Хоти теперь его жизненный путь был связан с кровью тех, кого он любил, Чандос все же пытался забыть случившееся. Но Прыгающий Волк не хотел забывать. Мысли об этом никогда не покидали воина-команчи. Они давали ему силы и стимул жить.

Они оба знали, что кошмары будут преследовать их, пока не умрет последний из палачей. Лишь после этого Чандос перестанет слышать во сне крики и видеть, как его самый близкий друг. Прыгающий Волк, заливаясь слезами, бросается на землю перед своей мертвой женой, смотрит невидящими глазами на труп двухмесячного сынишки, лежащий в нескольких шагах от матери. Малютка с перерезанным горлом!

Когда его посещали эти образы, Чандос терял ощущение реальности, и снова сердце его кровоточило, как в тот день, когда, вернувшись в лагерь, он застал там эту страшную картину. Он не мог изливать свое горе в слезах, как Прыгающий Волк или его отчим, который накрыл ноги своей жены, залитые кровью после надругательства, а потом закрыл ее красивые голубые глаза. В них застыли боль и ужас смерти. Женщина с Небесными Глазами — так звали мать Чандоса.

Может, когда-нибудь он сможет плакать. Тогда он перестанет слышать ее крики. И может, тогда она наконец успокоится с миром. Но Чандос знал, что память о Белом Крыле — его маленькой сводной сестренке, которую он обожал и которая боготворила его, — не померкнет никогда. Страшное зрелище изуродованного тельца его милой ласковой девочки перевернуло его душу — сломанные руки, следы зубов, скрюченный окровавленный труп… То, что изнасиловали его мать, красивую женщину, хоть как-то укладывалось в голове, но надругательство над Белым Крылом висело над ним как проклятие.

Из тринадцати белых мужчин, повинных в том ужасе, остались в живых только двое. Прыгающий Волк и пять воинов-команчей, которые ездили с Чандосом, в первый же год нашли почти всех убийц и расправились с ними. Отчим Чандоса преследовал двух братьев Коттл и позже был найден мертвым возле их трупов. Подонки прятались в городках, где до них не могла добраться маленькая группа индейцев. Тогда Чандос постригся под белого и повесил на ремень револьверы. В таком виде он беспрепятственно въезжал в города и выкуривал оттуда своих врагов.

Ковбои, известные под именами Тэд и Карл, прослышав о том, что их ищет Чандос, покинули городок и попали прямо в руки Прыгающего Волка.

Позже, повстречав Цинциннати и Керли, Чандос прикончил их.

Но больше всего он жаждал добраться до Уэйда Смита, которому до сих пор удавалось уходить от возмездия. Так же, как и Траску.

Джон Хэндли перед смертью рассказал больше, чем толстяк фермер. Теперь команчи знали, что именно Траск убил молодую жену Прыгающего Волка, и воину не удастся спать спокойно, пока Дэйр ходит по земле. А Чандос не прекратит поиски, пока не отыщет Смита. Если Чандос не сможет передать Траска Прыгающему Волку, он убьет его сам — за друга. Но с Уэйдом Смитом Чандос должен расправиться собственноручно, ибо именно этот подонок жестоко надругался над Белым Крылом, а потом перерезал ей горло.

Друзья-индейцы старались держаться вместе. Они вместе уехали в Аризону, где Чандос нашел Керли. Не один раз они прочесали Техас, побывали в Нью-Мехико, забирались даже далеко на север, в Небраску. В этих поездках Чандос ничем не отличался от индейцев, но, оставляя их у въезда в городки, опять превращался в белого. На этот, раз по пути из Техаса друзья нагнали его, и он вернулся бы с ними, если бы не Кортни.

— В Ньютоне его нет, — тихо сказал Чандос.

— И что теперь?

— Ходят слухи, что Смит осел в техасском Парисе.

— А женщина?

— Она тоже едет в Техас.

— Так. Не думаю, что ты захочешь взять нас с собой.

Чандос усмехнулся:

— Боюсь, она не поймет этого. Сегодня, увидев тебя, она сильно перепугалась. Если увидит других, мне угрожает женская истерика.

— Ладно. Знай, если что, мы рядом, — заверил Прыгающий Волк и исчез также бесшумно, как и появился.

Чандос долго стоял, глядя в черное ночное небо и чувствуя в душе такую же черную пустоту. Ему не избавиться от этого до тех пор, пока не умрет последний палач. Только тогда души любимых обретут покой, только тогда он перестанет слышать во сне их крики.

Вдруг ледяной холод пронизал его — он услышал, как его окликают по имени. И это был не сон! Страх сжал сердце Чандоса. Такого страха он не испытывал с трагического дня возвращения в лагерь индейцев.

Не помня себя он помчался быстрее ветра и через мгновение был уже возле Кортни.

— Что случилось? Что?

Кортни упала в объятия Чандоса, крепко прижавшись к его груди.

— Прости, — пробормотала она, спрятав лицо на его плече. — Я проснулась, а тебя нет. Я не хотела кричать — правда не хотела, — но мне показалось, что ты бросил меня. Я… я так испугалась, Чандос! Ты ведь не сделаешь этого, нет?

Схватив ее за волосы, он откинул ее голову назад и поцеловал — грубо поцеловал. Его губы, которые всегда казались ей такими мягкими и чувственными, больно впились в ее губы. В этом поцелуе и в том, как он держал ее, не было и тени нежности.

Через секунду ошеломленная Кортни ощутила какое-то странное чувство внизу живота.

Поняв, что она сама затягивает этот поцелуй, крепко обнимая Чандоса, Кортни подумала об отступлении, но даже не шевельнулась.

Но это все же кончилось. Чандос наконец отпустил Кортни и отошел от нее.

Взглянув в его голубые глаза, она поразилась 1 ой силе, которую они излучали. Его поведение удивило ее. Неосознанно Кортни подняла руку и коснулась пальцами его губ.

— Зачем… зачем ты отошел?

Чандос хотел сохранить между ними хоть небольшую дистанцию, а она еще спрашивает зачем! Ну что можно ждать от этой девчонки? Эти упругие нежные груди только что касались его, а обнаженные руки крепко обвивали его шею… Единственной преградой между ними была ее тонкая сорочка и нижняя юбка. О Боже всевышний!

— Чандос! — опять сказала она.

Неизвестно, что он сделал бы в это мгновение, если бы не заметил Прыгающего Волка. Тот стоял в отдалении позади Кортни. Очевидно, его друг услышал крик девушки и поспешил на помощь. Интересно, что он успел увидеть? Слишком много — об этом говорила понимающая улыбка, с которой он удалился.

Чандос глубоко вздохнул.

— Забудь об этом, — сказал он Кортни. — Это был единственный способ заставить тебя замолчать.

— О!

Она, похоже, разочарована? Черт бы ее побрал! Да знает ли она, от чего была на волосок? Понимает ли, что еще немного — и оказалась бы под ним? Нет, не знает и не понимает, сказал он себе. Она по своей невинности не ведает, что творит.

Чандос подошел к костру и сердито подбросил в огонь еще одно полено.

— Ложись спать, леди, — сказал он, не оборачиваясь.

— Где ты был?

— Я услышал какой-то шум и пошел посмотреть. Все в порядке. Но тебе следовало бы сначала проверить, на месте ли моя лошадь, прежде чем пугаться. Запомни это на будущее!

Кортни разозлилась на себя. Какая же она дура! Неудивительно, что он разговаривает с ней таким снисходительным тоном. Наверняка решил, что связался с истеричкой, с которой в пути хлопот не оберешься.

— Это больше не повторится… — начала Кортни, но запнулась, услышав одно из тех непонятных слов, которые Чандос часто употреблял в минуты раздражения. — Куда ты?

— Теперь мне все равно скоро не заснуть, пойду искупаюсь.

Он вытащил из седельной сумки полотенце и кусок мыла.

— Чандос, я…

— Ложись спать!

Он зашагал к реке, а Кортни опять залезла под одеяло, чувствуя, как в ней тоже вскипает раздражение. Она ведь только хотела извиниться! Зачем же он так? Тут взгляд Кортни упал на аккуратную стопку одежды, лежавшую рядом с ее походной постелью. Горячая краска залила ее щеки. Она даже не подумала… о нет! Она бросилась к нему на шею в одном нижнем белье! Да как же она могла?

Кортни не знала, плакать ли от стыда, или смеяться над нелепостью недавней сцены. Ну нет, смешного здесь не было ничего. Понятно, что он так странно повел себя с ней. Наверное, он смутился еще больше, чем она, если такое вообще возможно.