От Рэна не ускользнула нотка печали, проскользнувшая в голосе мужчины.

— Сначала?

— Да, — мрачно кивнул Колт. — Сожжение получилось… неординарным. Думаю, ты сам знаешь, что именно прошло не так. Начали искать крайних. Так уж вышло, что твой покорный слуга стал первым козлом отпущения. Чтобы избежать участи быть растерзанным толпой, мне пришлось уже на следующий день бежать из столицы. Я планировал вернуться в Нейрат. Но примерно на полпути меня нагнали наёмные убийцы. Только божественное провидение и добрые люди не дали мне отправиться к праотцам в ту же ночь. Действовали они явно по приказу Прокуратора.

— Не Церковь, а банка с пауками.

— Не надо, — сказал епископ и сжал губы. — Что хочешь говори о людях, но не тронь святое. В общем, в ту ночь я понял, что отлучён от Церкви. Оно и понятно — требовалось успокоить народ, сказать, что убийца их любимчика найден и предан суду… Вот только я уже не мог согласиться с таким результатом своих стараний. Всю жизнь я только и делал, что следовал Священному Писанию, каждой его букве. Я просто не мог поверить в то, что Боги могли так прогневаться на меня за то, что я так сильно их любил. К тому же, очевидно, что именно Они спасли мне жизнь… Поэтому я пустился в бега, — Колт провёл рукой по лицу. — Обрился наголо, отрастил бороду. Перестал носить сутану. Начал называться чужими именами. И вот я перед тобой.

Пуэри помолчал какое-то время, размышляя над рассказом бывшего епископа. По всему выходило, что тот не лжёт и не приукрашивает — он действительно верит в свои слова. Разность веры. Два человека верят в разные вещи. И один убивает другого, потому что считает, что его вера имеет больше прав на существование…

— Судя по всему, твоим Богам всё равно, что будет с людьми в этом мире, — сказал пуэри, вставая. — Ты слышал предсказание. Поверь, оно правдиво.

— Я знаю, — твёрдо отозвался мужчина. — И мы заслужили каждую секунду своей судьбы.

Рэн ушёл. А на следующий день, как ни в чём не бывало, сел в одну повозку с этим человеком, словно и не было между ними никакого разговора. Он больше никогда и никому не выдал тайны беглого епископа.

Я проблуждал по Ниолону весь остаток дня. Лес, конечно, очень красивый и разнообразный, но всё же в итоге мне до чёртиков надоели эти бесполезные перемещения.

Мне так и не удалось найти ни одного разумного обитателя Леса Вечной Осени. Зайцы — есть, олени — есть, даже какая-то летающая мелочь вроде фей и то есть, а вот эльфов — нет. Под конец даже стало казаться, что они прячутся от меня, надеясь, что я нагуляюсь и уйду. Чтобы разуверить их в таком глупом предположении, я улёгся спать прямо под деревом. Всё же хорошо быть чародеем Вне Лестницы — можно позволять себе даже такие откровенно глупые вольности, не боясь проснуться в чьём-нибудь желудке.

Однако и мнимой уязвимостью мне никого выманить не удалось. Никто даже не потревожил мои тщательно спрятанные охранные круги. Похоже, в этом лесу дураков нет.

Я попытался быть вежливым гостем, но хозяева моего жеста не оценили, поэтому первое, что я сделал, поднявшись — заорал, усилив голос магией: «Аууууу!!!». Мой голос грохнул не хуже раската грома и укатился вглубь талинатовых зарослей. Отражению эта моя выходка пришлась очень по вкусу, оно тут же согласилось, что сегодняшняя моя тактика намного эффективнее вчерашней. Как двойник это понял? По тишине, которая наступила после того, как стихло эхо. Кажется, даже листья перестали шелестеть на ветру.

Удовлетворённый результатом, я заложил руки за спину и не спеша пошёл в случайном направлении. Конечно, я мог бы использовать поисковое заклинание и выйти к какому-нибудь поселению эльфов самостоятельно, но опасался переборщить с наглостью. Хозяин должен сохранять инициативу в своих владениях — так ему комфортнее.

Ждать пришлось не так уж долго. Уже спустя полчаса я почувствовал, что за мной наблюдают. Наконец-то!

— Не прячься, — сказал я в пустоту. — Я пришёл поговорить. И уже довольно долго жду, когда кто-нибудь из вас меня встретит.

В ответ очень красноречиво промолчали.

— Я же буду тут орать, пока вам не надоест. Давай поговорим.

— Уходи, — ответила пустота.

Должен сказать, в последнее время я так часто слышу это слово, что стал всерьёз опасаться, не станет ли оно моим вторым именем. Энормис Уходи. Человек, которому никто не рад. Обидно даже.

— Ух ты! — воскликнуло Отражение, тыча пальцем куда-то в сторону. — Настоящий эльф!

Я обернулся в указанном направлении. Настоящий эльф восседал на не менее настоящем массивном саблезубе, который не очень-то дружелюбно на меня скалился полуаршинными клыками. Всадник, судя по всему, уступал мне в росте на целую голову, но этот недостаток с лихвой компенсировался размерами зверя — высотой в холке тот недалеко ушёл от лошади. Пожалуй, такая киса вполне способна одним махом отхватить незадачливому чужаку полтуловища.

Я впервые видел эльфа, а потому жадно изучал каждую деталь его внешности: разрисованная светлыми полосками смуглая кожа, короткие волосы цвета льна, крупные глаза, даже с расстояния в тридцать шагов отдающие зеленью, и выражение лёгкой досады на лице. Телосложением парень (ибо на вид ему нельзя было дать больше двадцати пяти) очень напоминал Рэна, но вот через плечо у него был переброшен лук, из которого я бы не постеснялся выстрелить даже в дракона. Оружие явно превышало сажень в длину, а толщина тетивы намекала на силу натяжения лука, способную порвать железный прут. Плюс к этому я безошибочно определил в своём новом знакомом чародея уровня двенадцатой ступени.

— Теперь понятно, почему никто не хочет с ними связываться, — хмыкнув, уронил двойник.

— Ты ведь знаешь, кто я, не так ли? — вопросил я, не отрывая взгляда от плотоядно облизывающегося саблезуба. — Тебе должно быть известно, что я просто так не прихожу, и уж тем более не ухожу, когда меня об этом просят.

— Ты ученик Мага, — сухо отозвался эльф. — Но здесь он никогда не имел власти. Ты никому здесь не интересен. Уходи.

— Слушай, я не собираюсь с тобой препираться. Пока не поговорю с твоим королём, не уйду. Даже если ты откажешься меня к нему проводить, я смогу найти его сам. Давай не будем ссориться.

— Ты угрожаешь эльфам? — всадник вскинул бровь.

— Да Боги упасите! — я замахал руками. — Какой смысл угрожать? Нынче без всяких угроз всем скоро хана придёт!

В глотке у саблезуба заклокотало.

Я лишь усмехнулся. Если бы этот хлыщ мог хоть что-то со мной поделать, он бы даже в разговор вступать не стал. Но он не может, и вместо того, чтобы сэкономить время нам обоим, он треплет мне нервы. Что ж, тут он преуспел. Настроение у меня стало портиться.

— Покорми свою зверюгу и пойдём, — сказал я, утратив желание вести вежливую беседу. — У меня нет времени расшаркиваться перед тем, кто ничего не решает.

Мне слабо верилось в то, что после этих слов эльф сразу сдастся и сделает, как я хочу. Они же гордые, им нужно, чтобы всё было, как хотят они. Но конкретно этому парню удалось меня удивить.

Вместо дальнейших препирательств он развернул зверя и бросил через плечо:

— Просто хотел убедиться, что ты не замышляешь ничего враждебного. Иди за мной.

Вопрос «и как ты понял, что именно я замышляю?» так и остался не озвученным. Пусть думает, что хочет, лишь бы вёл меня куда надо.

Эльф пустил саблезуба медленным шагом, так что я без труда за ним поспевал, впрочем, держась на безопасном расстоянии. Не имею понятия, каким образом лесные затворники приручают таких зверей, но я бы не стал рассчитывать на покладистость кошки. Всем известно, что у них дурной характер.

Идти пришлось долго. Признаюсь, я всю дорогу ждал, что саблезуб взбрыкнёт или хотя бы закапризничает, но не тут-то было — тот шёл так спокойно, словно его хорошенько загипнотизировали. Лес становился то чуть светлее, то чуть темнее, но в целом пейзаж не менялся. Я оглядывался по сторонам уже без всякого интереса, хотя всё вокруг по-прежнему казалось прекрасным до ряби в глазах. Мне не терпелось закончить здесь свои дела и отправиться дальше — и так целый день зря потерял.