«Матери!» — эхом отдалось в моей голове. Смысл сказанного парнем молниеносно дошел до меня, поразив мой мозг, словно острая стрела, пронзающая тело противника.

Сразу показалось, что в комнате стало душно и жарко. Издав истерический смешок, я стала смотреть то на куратора, то на блондина.

— Афродита, пожалуйста, уйди туда, откуда пришла, — устало потерев веки, тихо произнес куратор. Было видно, что данная ситуация казалась слишком тяжелой для него.

— Но... — не успела договорить девушка, стоявшая все это время возле портала, сверля меня испепеляющим взглядом, как ее прервал Эрнест.

— Ушла! — так громко рявкнул он, что я невольно подскочила на кровати, икнув при этом. Наверное, не стоит злить куратора в следующий раз... Да и вообще никогда не надо его злить. Пришибет и не заметит...

Девушка, видимо, разделяла мои чувства, ибо, вжав голову в плечи, скрылась без лишних слов в портале.

— Значит... Вы братья, — тяжело выдохнула я после нескольких секунд затянувшегося молчания, прерываемого лишь протяжным шумом ветра, кружащего молодые снежинки за окном.

— Получается, что да, — криво усмехнувшись, произнес блондин, продолжая сверлить взглядом Эрнеста, ходя из стороны в сторону по комнате. А я опустила взгляд, щеки запылали.

— Хватит бубнить, Велор, — скривился куратор, он же тайный родственник Велора. К такому меня жизнь не готовила...

Присутствовать в разгаре семейных разборок мне совсем не хотелось. Но раз именно я эту кашу заварила, мне и придется ее расхлебывать.

— Я просил тебя... Просил, Эрнест, как брат брата, — продолжал ходить от одного конца комнаты к другому Велор, назойливо мельтеша перед глазами, что жутко раздражало.

— Может, не сейчас об этом? — раздраженно произнес куратор, сжав кулаки, стоя напротив своего брата, сложив руки на груди. Черные волосы немного растрепались, красиво спадая на плечи, словно водопад. Рубашка же была надета на тело, но не застегнута, поэтому я спокойно могла любоваться красивым рельефным телом, таким манящим и желанным сейчас. Закусив губу, я продолжала тайком рассматривать ничего не подозревающего об этом куратора.

— Почему нет?! Она всего лишь твое развлечение! Наскучила тебе Афррдита, поэтому решил прибрать к рукам то, что плохо лежит?! — продолжал осуждать брюнета блондин. Интересная штука генетика... Никогда не знаешь, чьи гены тебе достанутся.

— Не смей, — угрожающе зашипел Эрнест, — не смей про нее такое говорить.

Я, конечно, не поняла, кого именно куратор имеет ввиду, но спрашивать об этом мне не хотелось. Сейчас важно не это. Здесь, кажется, драка намечается, а допустить этого я не могу. Мне нужны эти оба целыми и невредимыми.

— Девочки, девочки, не ссорьтесь, помада у меня, — встряла я между ними, соскочив с кровати. — Хватит раздувать из мухи слона да ядовито шипеть на весь дом.

— Чем он тебя таким опоил?! — Не понимал блондин. А я знала ответ на этот вопрос. Вино. Вино Афродиты, предназначенное для куратора и для нее самой... К ее глубочайшему сожалению, ее новую примочку испытали именно на мне.

— Никто ничем меня не... — выделяя каждое слово, говорила я, но не успела закончить эту маленькую ложь.

— Вино, — небрежно бросив, перебил меня куратор.

Я возмущенно уставилась на мужчину. И кто его тянул за язык? Зачем нужно было все выкладывать?!

— Афродита, — выдохнул блондин, догадавшись обо всем. Соображает, однако, хорошо. Интересно, это только со мной он такой безбашенный и сумасшедший дурачок.

— Ладно, ребятки, время позднее, детишкам пора баиньки, — хлопнув в ладоши, воодушевленно произнесла я, — вы можете продолжать свои разборки и дальше, только не здесь. Идите в коридор. Только не поубивайте друг друга. Не мешайте спать.

Я залезла под одеяло и блаженно прикрыла глаза, затем услышала, как тихо прикрылась дверь. Приоткрыв один глаз, я отметила, что все-таки они ушли. Ладно. Сегодня я уставшая, но завтра он допроса они точно не отделаются. Приготовьтесь, мальчики, на ваши головы посыпется нескончаемый поток вопросов.

* * *

Я шла по коридору академии «Темный блеск», который освещался лишь подсвечниками, висящими на стенах, стуча каблуком по каменному полу, яростно сжимая в руках несчастную тетрадку по искусству исцеления.

Прошел месяц с того момента, как я узнала о родстве Велора и Эрнеста. После небольшого допроса я выяснила, что у них одна мать, но разные отцы. Теперь мне стало ясно, почему Велор блондин с серыми глазами, а не шикарный брюнет с невероятно голубыми глазами, в которых я тонула каждый раз. И не только я одна в них тонула... Большая половина студенток мечтательно вздыхала, заигрывая с преподавателем, пытаясь очаровать мужчину всеми возможными способами.

Также я узнала, что Эрнест и Велор с самого детства ссорились друг с другом, не сумев поделить даже игрушки. И до сих пор эта глупость продолжается.

Блондин извинился передо мной за все свои грехи, когда я прибыла из особняка Мун-Локов обратно в академию. Я, конечно же, не смогла не простить его. К тому же он так искренне извинялся, прося моего прощения так, словно я какая-то Богиня, у которой просят благословения на что-либо. Но последней каплей стал щенячий взгляд. Я умилительно выдохнула, обняв блондина, прощая ему все на свете. Но что поделаешь, женское сердце готово простить всех и вся. Вот оно, женское сострадание.

Мне не хватало чужого тепла. Эрнест с тех пор как мы чуть ли не сделали, как он сам выразился, самую глупую ошибку в мире, перестал со мной разговаривать, говоря, что все было простым порывом. Я же даже сейчас не жалею, что хотела его. Да, признаться себе все же стоит, что мне симпатичен куратор. Мне, черт побери, нравится этот мужчина, что излучает власть и могущество, превосходство перед другими. Да, я влюбилась в этого брюнета, которому нравится меня злить и выводить из себя. Да, я псих, влюбленный в психа!

Сейчас же я, разгневанная на куратора, шла в его кабинет после закончившегося последнего занятия. Я единственная из всей группы, кто получил незачет по предмету, который вел куратор. В последнее время он придирался именно ко мне, говоря, что я не стараюсь, а балду гоняю. Хотя готовилась я к этому зачету денно и нощно, зубря все так, чтоб от зубов отскакивало. А ему, видите ли, мало этого. Ему не нужна зубрежка! Он хочет, чтобы ученики поняли материал и воспроизвели его так, как усвоили.

Наглый брюнет. Заигрывает со всякими брюнетками и блондинками в аудитории, даже улыбнулся одной прекрасной мавочке, что строила ему глазки. Свинтус. Совсем обнаглел. Вообще от рук отбился.

Дойдя наконец-таки до нужного кабинета, я, наплевав на все правила этикета, со всей силы толкнула дверь, влетая в помещение, словно смерч в ничего не подозревающий дом.

— Вы совсем спятили? Я все сдала на «отлично», даже правильно рассказала, какие пассы рукой нужно делать, чтобы вправить кость! — захлопнув за собой дверь, возмущенно воскликнула я, подходя к столу куратора, махая тетрадкой, в которой все идеально было записано.

Куратор медленно осмотрел меня, держа в руках бокал с алой жидкостью. Возле него расположилась полупустая бутылка, которую я только сейчас заметила. Мои глаза округлились.

— Вы что... Вы пьете вино? — тихо спросила я, продолжая удивленно смотреть на мужчину.

— Нет, Даша, томатный сок в бокал налил, — саркастически отметил мужчина, внимательно рассматривая меня, поставив бокал на стол.

— Но... Но... Вы же в академии, — изумилась я, хотя не понимала почему.

— И что? — Поднял левую бровь мужчина, откинувшись на спинку кресла.

Я поступила взгляд. Потом вспомнила, зачем пришла, и вновь подняла взгляд на куратора.

— Вы... Я прекрасно все сдала! На «отлично»! А Вы мне поставили «незачет»! — начала предъявлять я претензии куратору. — И, знаете, если Вы до сих пор злитесь из-за того, что произошло, то я...

Я заткнулась, ибо Мун-Лорк стремительно поднялся из кресло, сверля меня немигающим горящим взглядом.