Тавиен сдался, недовольно качнув головой. Он чувствовал себя неуютно — возможно, из-за моего присутствия. Похоже, ему не нравилось демонстрировать слабость, и именно поэтому он так часто просил не смотреть.
А я подумала про себя, что если бы он только знал, кем является на самом деле, то мог бы легко приказать всем оставить его в покое. Или даже убрать меня из этой комнаты.
Пока Тавиена осматривали за ширмой, я обратила внимание на «Соронский Вестник», лежавший на одном из кресел.
Подняв его, пробежала глазами по строкам. Скандал на последнем испытании, в котором я сыграла ключевую роль, расписывали в богатых красках.
«Высшее общество столицы пребывает в шоке! Графиня Гелена де Рокфельт — одна из самых прекрасных, богатейших и влиятельных женщин Левардии — оказалась в центре громкого скандала, связанного с нынешним Отбором. Ее Сиятельство оскорбила и даже подняла руку на леди Миолину Валаре, участницу отбора, одну из невест Его Высочества а также служащую ритуального корпуса, известную своей безупречной выучкой и трудолюбием.
Близкие к дворцу источники сообщают, что конфликт сопровождался открытыми угрозами, а сама графиня позволила себе весьма двусмысленные признания, ясно намекнув, что именно она стояла у истоков давнего скандала, некогда опозорившего леди Валаре и её семью. Эти слова вызвали бурю возмущения среди всех присутствующих придворных.
На протяжении многих лет Гелена де Рокфельт была украшением высшего общества, музой художников и хозяйкой салонов, где собирались самые именитые женщины королевства. Однако за безупречной улыбкой, по словам знавших её ближе, всегда скрывался холод и расчет. Многие юные леди дворца признавались, что боялись попасть под её насмешки или гнев.»
Я покачала головой, размышляя о том, как легко настроить людей против аристократа — многие заранее недолюбливают тех, у кого есть деньги, влияние, красивая жизнь. А ещё проще вызвать раздражение у публики, если ты успешная женщина, одна из первых красавиц королевства. Таким особенно любили перемывать косточки…
В «Соронском Вестнике» много и подробно писали о Лианне, а вот Барбару почти не упомянули. И почему-то я сразу подумала, что к этому приложила руку королева Хонора. В конце концов, она не могла сейчас действовать против меня открыто — это выглядело бы слишком подозрительно. А вот сделать так, чтобы Барбара осталась в тени, несмотря на то, что именно она стала победительницей…
Здесь же, в газете, был опубликован список пятнадцати девушек, прошедших в следующий тур — в котором я обнаружила и себя.
«1. Леди Барбара ле Гуинн, сервал
2. Леди Миолина Валаре, гибрид пантеры
3. Леди Лианна Бэар, пума
4. Леди Аделаида Кейн, лесная кошка
5. Леди Мелва Вал-Миррос, каракал
6. Леди Анна Парр, лесная кошка
7. Леди Жизель Мукс, манул
8. Леди Элоиза Ла Туррен, пристифелис
9. Леди Кайла Бораллис, гепард
10. Принцесса Заралия Шадир дель-Гор Варрийская, пещерный лев
11. Леди Наэми Жанто, лесная кошка
12. Леди Тамилла Марлэй, пантера
13. Леди Ариса Лаэрт, маргай
14. Леди Селина д'Авелин, барханная кошка
15. Леди Кора Монтрас, тигр»
События следующих дней слились в калейдоскоп, стремительный вихрь, который я не могла контролировать. Меня удерживали в целительском крыле до самого отъезда из Старого Хадара, не позволяя насладиться прогулками по городу, которыми триумфально пользовались остальные девушки.
Я пыталась объяснить, что чувствую себя прекрасно и не должна занимать чью-то койку, но в ответ каждый раз слышала лишь одно: это приказ Его Высочества. Тавиен находился здесь же — в отдельной комнате. Мы не виделись, зато нас регулярно навещал Аликс Аретта, проверяя какие-то рефлексы и нашу способность контролировать частичный оборот.
Его Высочество тоже приходил — я поняла это по исчезновению того проклятого артефакта из Ваарга. Увидев, что его больше нет, я вскипела от злости.
Но… это его выбор.
Он сам ослабляет и мучает себя, лишь бы сохранять контроль и не срываться на окружающих. Вероятно, пока ему не грозит прямая опасность, он имеет на это право. И я не могу его за это осуждать, хотя было обидно.
Мог бы хотя бы разбудить, сказать, что с ним всё в порядке.
В какой-то момент меня навестили светящиеся от радости Аделаида, Жизель и Тамилла. Они сообщили, что все выбывшие девушки уже покинули дворец, но вернутся на последний бал, когда будет названа победительница. Сейчас они выезжали в город, купались в обожании горожан, которые теперь узнавали их повсюду, и сказали, что почти каждый день кто-то спрашивал и обо мне.
В глазах жителей Старого Хадара я за один день стала самой известной участницей Отбора.
— Как Камилла? — спросила я кузину.
— Очень расстроена. У неё по-прежнему нет ни одного предложения руки и сердца, — ответила Тамилла, отведя взгляд.
— Что такое?
— Мне… сделали предложение. Я написала отцу, и он готов согласиться, но боюсь, это разобьёт Камилле сердце. Думаю, тебе тоже скоро сделают предложение! Слышала бы ты, с каким восхищением о тебе говорят мужчины, особенно теперь, когда все узнали правду о том, что произошло семь лет назад…
Какую, интересно, правду они узнали? Пара намёков — и люди с готовностью домысливают остальное.
— Таким образом, из нас троих она останется единственной…
— Подожди, подожди, Отбор ещё не закончился, — я попыталась остановить Тамиллу, раздумывая, кого именно она имела в виду.
Вместо неё ответила Аделаида, при этом она смотрела на меня с сочувствием. Как и Жизель, сжав мой локоть тонкими пальцами.
Глядя на них, меня кольнуло неприятное предчувствие.
— Крупным кошкам придётся куда сложнее в следующем испытании. Комиссия решила включить в него и требования четвёртого этапа, — осторожно сказала Аделаида. — Это всё, что нам сказали. Но все знают… что ты не сможешь обратиться. А значит, не сможешь пройти его. Поэтому не удивляйся если Кора вновь начнет вести себя… как раньше.
В Сорону я вернулась в числе первых, вместе с матушкой, и сразу же по возвращении, едва успев освежиться, получила вызов туда, где никогда прежде не бывала.
В кабинет Его Величества, короля Арно Николаса.
Шла, чувствуя, как безумно колотится сердце, совершенно не представляя, чего ждать, и думая про себя, кому я в первую очередь подчиняюсь — Его Высочеству или королю? Что если их приказы будут противоречить друг другу?
Мысли путались. Каэлис Арно и его отец имели совершенно разные представления о власти, о дворце, о самой вертикали правления, но все эти тревоги рассыпались, стоило мне войти внутрь.
Потому что внутри оказался не только король. Здесь был и Его Высочество, и… Николас Хаул, и Зеновия Николетта.
Я тяжело сглотнула и тут же опустилась в реверансе, не поднимая головы, пока не получила кивок — величественный, безмолвный, спокойный. Должна ли я понимать что тайн в этой комнате не будет?
— Выпейте, леди Валаре, — приказал король, и я вздрогнула, прекрасно осознавая, что что бы он ни предложил сейчас, это может стоить мне всего. Но и отказать…
— Могу я узнать, что в напитке? — хрипло спросила я.
— Зелье правды, леди Валаре. Для вас уже подготовили целителя после, — Его Величество всем своим видом показывал, что сомнения неуместны и его это никак не волнует.
Зелье правды…
Я слышала о нём, но никогда не видела, чтобы его применяли. На деле… зельем правды оно не являлось, но имело сильную реакцию, человек начинал задыхаться и кашлять, стоило ему солгать, но доказать, например, в судах, что причина именно в лжи, было невозможно. Вдруг человек болел, вдруг нервничал? Особенно часто случалось последнее, ведь зелье оказывало ужасное воздействие на организм. Десять минут допроса приводили к обезвоживанию, истощению, туману в голове, а многие и вовсе теряли сознание.
