– Добрый вечер, Джози, – как можно любезнее поздоровалась я. На ней было розовато-лиловое платье с заниженной по последней моде талией. В ушах подрагивали бриллиантовые серьги.

– Добрый вечер, – холодно ответила она. – Мы с Чарльзом как раз пели гимн нашей школы. Может быть, ты к нам присоединишься? Или мы могли бы спеть гимн твоей школы. Где ты училась в старших классах?

Я опустила глаза, брат с сестрой выжидающе смотрели на меня.

– Я, я…

Чарльз, успокаивая, положил руку мне на талию.

– Я не ходила в старшие классы, – кротко ответила я. Слова Греты звучали у меня в ушах. Не стыдитесь вашего происхождения. – Мне пришлось бросить учебу и пойти работать. Сначала умер отец, а следом за ним умерла и мама.

Джози изобразила сочувствие.

– Значит, ты сирота?

– Хватит с меня музыки, – объявил Чарльз, спасая ситуацию. – Я умираю с голода.

– Ваш отец появится с минуты на минуту, мои дорогие, – проворковала Опал, удивленно глядя на меня. Она допила напиток из бокала и остановилась возле бара, чтобы снова его наполнить. Я наблюдала, как янтарная жидкость льется из хрустального графина. – Мы можем идти в столовую.

Стол под белоснежной скатертью сверкал начищенным серебром и хрусталем. Я села рядом с Чарльзом. Он сжал мое колено под столом.

– Я рад, что ты здесь, – прошептал он.

Я пригладила волосы, все еще мокрые после лодочной прогулки. В комнату вошел отец Чарльза.

– Опал! – рявкнул он. – Я не понимаю, почему ты каждый вечер настаиваешь на том, чтобы ужин подали в семь тридцать, когда весь остальной мир ужинает в шесть часов.

Я смотрела прямо перед собой, стараясь не привлекать к себе внимания. Тут кто-то наклонился надо мной и налил в мою тарелку суп оттенка зеленой мяты.

– Уильям, это подруга Чарльза, мисс Рэй, – представила меня Опал.

Кенсингтон-старший уселся во главе стола и заткнул салфетку за воротничок.

– Ты не говорил, что приведешь на ужин гостью, сын, – сказал он и, повернувшись ко мне, улыбнулся, – да еще такую хорошенькую.

– Вы слишком добры, – ответила я, чувствуя острое желание прикрыть вырез салфеткой, лежавшей у меня на коленях.

– Я давно хотел, чтобы вы с ней познакомились, – Чарльз взял меня за руку. – Я…

– Мама, – прервала его Джози, – тебе не кажется, что кухарка пересолила суп?

Опал кивнула.

– Мне придется ее уволить. Все, что она готовит, похоже на рассол.

– О, мама, – вмешался Чарльз, – все не так плохо. Мне, пожалуй, даже нравится. И потом, разве миссис Мерриуэзер не единственный кормилец в семье? Кажется, Джозеф говорил, что она вдова?

Уильям откашлялся.

– Что-то ты, мой мальчик, в последнее время интересуешься вдовами, – прокомментировал он, поворачиваясь к Опал. – Не так давно наш сын предложил мне предоставить кров и содержание женщине из города, у которой пять детей.

Я вспомнила мою соседку Лору и многозначительно посмотрела на Чарльза.

– В следующий раз ты попросишь у меня денег на обучение ее детей в Йельском университете, – продолжал мистер Кенсингтон. Джози рассмеялась. – У твоего брата золотое сердце. Дай ему волю, и он одарит деньгами каждого бедняка в городе, – Уильям повернулся ко мне. – Мисс Рэй, ваша фамилия мне не знакома. Кто ваши родители?

Джози пристально смотрела на меня, но я избегала ее взгляда.

– Они умерли, сэр, – ответила я.

– Печально это слышать.

Опал щелкнула пальцами, и из кухни прибежала молодая женщина в черном платье и белом переднике. Она не поднимала головы, пока мать Чарльза приказывала ей убрать тарелки.

– Слушаюсь, мэм, – быстро ответила девушка.

Она начала ставить суповые тарелки на поднос и вдруг встретилась со мной глазами.

– Вера?

Я не сразу узнала ее в наряде горничной, но потом вспомнила свою школьную подругу.

– Сильви, – инстинктивно ответила я и сразу подумала о том, как семья Чарльза воспримет эту встречу.

– Что ты здесь делаешь? – продолжала разговор Сильви.

– Я… – мои щеки вспыхнули, я чувствовала, что все взгляды прикованы ко мне.

– Она здесь со мной, – ответил за меня Чарльз, заполнив неловкую паузу.

– Вы только посмотрите на это, – фыркнула Джози. – Подруги встречаются вновь! Вера, скажи нам, это твоя подруга из танцзала?

Родители Чарльза неодобрительно смотрели на меня, когда я положила салфетку на тарелку и встала. Как я могла даже надеяться на то, что меня примут в этом мире?

Слезы застилали глаза. Нет, они не увидят, как я плачу. Я приподняла край платья и выбежала из комнаты, миновала коридор, вылетела в вестибюль, распахнула входную дверь и остановилась на крыльце. Я села на каменную скамью у входа, обдумывая, что делать дальше. Через несколько минут за моей спиной скрипнули петли. Ожидая увидеть Чарльза, я обернулась, но это была Джози. На ее лице играла довольная улыбка.

– Чарльз как раз объясняет родителям, что он сделал тебе предложение, – начала она, покачивая головой, как будто считала саму идею смехотворной. – Ты бы видела маму! Она в шоке, – Джози обернулась, посмотрела на дом и хмыкнула. – Я знаю, кто ты такая, Вера Рэй, – продолжала она. – И твою мать я тоже знала. Полагаю, что ты такая же воровка, как и она. Яблоко от яблони недалеко падает, верно?

Я покачала головой.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Значит, мать тебе не рассказала, сколько вещей она украла у нашей семьи? Украшения, монеты из отцовского кабинета…

– Джози, – пробормотала я, – ты, должно быть, ошибаешься. Моя мать никогда бы…

– Я сама видела, как она взяла бриллиантовый браслет из маминой шкатулки.

– Я в это не верю! – крикнула я. – Как ты смеешь так говорить о моей матери? Она была хорошей женщиной. Она изо всех сил старалась ухаживать за тобой, Джози. Но ты ее мучила.

Ледяной взгляд девушки напугал меня.

– Я знаю, что ты думаешь о таких, как мы, – сказала она. – Ты, как и твоя мать, считаешь нашу семью талоном на обед.

Я вытерла слезы.

– Ты не права!

– Что ж, – продолжала Джози, – если ты считаешь, что я буду стоять и смотреть, как моего брата обманывает обыкновенная шлюха, то ты ошибаешься, милочка.

Ее слова сразили меня.

– Обыкновенная?.. – Я не смогла произнести грубое слово. – Почему ты считаешь, что я…

И тут я вспомнила конверт с деньгами в апартаментах отеля. Деньги, которые Чарльз передал мне для бедной вдовы. Джози их видела и подумала, что это для меня.

– Нет-нет, – торопливо заговорила я, – ты все неправильно поняла. Эти деньги были для…

Джози покачала головой.

– Да я все знаю – ты ждешь от него ребенка.

Я инстинктивно прикрыла ладонями живот.

– И сколько времени, по-твоему, ты сможешь хранить это в тайне?

Я ахнула. Откуда она знает? Я никому не говорила. Даже Чарльзу.

– Можешь не отнекиваться, – бросила Джози. – Это очевидно.

– Но я…

– Так сколько?

Я ошеломленно смотрела на девушку.

– Я тебя не понимаю.

– Сколько я должна тебе заплатить, чтобы ты убралась из нашей жизни, из жизни Чарльза?

– Зачем ты вмешиваешься?

– Я не хочу, чтобы он связал свою жизнь с такой женщиной, как ты, – спокойно объяснила Джози. – Это убьет маму. И отец лишит его… – она обвела жестом дом и сад, – всего этого. Думаешь, Чарльз будет любить тебя вечно? Что ж, мисс Рэй, я знаю своего брата лучше, чем вы, и могу сказать вам, что существует единственный ответ на этот вопрос – «нет».

Я любила Чарльза всем сердцем, но хватит ли ему моей любви для счастья без… привилегий, которые дарила ему привычная для него жизнь?

– Так сколько денег я должна тебе дать? – снова спросила Джози. – Сколько, чтобы ты убралась отсюда?

Я подняла руку.

– Ты ничего мне не должна, – я резко встала. – Я все понимаю.

По гравийной дорожке я дошла до улицы. Издалека донесся голос Чарльза, он звал меня, как маяк зовет сбившийся с курса корабль, но я все-таки продолжала идти вперед. Сказка должна была закончиться. Джози поступила со мной жестоко, но она была права. У нас с Чарльзом никогда бы ничего не получилось.