– А бывает такое, что донтриец женится на ком-то совершенно не обладающем магией, и их дети всё равно остаются магически слабыми? – решила я уточнить свою гипотезу.

Девушка задумалась, перебирая в голове все известные ей пары, а затем удивлённо ответила:

– Нет, не бывает… Не понимаю, почему ты спрашиваешь об этом. Я выйду замуж за Леандра, и наши дети будут очень сильными. Я видела, какой он огневик! Ой! Неужели ты про себя волнуешься? – она в очередной раз поняла меня неправильно, но прежде, чем я ответила, принцесса залилась краской и продолжила. – Ты только не подумай, что я только и делаю, что подслушиваю…

– Но так сложилось, что ты услышала ещё один разговор своего отца со жрецами? – спросила я, высоко подняв бровь.

– Ну… в общем да, – выдохнула девушка, по цвету сравнявшись со переспелым помидором. – Мне было интересно, когда приедет Леандр и состоится ли в его приезд наша свадьба, я была уверена, что речь пойдёт об этом! Ведь именно жрец благословляет пару! – она стала горячо меня убеждать, но я лишь махнула рукой, чтобы она рассказывала то, что подслушала. – Отец не так давно вновь созывал жрецов и стал спрашивать, хорошая ли из тебя выйдет жена, ведь ты не обладаешь магией. Жрецы раскинули свои камни и предсказали, что твои дети от любого донтрийца будут необычайно сильны, и в некотором роде ты обладаешь уникальным даром целительства…

Мне стало плохо. Сердце бешено заколотилось где-то в районе горла. В отличие от наивной Лиланинэль, я отлично понимала, что Валерн спрашивал не на счёт моего брака с Винсентом, а на счёт своего брака со мной. О-о-о… он уже даже успел проконсультироваться со жрецами, которые его обнадёжили, что наши дети будут по-настоящему магически одарёнными. Выходит, ему будет мало того, чтобы я согласилась стать его княгиней. Он хочет детей от меня, и все мои идеи на счёт того, чтобы у него был свой гарем, катятся коту под хвост. Я почувствовала, как кожа на спине вдоль позвоночника покрывается мелкой испариной. Впервые за всё время бесплодие Эльвиры Лафицкой стало мне казаться не горькой насмешкой судьбы, а приятным бонусом. Будь я здесь и сейчас в своём собственном теле, то наверняка жрецы бы запретили Валерну этот брак.

–… И дядя Винс так счастлив с тех пор, как ты согласилась стать его невестой! – щебетала юная донтрийка. – Бабушка вообще не верила в то, что он когда-нибудь остепенится. Не передать, как я рада! Всё моё детство дядя Винс играл со мной, учил меня держаться в седле, управлять собственной магией… всё то время, что отец занимался государственными делами, дядя проводил со мной.

Бедный ребёнок… С таким холодным отцом неудивительно, что Винсент стал для неё самым близким человеком в семье. Я смотрела, как горят голубые глаза девушки, и понимала, что просто не могу сказать, что не люблю её дядю. Слишком отчётливо было в них написано, что он для неё самый дорогой человек на свете. Чтобы как-то перевести тему разговора, решила спросить про Леандра.

– А ты сама-то уверена, что не передумаешь на счёт Леандра? Дождёшься его? – спросила я больше для проформы, чем имея в виду какой-то подтекст.

– Конечно, уверена! – возмущённо ответила мне девушка. – У меня день рождения через месяц, а Леандр обещал приехать на него.

– О-о-о… ясно – только и смогла я ответить. Мне вдруг вспомнилось, что это я сама рекомендовала Леандру подарить своей невесте луковицы редких норгешских растений. И вот, мы с Лиланинэль стоим здесь, посередине оранжереи, и она смотрит, как принялись растения от её жениха. Могла бы и сама догадаться, что её вдруг сюда принесло.

Моя уловка отвлечь принцессу сработала, и она стала рассказывать, какой Леандр удивительный, как много всего он ей подарил, а как необычны растения из Норгеша. Я кивала невпопад, погружённая в собственные невесёлые мысли. Оказывается, князь Валерн уже давно всё за меня решил, и даёт мне лишь видимость выбора. Я кусала губы, хмурилась, спохватывалась, что надо вежливо улыбаться и выглядеть счастливой невестой, но затем снова начинала незаметно для себя хмуриться. Лиланинэль, наконец, заметила моё заторможенное состояние и, списав это на то, что я слишком сильно нервничаю перед свадьбой, милостиво посоветовала мне отдохнуть в собственных покоях.

/ Эльвира Лафицкая /

На следующее утро я решила немного развеяться, оставила Ладислава на попечение Терани и отправилась в тренировочный зал, о котором мне рассказывал Ларвиль. Я не столько хотела посмотреть на занятия воинов, сколько чувствовала на себе ответственность как лечащего врача этого донтрийца. Что-то мне подсказывало, что как только Ларвиль почувствует, что его рука хоть как-то работает, он тут же бросится на тренировки, наплевав на собственное здоровье и мои рекомендации. К тому же, если этот воин считал серьёзный вывих легким ушибом и наотрез отказывался показывать мне свою травму, наверняка найдутся ещё воины, которым так же требуется моя помощь.

Благодаря Лиланинэль вчера в оранжерее я нарвала массу полезных трав. Оказалось, что дворцовой теплицей никто кроме членов княжеской семьи пользоваться не имеет права. Но сама Лиланинэль интересовалась лишь цветами, подаренными ей Леандром, её старшая сестра Киамилаль проживала вне стен дворца, а князь Валерн был слишком занят работой, впрочем, как Винсент в последнее время, чтобы посещать оранжерею. Княгиня-мать время от времени наведывалась в это просторное помещение, чтобы собрать травы для поддержания молодости, но собирала она их исключительно для себя. К тому же никому из слуг, как я выяснила у принцессы, в здравом уме и твёрдой памяти не могло прийти в голову попросить у княжеского рода доступ в оранжерею.

Помимо обезболивающих и заживляющих трав, здесь росло множество других с самыми интересными эффектами. Так, например, Лиланинэль показала мне цветы, бутоны которых добавляла в воду, чтобы её волосы были особенно мягкими и гладкими. Я на радостях с разрешения младшей принцессы совершила самый настоящий набег на княжескую оранжерею, сорвав всего понемногу, в том числе даже и пару веточек пьяной розы, когда Лиланинэль отвлеклась на Славика. Да, понимаю, что не очень хорошо, но всё равно не удержалась. В конце концов, на меня эти розы никак не влияют, и не вижу ничего такого в том, чтобы поставить их в качестве букета на прикроватной тумбочке. Красивые всё ж таки!

Интуиция меня не подвела. Когда я приблизилась к арке, ведущей в просторный тренировочный зал, то уже издалека услышала, как громкий голос моего недавнего знакомого. Ларвиль во всю нахваливал мою работу:

– Будущая княжна сквозь одежду увидела мою травму и смогла вылечить меньше чем за минуту! Вот, смотрите, я теперь даже меч могу держать!

На этих словах я зашла в зал, и на меня обернулось десятка три писаных красавцев в обтягивающих темно-зелёных обтягивающих штанах с обнажёнными поджарыми торсами и мускулистыми руками. Наверно при любом другом раскладе я бы обомлела от увиденной картины, но за последние дни я настолько насмотрелась на этих идеальных мужчин, что лишь слегка кивнула головой всем, приветливо улыбнулась Ларвилю, и направилась к деревянной скамье в конце зала, попутно рассматривая донтрийцев на предмет недавних и застарелых травм. Ребята лишь усмехнулись, переглядываясь между собой, и я прекрасно понимала, с чем связаны их улыбки.

За последнюю неделю мне окончательно надоели двух- и трехслойные местные платья, пошитые местными мастерицами для будущей княжны. Ночью я пробралась в покои Винсента и стащила мужские штаны из шкафа, потому что мастерицы напрочь отказались мне шить подобную одежду. И вместо того, чтобы прийти в зал в богатом платье, символизирующем моё положение невесты князя, я надела потёртые штаны Винсента и простенькую рубашку, тем самым заявляя, что считаю себя равной по статусу простым воинам.

Среди ночи я слегка удивилась тому, что постель Винса оказалось несмятой, а её хозяин отсутствовал. Похоже, это время он решил провести в обществе какой-то хорошенькой донтрийки, а не в своей собственной спальне. Я пожала плечами, так как личная жизнь Винса меня совершенно не касалась, и покинула его комнату с ценным трофеем в руках. Надевая утром старые штаны Винсента, я думала о том, что если придётся кого-то либо лечить или перевязывать, то в брюках это делать проще, чем в юбке.