Здесь так спокойно. Слышу звук волн, ударяющихся о берег, лягушек и сверчков, щебечущих в глубокой темноте. На расстоянии горит костер, издавая треск и шипение, высасывая из леса любую оставшуюся влагу. В звуках костра есть что-то такое знакомое и успокаивающее. Напоминает ли это детство или что-то подобное, но спокойствие, которое он приносит, согревает изнутри.

Мне нравилось приезжать сюда, в семейную хижину Бена. В нескольких шагах от озера маленький домик с тремя спальнями был идеальным сочетанием современного и деревенского. Весь дом был сделан из дерева, но невероятно теплым. Не было телевизора, но зато была большая кухня. Ужасная мобильная связь, но полностью полноценная ванная комната. Здесь идеальное сочетание того, чтобы уйти от благ цивилизации, не испытывая слишком большого дискомфорта. Я помню, как была приятно удивлена, когда Бен привез меня сюда в первый раз.

Наши дни были наполнены греблей на каноэ, плаванием и прыжками с причала. Ранние вечера мы проводили в гамаке с хорошей книгой. С наступлением темноты мы разводили костер и обжаривали зефир. Здесь проводились прекрасные дни лета, создавались чудесные воспоминания, и прямо здесь, на этой пристани, я влюблялась.

Закутавшись в одеяло, я дышу свежим воздухом. Трудно что-то разглядеть, когда темнеет, луна и звезды на небе настолько яркие, что их отражения на озере достаточно для освещения пространства вокруг меня.

— Приятная ночь, — говорит Бен.

Он откидывается на кресле, и я смотрю на него. Он одет в поношенную фланелевую рубашку поверх белой футболки, и бейсболка надета козырьком назад. Он за горлышко вытаскивает две бутылки пива из переносного холодильника, предлагая мне одну. Я радостно соглашаюсь, чокаясь с его бутылкой, и делаю глоток.

— Каждая ночь здесь приятная, — отвечаю я ему, погружаясь глубже в кресло и закутываясь плотнее в одеяло. — Я всегда любила это место.

— Когда я попросил тебя приехать сюда в первый раз, ты была не слишком уверена в этом, — усмехается он.

Бен прав. Когда он впервые предложил съездить на выходные в свою семейную хижину, я представила четыре стены, окружающие несколько раскладушек, стол с несколькими стульями и дровяную печь для приготовления пищи. Это был первый раз, когда мы выбрались вместе, и я с ужасом представляла, как в первом совместном месте отдыха мы будем использовать туалет на улице.

— Ты мог бы точнее описать место, куда мы едем. Ты так это озвучил, что я подумала, что мы будем ловить рыбу для нашего обеда и потрошить ее перочинным ножиком.

Бен смеется.

— Мы и ловили наш обед, — напоминает он мне. — Я думал, весело будет напугать тебя. Проверить. Посмотреть, достойная ли ты женщина, чтобы выдержать это.

— Достойная ли я женщина? — возмущаюсь я. — Как будто другие, которых ты спрашивал, не были?

Бен ухмыляется и делает еще один глоток своего пива. Если бы он не был таким милым, я бы ударила его. Но меня не интересует, сколько других женщин он привозил сюда. После всех прошедших лет не могу поверить, что это возникает в разговоре. Мы с Беном не выясняем отношения. Я, очевидно, понимаю, что не первая женщина в жизни Бена, точно так же, как он не первый мой мужчина, но мысль о том, что он привозил сюда других женщин... раздражает меня.

Я прищуриваю глаза, глядя на него. Ощущая мой взгляд, он смотрит на меня и едва не давится пивом, когда видит выражение моего лица. Вытирая жидкость, стекающую по подбородку, он стонет.

— О, давай! Теперь ты хочешь услышать обо всех женщинах, которые были здесь?

Этот комментарий еще больше раздражает меня.

— Вау. И как много?

Делаю большой глоток пива и смотрю на озеро. Если бы мои руки не оказались в ловушке внутри этого одеяла, я бы толкнула его.

— Ну, давай посмотрим, — начинает он, загибая пальцы. — Была Крисси Уитсли, но наши родители были друзьями, поэтому она приехала с ними. Нам было десять. Я поцеловал ее за этим сараем. — Бен кивает в сторону небольшой лачуги, в которой хранятся дрова. — Затем была Дороти Лессер и, поверь, чем меньше ее, тем лучше. Она была самой раздражающей девушкой, с которой я когда-либо встречался. Но она нравилась моему брату, поэтому не считается. — Бен загибает третий палец. — Однажды я спросил девушку, которую знал несколько месяцев, захочет ли она приехать. Проконтролировал, что здесь никого больше не будет, чтобы мы могли побыть одни. Я сходил и купил все ее любимые продукты, даже ужасные лакричные леденцы, которые ей очень нравились.

Я смотрю на Бена, наблюдая, как он роется в передних карманах джинсов и вытаскивает аккуратно завернутые черные лакричные конфеты. Я очень стараюсь скрыть свою улыбку, кусая внутреннюю часть щеки. Принимая конфету, разворачиваю ее и кладу в рот.

— Я на самом деле единственная девушка, которую ты когда-либо привозил сюда? — спрашиваю я, посасывая конфету.

— Я не стал бы тратить сорок восемь часов подряд на кого угодно. Это должен быть кто-то особенный. — Он подмигивает, давая мне еще одну завернутую конфету.

— И я была особенной? — Приподнимаю бровь, отправляя следующую порцию в рот.

Бен поворачивается ко мне в кресле, наклоняется ближе и, захватив в кулак одеяло, тенет меня к себе.

— Абсолютно, — шепчет он, прежде чем приблизить свои губы.

Я чувствую на них вкус пива, как и он, уверена, чувствует лакрицу на мне. Я открываю рот, чтобы впустить язык Бена, когда он поднимет руку и зарывается пальцами в моих волосах.

Я всегда могла потеряться в поцелуях Бена. Больше не слышу потрескивание костра на фоне или плеск волн, ударяющихся о стены доков. Все, что я слышу, это как дыхание Бена становится более прерывистым и мягкие стоны, которые издаю. Языком Бен мягко ласкает мой, затем нежно откидывает голову и облизывает мою верхнюю губу, прежде чем захватить в поцелуе.

Как только он отстраняется, я сразу открываю глаза. Бен убирает мои волосы за уши, наблюдая за каждым поглаживанием.

— Здесь я влюбилась в тебя, — тихо признаюсь я.

Бен приподнимает бровь.

— Это всё мои навыки рыбалки, после которых ты сорвалась в пропасть? — шутит он.

Я смеюсь.

— Нет. Это было не во время первой поездки. — Бен заинтересованно щурит глаза. — Я имею в виду, что после этого уик-энда я поняла, что ты стоишь того, чтобы задержаться чуть подольше, — поддразниваю я.

— Я так польщен, — саркастически заявляет он.

— Ты позволишь мне закончить? — Бен кивает и подмигивает. — Это было несколькими выходными позже. Мы приехали сюда, и я впервые познакомилась с твоей семьей. Твоя мама была такой гостеприимной и милой, и твой брат и его жена были так хороши. Твоя семья была потрясающей! Но когда я увидела тебя с Лорен и Линдси…

Бен удивлен. Его племянницам было только два и четыре, когда я впервые встретила их в те выходные, но их лица буквально засветились при виде Бена. Это ошеломило меня. В ту минуту, когда они увидели его, обе подошли к нему, хватая его за руки, борясь за внимание. Он мягко объяснил им, что должен сначала познакомить меня со всеми, но обещал вернуться и поиграть. Позже в тот же день, наблюдая, как Бен играет с этими двумя маленькими девочками на этой самой пристани, поднимая их на плечи, догоняя на пляже, угрожая бросить в озеро, слушая их возгласы восторга... это был тот самый момент. Я влюбилась.

— Ты был не просто Беном, мужчиной, с которым я встречалась. Ты стал Беном, мужчиной, в которого я была влюблена.

Бен приподнимает брови, подбирая слова.

— Тебе потребовалось так много времени, чтобы понять это? — наконец спрашивает он. — Боже мой, женщина! После всех свиданий, цветов и конфет? Стихи, которые я написал? Если бы кто-нибудь из моих коллег когда-либо увидел их, они бы дали мне пинка! После всего этого тебе понадобилось время, чтобы понять это? — Он практически кричит.