Сильвертон с виноватым видом молчал. Смягчившимся тоном вдова продолжала:
– Будьте добры, позовите Уолтера.
Через полминуты вошел привратник. Широкоплечий, огромного роста, он, казалось, состоял из одних литых мускулов. Уолтер неловко склонился перед хозяйкой.
– Скажите, как могло случиться, что кто-то забрался в сад в подобное время? – спросила леди.
Привратник стащил с головы кепку и стал смущенно крутить ее в огромных ладонях.
– Ваша милость вправе наказать меня, – пророкотал он. – Я просто болван. Мне следовало давно заделать ту дыру в ограде, будь она неладна.
– А за что же вы его так поколотили?
Привратник поскреб затылок:
– Так ведь, ваша милость… Как же такого не поколотить? Шастает, понимаете ли, ночью по чужому саду, прячется от честных людей, убежать пытается, а как я на него навалился, так он давай брыкаться, прямо в живот меня лягнул. Ну я и хватил его разок по башке… А теперь он лежит совсем смирный, слуги его сторожат.
– Так он что-нибудь говорит?
Уолтер махнул рукой:
– Так, несет всякое…
– Что «всякое»? – раздраженно переспросила леди Белтхем и нетерпеливо топнула ногой.
– Ну говорит, что ваша милость всем известна своим бесконечным милосердием и добротой… Что вы друг всех несчастных… В общем, хочет с вами увидеться. А я ему говорю – хочешь говорить с нашей хозяйкой, так попросил бы, значит, принять тебя днем, как все нормальные люди делают, а не шлындрал бы под ее окнами ночью, когда она спит. А он только глазами лупает и все свое – надо, мол, мне увидеть леди Белтхем. Ну, я ему пригрозил, что еще раз жахну его промеж глаз, он и замолчал…
Леди гневно посмотрела на привратника:
– Если вы еще хоть пальцем дотронетесь до этого несчастного, я вас уволю. Поняли, Уолтер?
Привратник обиженно засопел. Ему казалось, что он заслужил лишь благодарность.
– А теперь проводите меня к нему, – решительно закончила хозяйка.
Управляющий запротестовал.
– Покорнейше прошу извинить меня, миледи, но мне кажется, что вы недооцениваете опасность такого поступка. Этот человек, несомненно, сумасшедший. Достаточно взглянуть ему в глаза. Может, вся эта болтовня о милосердии и сострадании – просто уловка? Может, это он убил лорда Белтхема, а теперь хочет разделаться с вами!
Леди Белтхем некоторое время молча смотрела на Сильвертона. Потом отчетливо произнесла:
– И все-таки, мсье, я с ним увижусь. Распорядитесь, чтобы его привели.
Управляющий переглянулся с Уолтером и поднял глаза к небу. Леди повысила голос:
– Довольно ужимок, господа. Я не привыкла повторять. Выполняйте!
Мужчины молча вышли.
– Говорите, мсье, – тихо сказала леди Белтхем и машинально поправила волосы.
Перед ней стоял мужчина с растрепанной шевелюрой и всклокоченной бородой. Одет он был в простой черный костюм. На бледном лице ярко выделялись блестящие глаза. Глядя в сторону, мужчина глухо прошептал:
– Я буду говорить только с вами, мадам.
– Наедине?
– Да.
– Могу я понимать это так, что вы хотите сообщить мне нечто важное?
Незнакомец невесело усмехнулся.
– Вам ведь приходилось встречаться с несчастными людьми, мадам… – проговорил он. – И вы наверняка знаете, как они не любят изливать горе перед…
Бросив взгляд на своих конвоиров, он помялся, затем негромко продолжил:
– Перед теми, кто их все равно не поймет…
Леди Белтхем подумала:
– Что ж, вы правы. Мне действительно доводилось иметь дело с очень несчастными людьми. Поэтому я поверю вам и выслушаю наедине.
Она повернулась к слугам и властно приказала:
– Оставьте нас!
Те не посмели возражать и покорно вышли. Хозяйка закрыла за ними дверь и опустила тяжелый бархатный полог, заглушавший звуки. Теперь в комнате, освещенной неярким светильником, она находилась вдвоем со странным незнакомцем, которому так легко удалось убедить ее побеседовать с глазу на глаз. Мужчина молча стоял у стены и следил за ней блестящими глазами.
Леди Белтхем быстрыми шагами пересекла комнату и упала в объятия своего гостя.
– Это ты! – шептала она, покрывая его поцелуями. – Как я люблю тебя! Как я скучала по тебе, Гарн! Любовь моя! Мое безумие!
Она запрокинула голову и, приглядевшись, увидела на лбу мужчины кровоподтек:
– Боже великий! Эти негодяи посмели тебя ранить! Какая низость!
Она усадила гостя на стул и, схватив платок, принялась нежно обтирать его лицо.
– Бедный мой! Как ты, должно быть, измучился! Садись поудобней. Дай мне посмотреть в твои глаза… Поцеловать эти любимые губы…
Потом вдруг тревожно откинулась:
– Но зачем ты забрался в сад, безумец?! Хочешь, чтобы тебя поймали?
Мужчина глухо откликнулся:
– Я так давно не видел тебя, что стал забывать твой облик. Сегодня вечером ноги сами принесли меня к твоему дому, и я увидел в окне свет… Я понял, что все, кроме тебя, уже легли, и решился. Полез через ограду, словно бабочка, которая не в силах оторваться от света фонаря. И совсем позабыл об осторожности.
Глаза леди Белтхем сияли, грудь вздымалась, она ласково перебирала волосы любимого.
– Боже, и все из-за меня… – шептала она. – Как ты смел, как безрассуден! Неужели ты мог усомниться в том, что я принадлежу тебе целиком? Нельзя же поступать так неразумно… Ведь тебя могли арестовать, а я бы даже не узнала об этом!
– Поверь, это мне и в голову не пришло, – тихо ответил мужчина. – Просто я понял, что мне необходимо немедленно тебя видеть.
Любовники сели на низкий диванчик, держась за руки. Женщина повторяла, словно в забытьи:
– Ты плоть моей плоти, кровь моей крови, душа моей души! Я живу только тобой!
– Я люблю тебя, – словно эхо, вторил ей Гарн. – Мне никогда не отказаться от тебя!
Затем наступило молчание.
Странное они представляли собой зрелище – утонченная дама из высшего света и всклокоченный мужчина, больше всего похожий на бродягу. Как случилось, что судьбы этих двух людей, столь разных, столь непохожих, столь, казалось бы, не созданных друг для друга, смогли переплестись в поистине трагической любви?
– Какие прекрасные часы провели мы вместе! – прошептала женщина.
И она стала вспоминать о войне в Трансваале, где на поле битвы за Оранжевую реку она впервые встретила молодого артиллерийского сержанта, всего почерневшего от пороховой гари. Еще тогда она почувствовала непреодолимое влечение к этому человеку.
А потом они возвращались вместе, и лайнер нес их по сверкающему синему морю, направляясь к темному силуэту Британских островов…
Гарн поднял голову.
– Разве такое забудешь! – проговорил он. – Огромный белый корабль, солнце, слышны крики чаек, и мы приближаемся к дому…
– Тогда ты возвращался как победитель, в ореоле славы, – вздохнула женщина.
– Да, и какое это было счастье – обрести покой после этой войны. Мы начинали узнавать друг друга, начиналась наша любовь.
– Я уже до этого любила тебя! – горячо сказала леди Белтхем. – Ах, это было лучшее путешествие в моей жизни! А потом оно кончилось… Лондон… Париж… Суета светской жизни… Боже, как она мне постыла! Но наша любовь оказалась сильнее. Я принадлежу тебе. Твои ласки до сих пор заставляют меня дрожать. Ты помнишь, на что ты пошел ради меня? Вчера как раз исполнилось тринадцать месяцев с тех пор, как…
Женщина всхлипнула и замолчала. В полумраке послышался голос Гарна:
– Конечно, я помню. Разве такое забудешь… Я стоял перед тобой на коленях в нашей маленькой комнатке на улице Левер, когда послышался шум. Дверь распахнулась, и ворвался твой муж. Ох, в какой он был ярости!
Бедная женщина наклонилась и закрыла лицо руками. В тоне ее прозвучало отчаяние:
– Я сама не понимаю, как тогда все произошло…
Ее любовник вскинул голову:
– Увы, тут все понятно. Когда лорд приставил револьвер к твоей груди, я понял, что сейчас он выстрелит и ничто его не остановит. Тогда я прыгнул и ударил. А потом стал сжимать его шею руками.
