанюхавшись ваших благовоний ещё не такое можно увидать, — с сомнением проворчал Хальсет.

Глаза гадалки открылись, на какое-то мгновение она утратила над собой контроль, и её надменное спокойствие сменилось ужасом и обречённостью. Рэн слышал, что большинство гадалок — шарлатанки, но в тот миг лицо Сенерии буквально кричало: «Я сама была бы рада не верить тому, о чём говорю». Эта горечь выглядела настолько правдиво, что пуэри поневоле поверил ей. Женщина тем временем взяла себя в руки и ответила:

— Обычно видения настолько разные, что по ним невозможно ничего предсказать. Они показывают то один вариант развития событий, то другой, то третий. Иногда видений вообще нет, потому что будущее слишком неопределённо. Но последние несколько недель я вижу одно и то же. С каждым разом всё ярче. Детали повторяются, их становится больше. Эти видения открылись мне не потому, что я обнюхалась, а потому что так и будет, и изменить мы ничего не можем.