– Похоже, народу будет очень много, – заметил Пэрис. – Очень хорошо. Надо сообщить общественности, что у нас все под контролем. Шансы получить безвозмездную ссуду хорошие, но гарантий нет. Отрицательная гласность может нам повредить.

– Вы уже разговаривали со штатными медицинскими работниками? – спросила она, в надежде вернуть его к существу возникшей проблемы.

– С тех пор как появилась эта статья, я нахожусь в постоянном контакте с доктором Бленкеншипом. Мой друг работает администратором в Центре по борьбе с болезнями в Атланте. Я связал с ним Ели, и он сказал, что попытается кого-нибудь подослать сюда...

Пэрис неожиданно смолк, сделав ей знак, чтобы она тоже молчала, увлек ее в тень здания помощи на дому и кивком показал на хорошо одетого мужчину с атташе-кейсом в руках, который тихо беседовал в укромном углу с одним из сотрудников обслуживающего персонала больницы. За два дня до этого безрезультатно закончилась несанкционированная забастовка, когда Пэрис пригрозил уволить всех ее участников. На стенах больницы появились листовки, проклинающие его за такие намерения. И хотя все снова приступили к работе, никто не снимал этих листовок.

– Знаете ли вы этого мужчину в костюме? – шепотом спросил Пэрис.

Сара покачала головой. Это был человек лет сорока, слабого сложения, с волосами, похожими на пух одуванчика, и четким орлиным профилем. Бросался в глаза бриллиант на мизинце его левой руки, хотя расстояние до разговаривавших было не менее пятидесяти футов.

– Похоже, это либо продавец машин, либо адвокат, – сказала Сара.

– На деле это не человек, а дерьмо, – ответствовал Пэрис. – Но он и адвокат, и, между прочим, также и Д.М.

– Это производит впечатление.

– Он этого не заслуживает. Фамилия его Мэллон. Джереми Мэллон. Когда-нибудь слышали о нем?.. Нет? Очень хорошо. Он работает на «Эвервелл» и все время что-то вынюхивает у работников «скорой помощи». Думаю, ему принадлежит какая-то часть «Эвервелл». Я уже много месяцев подозреваю, что он наш главный неприятель. Это небольшая беседа тет-а-тет очень хорошо подтверждает мое предположение.

Неожиданно Мэллон заметил их, что-то сказал рабочему, и тот тут же заторопился в другую сторону. Пэрис быстро подошел к незваному гостю, Сара последовала за ним.

– Ах, это вы, сукин сын, – рявкнул Пэрис. – Так я и думал.

– Не знаю, о чем вы говорите, – заметил Мэллон елейным тоном. – И хотел бы посоветовать вам попридержать свой язык.

Даже если бы Пэрис не настроил ее против него, Сара была уверена, что сразу же возненавидела бы этого человека.

– Ток отключился не случайно, черт подери, – взорвался Пэрис. – Дело также и не во мнимой забастовке. Я догадывался об этом, а теперь убедился. Уверен, что вы хорошо заплатили этому мерзавцу, мастер темных делишек. Считайте, что с этой минуты он уволен.

Пэрис произнес все это достаточно громко, так что некоторые пришедшие остановились и стали наблюдать сцену. Два административных работника, в том числе Колин Смит, финансовый директор, которого Сара узнала, заторопились в их сторону.

– Пэрис, вы ведете себя неприлично, – произнес Мэллон. – У вас нет оснований оскорблять меня. И вообще, я считаю, что вы совсем неплохо ведете дело.

– Немедленно убирайтесь отсюда.

– Чепуха. Было объявлено о проведении открытой пресс-конференции, и я намереваюсь на ней присутствовать...Любопытно будет посмотреть, как вы станете отпираться от того факта, что МЦБ превращается в дом смертников.

– Ах вы, мерзкий.

Две административных работника вовремя помешали Пэрису броситься на нахала.

– Успокойтесь, Гленн, – остановил его Колин Смит. – Он не стоит того, чтобы пачкать руки.

– Убирайтесь из моей больницы! – прокричал Пэрис.

– Ваше поведение все больше и больше напоминает поведение утопающего, Пэрис, – заявил Мэллон со змеиной ухмылкой. – А что касается того, что это ваша больница, то... можете наслаждаться этим чувством... некоторое время.

– Убирайтесь отсюда!

На этот раз Колину Смиту пришлось физически удерживать своего босса.

– У меня есть дела поважнее, Пэрис, чем смотреть, как вы себя калечите. Основные моменты узнаю из сводки новостей. – Не ожидая ответа, Мэллон повернулся и ушел через здание для пациентов, которые лечатся в домашних условиях.

– Подонок, – бросил ему вслед Пэрис.

– Успокойтесь, – попросил Смит.

– Им не удастся задушить нас, Колин. Эти пройдохи из «Эвервелл» сумеют захватить МЦБ, только если меня закопают.

– Гленн, этого никогда не произойдет, – отозвался Смит. – У нас в загашнике имеется козырь. Вы знаете это так же, как и я.

Его слова произвели удивительно успокаивающее воздействие на Пэриса. Сара видела, как расслабились мускулы его лица. Разжались кулаки. И наконец, он даже улыбнулся.

– Вы правы, Колин, – произнес он. – Вы совершенно правы. Вы хороший человек.

Он извинился перед Сарой за то, что потерял самообладание, и представил ее Смиту и другому мужчине, который занимался озеленением на территории больницы. Потом он отослал их в зал.

– Сара, – обратился он, – если вы не догадались, то скажу, что козырь, на который намекнул Колин, – это безвозмездная ссуда. Ее нам выделяет фонд МакГрафа. Мы добиваемся ее почти три года. Но, пожалуйста, никому об этом ни слова. Как я уже сказал, документ еще не подписан, не снабжен печатью и не отправлен по месту назначения. И я не сомневаюсь, что если бы слизняк Мэллон знал, о размерах этой ссуды и откуда она исходит, то сделал бы все возможное, чтобы помешать ее предоставлению.

– Надеюсь, мы получим эту ссуду, – сказала Сара.

– Ну что же, дело почти сделано. Если мы получим деньги, то мы выиграли, а если нет, то победа достанется Мэллону и «Эвервеллу». Все сводится к простейшему или-или.

Когда они подошли к зданию, в котором размещался зрительный зал, они услышали рокот и заметили обтекаемой формы вертолет, который пронесся над больничным городком и потом аккуратно приземлился на площадке, построенной по настоянию Пэриса на крыше хирургического здания.

– Кто-то из Центра по борьбе с болезнями, о котором вы говорили? – высказала предположение Сара.

– Сомневаюсь. Больше похоже на то, что на пресс-конференцию пожаловала какая-то важная птица.

– Или кто-нибудь из наших состоятельных клиентов или их друзей.

– Это тоже маловероятно. Я приказал отделу по связям с общественностью строго контролировать каждое приглашение. Если бы мы ждали кого-то из важных пациентов, то могу вас заверить, я бы знал об этом. Ну, а теперь пошли и устроим для них представление.

– Сделаю все, что от меня зависит, – заверила Сара.

На сиденье пассажирского вертолета «Сикорский-С76», рядом с пилотом был пристегнут ремнем Уиллис Грейсон, который с высоты птичьего полета смог осмотреть Медицинский центр Бостона. Радостное возбуждение, которое он испытал перед перспективой увидеть впервые за пять лет своего единственного ребенка, поглотило возмущение теми, кто завлек ее в такое место и довел до такого состояния.

Возвратясь после реорганизации компании «Силикон», он нанял детектива по фамилии Пуласки и поселил его возле ворот своего поместья на Лонг-Айленде. Детектив раздобыл несколько новых фотографий дочери Грейсона с тех пор, как она пропала. У него были также экземпляры обеих бостонских газет. И хотя фотография Лизы Саммер не была там помещена, Пуласки уверил его, что пациентка Медицинского центра Бостона и его дочь – одно и то же лицо.

Посещение квартиры Лизы на Ямайка-Плейс некоторыми знакомыми Грейсона из Бостона подтвердили утверждение Пуласки. Расплатившись с сыщиком, Грейсон сделал два телефонных звонка. Во-первых, он вызвал своего пилота. Во-вторых, приказал Бену Харрису, своему личному врачу, отменить все приемы больных и подготовиться к немедленному вылету. Через два часа они уже сели на площадку для вертолетов на крыше Медицинского центра Бостона.

– Не охлаждай двигатель, Тим, – распорядился Грейсон, – выходя на посадочную площадку. – Если состояние Лизы позволит ей передвигаться, то мы сразу заберем ее из этого чертова места и перевезем в наш госпиталь. – Он помог врачу высадиться на крышу. – Бен, ничего от меня не скрывайте, – приказал он. – Помните, что вы должны быть преданы мне, а не своему медицинскому братству, о чем так много пишут. Если кто-то недосмотрел при уходе за Лизой, то я хочу знать об этом.