– Нет, – ответила Лилиан, – к старости у него развилось слабоумие. Печально, но из-за его болезни мы потеряли много лет. Возможно, и были какие-то дела, над которыми он работал особенно тщательно… Определенно, он не стал бы прятать документы в тайнике за стеной, если бы не считал их очень важными.

У моего деда тоже было слабоумие. Бабушка заметила это, когда он начал ставить коробки с крупой в холодильник. Отец Лилиан мог просто спрятать бумаги без всякой видимой причины, или он понимал, что его разум слабеет, и пытался сохранить их, чтобы никто не смог уничтожить ту правду, которая в них содержалась. Воздух в комнате как будто сгустился, стало страшно. Я убрала бумаги обратно в портфель и встала.

– Вы не будете возражать, если я возьму документы с собой и просмотрю их в офисе? Разумеется, я вам их обязательно верну. И обещаю, что с ними ничего не случится.

– Да, конечно, дорогая, – сказала Лилиан. – Если вы чувствуете в себе силы вытащить правду на свет божий, возьмите их. Мой отец был бы рад узнать, что они в хороших руках.

Мы вышли на лестницу, и я оглянулась через плечо, чувствуя непреодолимое желание убежать, как можно скорее оставить этот дом, но я шла спокойно и медленно.

Когда мы оказались на улице, где щебетали птицы и светило солнце, я с облегчением вздохнула.

– Подвезти вас обратно в город, дорогая? – предложила Лилиан, подходя к машине.

– Это было бы чудесно, спасибо, – ответила я, открывая пассажирскую дверцу «Вольво». Я решила посмотреть на дом в последний раз, внимательно изучила окна спален на верхнем этаже. Следил ли кто-нибудь за нами? Глупости, сказала я самой себе. Когда Лилиан выезжала на дорогу, я крепко прижала к себе портфель, понимая, что в мои руки попало нечто очень важное. И я должна была выяснить, что именно.

Я как раз усаживалась за рабочий стол в офисе, когда мой телефон зазвонил. Я раздраженно нажала на кнопку. Больше всего мне хотелось сейчас изучить содержимое портфеля.

– Клэр? – прозвучал далекий голос Этана. – Дорогая!

Мое сердце смягчилось, но я продолжала молчать.

– Я сначала позвонил на домашний телефон. Не думал, что найду тебя в офисе в воскресенье.

– Я работаю над материалом, – сказала я.

– Я скучаю по тебе.

Он получил мое голосовое сообщение.

– Я тоже по тебе скучаю, – ответила я, усилием воли прогоняя ревность и гнев, разъедавшие мое сердце. Мне хотелось спросить, что он делает в Портленде и почему он отправился туда с Кассандрой, но я удержалась от расспросов.

– Вчера я целый день проводил собеседования с кандидатами на обучение в Школе Гильдии журналистов, – сообщил Этан. – Устал жутко.

– О, – я почувствовала облегчение, – а я думала, ты…

– Я возвращаюсь сегодня вечером на поезде. Мне бы хотелось с тобой поужинать.

Мои глаза засияли.

– Правда?

– Да. То есть если ты тоже этого хочешь.

– Хочу.

– В семь часов, в «Розовой двери»?

– Да, – ответила я, – буду тебя ждать.

Закончив разговор, я снова сосредоточила все свое внимание на портфеле. Отец Лилиан каждый день ходил с ним на работу, это несомненно. У меня было такое чувство, будто я заглядываю в старый чемоданчик доктора. Вы не можете достать оттуда стетоскоп и не вспомнить о враче, который выслушал им сотни сердец. Да, я остро ощущала присутствие отца Лилиан. Внутри этого портфеля меня ждали секреты, и я думаю, что он хотел, чтобы я их обнаружила.

Лон проспал до полудня. Я смотрела на часы, тикающие у него над головой, молясь, чтобы он проснулся рано и сразу позвонил, как он обещал, чтобы начались поиски Дэниела. Люди слушали Лона. Он обладал властью.

Когда он открыл глаза, я, выпрямившись, сидела в кресле. Лон протянул ко мне руку и жестом велел подойти. Эта рука уничтожила меня прошлой ночью. Я почувствовала приступ тошноты.

– Иди сюда, куколка, – позвал меня Лон, протирая глаза. – Иди и ложись рядом.

– Лон, – я постаралась говорить как можно вкрадчивее, – ты обещал, что поможешь мне найти сына. – Я была очень терпеливой.

– Конечно, красотка, – он зевнул, – но я не встаю с постели без завтрака и… – Лон подмигнул мне, – без секса.

Я покачала головой.

– Нет, – твердо сказала я, – ты обещал.

Лон сел. Игривость уступила место гневу.

– Кто ты такая, что позволяешь себе отдавать мне приказы?

У меня затряслись руки.

– Я, я…

– Ты что, в самом деле думаешь, что мне есть дело до твоего сына? – поинтересовался он со зловещим смехом. – Ради бога, неужели ты не понимаешь, что его уже нет в живых? Прошло столько дней!

Лон взял бутылку шампанского с прикроватного столика и сделал глоток.

У меня было такое ощущение, как будто я покинула свое тело и смотрю на разворачивающуюся в апартаментах сцену со стороны. Губы Лона шевелились, насмехались надо мной. А я все сидела на стуле, застывшая, испуганная, впервые в жизни чувствуя себя абсолютно беспомощной.

Лон встал с постели. Я отвела взгляд, чтобы не видеть его нагого тела.

– А теперь, куколка, если ты понимаешь, что для тебя лучше, – рявкнул он, делая шаг по направлению ко мне, – то ты забудешь все эти глупости о том, чтобы найти сына, и ляжешь со мной в постель!

Боже мой, мне надо выбраться отсюда.

Я посмотрела на дверь. Пожалуй, я могла бы добежать до нее раньше, чем он меня схватит. Лон не станет гнаться за мной по коридору голышом. Я могла бы спастись.

– Куколка, – повторил он, уцепившись за край моего платья.

Я вырвалась, ткань треснула, пола платья повисла сбоку, открыв корсет.

– Не называй меня куколкой! – выкрикнула я и бросилась к двери.

Я чувствовала, как его гневный взгляд прожигал огнем мою спину. Мне надо выбраться отсюда. Я споткнулась о ковер и потеряла туфлю. У меня не было времени, чтобы подобрать ее, я повернула ручку, распахнула дверь и выбежала в коридор с такой скоростью, что сама удивилась.

– Не смей уходить от меня, ты, шлюха! – заорал Лон. – Вернись немедленно!

Его голос эхом отозвался в коридоре. Бежит ли он за мной? Я не стала оборачиваться, чтобы проверить. Беги, Вера, беги! Я хорошо знала отель, все его закоулки, все мышиные норы. Впереди был шкаф, в котором горничные хранили инвентарь. Там он точно не станет меня искать. Я открыла маленькую дверцу рядом с апартаментами «Ренье» и забилась в шкаф. Голос Лона смолк. В гулкой тишине слышался только стук моего сердца, колотившегося в груди. Со лба скатилась капелька пота и побежала по щеке. И тут я услышала шаги снаружи. Я затаила дыхание. Спустя мгновение ручка повернулась. Я схватила швабру. Если это Лон, то я его ударю.

Дверь со скрипом распахнулась. В коридоре стояла Гвен и заглядывала в шкаф.

– Господи, – ахнула она. – Ты едва не довела меня до сердечного приступа, Вера Рэй.

Никогда еще я не была так рада увидеть лицо подруги. Я начала плакать и уже не могла остановиться.

– Милая ты моя, давай-ка выбирайся отсюда, – прошептала Гвен.

Она открыла ключом апартаменты «Ренье», и мы поспешили войти внутрь.

– Вера, – с ужасом произнесла Гвен, рассматривая мое разорванное платье, куда более модное, чем те, что я обычно носила, и залитые слезами щеки, – что с тобой случилось?

– Я совершила ужасную ошибку, придя сюда с ним.

– Ты говоришь о Лоне?

Я закусила губу.

– Ты знаешь?

Гвен кивнула и протянула мне белоснежный отглаженный носовой платок, взяв его с серебряного подноса у кровати.

– Ты же помнишь, как горничные сплетничают.

Я высморкалась.

– Даже представить не могу, что ты обо мне думаешь, Гвен.

– Я думаю, что ты хорошая мать. – Она поджала губы. – И еще я думаю, что отель обязан вышвырнуть этого монстра вон за то, что он так обращается с женщинами.

Я глубоко вдохнула.

– Лон Эдвардс пообещал мне помочь найти Дэниела. И я ему поверила.

– Не мужик, а крыса, вот кто он, – сердито сказала Гвен. – Сьюзи он просто выгнал, когда узнал, что она ждет от него ребенка. Презренный тип.