Я потрясла головой. Кормов им там, что ли, не хватает? Все же доставляют. Или они, как профессор, свои тайные исследования проводят?

…Но зачем Руп взял на себя вину, он же не ломал этот свой сачок! И вообще…

— Ты что имел в виду, а? — я прокурорским взглядом смерила Тима. Тот пожал плечами.

— Ну у вас же любовь вроде как, не?

Лаборант скромно потупился, а потом едва слышно сообщил, заикаясь пуще прежнего.

— В-в-вы т-тоже… очень к-красивая…

— Вот тут, Марусь, занавес, — тяжко вздохнула я. — Ну вот как, как я должна была догадаться, а? Тут кругом звери! И вообще, Руп тощий и сутулый, а бегемот… он бегемот! Откуда вот мне знать было, а? Что, он не мог сразу представиться?

Сидела я в комнате отдыха при распределителе, куда забежала на минутку присесть, потому что ноги к вечеру уже не держали. Как за мной просочилась сколопендра, я не заметила. Но неожиданно обнаружила, что больше совершенно ее не боюсь. И даже рада ее компании.

— Не расстраивайся ты так! — Карила вошла незаметно. Интересно, давно она мои откровения слушает? Девушка положила руку мне на плечо. — Подумаешь… ну, неловко немного, что уж тут. Бывает. Все же думали, что ты знаешь. Ну, у них в императорской семье все… ой, ты и этого не знала? Руп у нас лорд, только не любит, когда его так называют, и сам вообще никому об этом не говорит. Императору он так-то седьмая вода на киселе, поэтому и ипостась не особо скрывает, и работать может, где хочет. А так у них в роду все — оборотни…

— Что, принц Лиам — тоже… плюшевый бегемот⁈ — я вытаращила глаза, не в силах этого вообразить, а Карила рассмеялась и плюхнулась на соседнее кресло. В дверь сунулась Мрыхха, окинула нас взглядом и тут же исчезла.

— Вряд ли… они ж стихийные. Ну, это значит, что вторая ипостась такого оборотня может быть любой. Хоть мышь, хоть слон, хоть птичка, хоть дикий хищник. Ипостаси императора и наследников скрываются.

— Ясно…

Да, с учетом родовых особенностей правящей семьи становится понятнее такая забота о зверье.

Дверь снова, скрипнув, открылась, а в дверном проеме опять появилась Мрыхха — только с подносом в руках. А на подносе высились чайник, три чашки и блюдо с горкой пирожных.

— Я это… — слегка стесняясь, начала она. — Подумала, стало быть… вот.

Вот так у нас и случился после рабочего дня совершенно незапланированный маленький девичник — я, Карила, Мрыхха… ну и сороконожка Маруся, которую все поочередно почесывали. Правда, присутствовали еще и мои собаки (причем Куся и Буся требовали пирожных, которых им категорически нельзя!) и черный котенок, который методично снова и снова карабкался вверх и съезжал вниз по занавеске.

А мы болтали себе… о девичьем. То есть в основном — о принцах и лаборантах. Ну и немного — о ветврачах.

— Рупу ты понравилась, — разглагольствовала Карила. — Только он у нас стеснительный очень. Бегемотом ему куда легче с девушками общаться. Это сейчас у него еще прогресс вообще-то. Говорят, в студенческие годы он вообще при виде красивой девушки сразу непроизвольно в бегемота превращался. В общем, трудно ему с учебой было…

— Ну не знаю! — пожала плечами Мрыхха, кокетливо одергивая оборку на платье. — При мне не превращался!

— Интересно, а какая ипостась у принца Лиама? — поневоле задумалась я, и Карила мечтательно вздохнула.

— Мне кажется, ему подошел бы снежный барс!

— А може, тигра какая, — предположила Мрыхха, и тут же уточнила, — белая.

— А может, вообще дракон! — а что, мне кажется, запросто!

— Эх, — Карила погрустнела. — Нам этого все равно не скажут. Это тебе не Руп, у наследников императора самоконтроль идеальный, их этому с детства учат. А тебе Руп совсем-совсем не понравился? Жаль… мне вот Тим нравится. Наш главврач. Только он вообще непонятно, куда смотрит! Я уже и эльфийкой была, и демоницей рыжей, и…

— Это как? — я вытаращила глаза.

— А, ты же еще не была в салонах красоты! Ну, в магических салонах. Там любую внешность себе можно сделать. Запрещено только использовать образы каких-то реально существующих личностей. А так — хочешь, волосы себе отрасти, хочешь, рога, хочешь, глаза увеличивай, уши вытягивай… да все что угодно можно сделать! Я каждую неделю внешность меняю — надоедает. Уже какой только не была.

— Я вот роста себе прибавила, — застенчиво сообщила Мрыхха.

— А это не вредно? — опасливо уточнила я. Вообще-то прибавить себе немного роста я бы не отказалась… и еще волосы выпрямить! Замучали меня эти кудряшки! Может, еще глаза… хорошо бы светлоглазой побыть. Не навсегда, а так, попробовать. Или вообще длинноногой голубоглазой блондинкой? С такими прямыми белокурыми волосами по пояс. А если…

— Нет, конечно! Это ж магия!

Кажется, я уже знаю, куда пойду в свой первый выходной! После визита на Землю, к родителям, конечно — чтоб не теряли. И опознали.

Я попыталась представить свою будущую новую внешность и неожиданно развеселилась. Кажется, один из пунктов базового набора нормальной попаданки мне все-таки светит — несказанно похорошеть!

Правда, все равно попаданка из меня какая-то неправильная. Никаких тебе сверхспособностей! И вместо принцев влюбляются только очкарики-лаборанты.

А вот мы еще посмотрим! Вот как похорошею… тьфу ты. Я же сама решила, что не надо мне никаких принцев! Меня только звери интересуют.

Но кудряшки все равно замучали! Безотносительно принцев.

В этот момент котенок, в очередной раз вскарабкавшийся по занавеске наверх, повернулся — и гардина принялась как-то медленно и неотвратимо в первые секунды отходить от стены. А потом наконец с грохотом рухнула вместе с котенком и занавеской.

За окном в сгустившейся темноте осуждающе горели лишь глаза мимокрокодила.

— Профессор все мечтает его поймать, — бросив взгляд в окно, сообщила Карила.

— А крокодил что?

— Вездесущ и неуловим, конечно!

— Ясно… — я, поднявшись с кресла, покопалась в занавеске и извлекла за шкирку котенка. Котенок кротко и невинно смотрел мне в глаза. — Бесенком будешь. А когда вырастешь — Бесом. Надо же тебя как-то назвать!

В эту ночь я почти не спала — слишком переживала. Мой испытательный срок подходил к концу, и что скажет утром принц, неизвестно! А вдруг он решит, что я не справляюсь⁈

А мне надо больше времени! Я еще даже не весь остров обследовала и не со всеми приютскими питомцами толком познакомилась! Да это просто невозможно за неполных три дня!

Вдобавок у меня еще столько неразрешенных вопросов, и я умру от любопытства, если так никогда и не узнаю ответов на них. К примеру, зачем приходит мимокрокодил и почему его никак не поймать? Или как профессору удалось изловить адскую белочку? Неужели… собой пожертвовал? Вообще-то с него бы сталось, он, похоже, ради науки еще не на то способен… И какая вторая ипостась у принца? Что таится в прошлом нашей совы с криминальными наклонностями? И зачем, в конце концов, сотрудники ветклиники с сачком бегают! Карила так и не ответила, между прочим. А профессор явно еще что-то скрывает, и я сильно подозреваю, что не одна у него белочка там неучтенная осталась…

И вообще, мне еще студентов воспитывать! У меня мантикора недоглажена! И скольким еще удивительным животным я наверняка нужна!

В итоге я вскочила рано утром, осознав, что уснуть уже все равно не выйдет, и решила выгулять собак пораньше.

А спустившись в холл, обнаружила там идиллическую картину: единорог Козеус, стоя у стойки портье, меланхолично глодал фикус.

— Р-рога… рог пообломаю! — мгновенно озверела я. Мне нравился этот фикус!

Единорог поднял на меня изумленные и бесконечно мудрые глаза, вопрошавшие, как так могло случиться, что мне жалко для такого прекрасного создания какой-то ботвы.

— Пшел вон, скотина рогатая! — непреклонно добавила я. Нечего в доме всяким копытным делать!

Единорог отчетливо вздохнул.

Нет, вообще-то он прекрасное создание, кто бы спорил. И даже полезное. Как объяснил мне профессор, наши легенды о том, что единороги подпускают к себе только невинных дев, определенные основания под собой имеют. Только на самом деле им, конечно, нет никакого дела ни до пола человека, ни до его физиологии. Эти волшебные животные чувствуют чистоту помыслов и подпустят к себе только того, кто не способен на подлость, предательство и истинное зло.