– Те ребята в пиджаках – и есть прикрытие?

– И не просто прикрытие, а самое лучшее – экополовское! – добавил Обжора. – Они отмажут от любой истории.

– Не от любой, – сухо поправил его Самурай.

– Ну, это понятно. Если я, к примеру, расстреляю школьный автобус на улице, то меня уже никто не отмажет. Но в общем...

Антон прикрыл глаза. Он думал: какие жуткие вещи происходят рядом. А ведь совсем недавно он ничего не знал об этом.

Над горизонтом уже светлело небо. Все вымотались и быстро задремали, убаюканные дорожной качкой и мягким гулом двигателя. Один лишь водитель не позволял себе опустить отяжелевшие веки. Он держал руль, смотрел на летящую под колеса дорогу и думал о чем-то своем.

...Удар пришелся как раз по суставу. Он был таким резким и болезненным, что Антон схватился за поврежденную руку и согнулся в три погибели, стиснув зубы и выпучив глаза. Про вылетевший из руки нож он даже и не вспомнил.

– Ну вот опять, – спокойно сказал инструктор. – Опять та же ошибка. Для чего ты выставил перед собой нож? Ты ведь не собирался меня ударить. Ах, ты хотел защититься! Но я же много раз говорил: нож – это оружие, а не щит и не бронежилет. Ножом нужно бить. Не махать, не крутить, а бить.

Антон успокоил наконец руку и поднял нож.

– Я еще попробую, – хмуро сказал он.

– Конечно. Давай...

Антон встал в исходную позицию, сделал несколько порывистых обманных шагов в стороны, затем отшатнулся, заманивая инструктора на себя, и снова рванулся, выбрасывая вперед стальное жало. И в то же мгновение понял, что падает, споткнувшись о колено инструктора. В панике он замахнулся ножом, надеясь куда-нибудь да попасть, однако инструктор легко ушел в сторону, предоставив Антону возможность благополучно свалиться на пол.

Антон сгруппировался и откатился в сторону, чтобы не попасть под ноги противника, которые могли молотить не хуже лошадиных копыт. Вставать не хотелось. Но он все же встал и повторил атаку, дополнив ее ударом ногой с разворота. Поступок был довольно самонадеянным. Инструктор лишь слегка отстранился от просвистевшего в воздухе каблука, легко поймал Антона за руку, провернул его еще раз, чтобы лишить равновесия, заломил кисть – и нож выпал сам собой.

Антон молча встал, отряхнулся и вздохнул, глядя в сторону. Он уже давно перестал утешать себя тем, что опытного инструктора в любом случае невозможно победить. Дело было в другом: Антон действительно не умел как следует драться. И мастерство прибавлялось катастрофически медленно.

– Ты сам-то понимаешь свою ошибку? – невозмутимо проговорил инструктор. – Получается, что, когда ты берешь нож, он становится твоим хозяином. А должно быть наоборот. Зря ты думаешь, что холодное оружие делает тебя сильнее. Нет, оно не прибавляет ни силы, ни мастерства. Просто твоя рука становится немного опаснее. Нож – продолжение твоей руки. Его нужно беречь, не показывать раньше времени, не давать противнику возможности выбить или завладеть им. Ножом не защищаются, не пугают – им бьют! Ты хорошо меня понял? Только бьют, а не режут и не колют. Так же, как бьют кулаком. Ты ведь не выставляешь впереди себя кулак, не пытаешься напугать им противника? Точно так же ты не должен замыкаться на оружии. Тогда оно будет помогать, а не мешать тебе.

– Я хочу попробовать еще раз.

– Еще успеешь. Отдохни пока и послушай меня. Я не смогу научить тебя ничему новому – для этого нет времени, да и возраст у тебя не тот, чтобы начинать. Я только покажу, как эффективнее пользоваться тем, что у тебя есть.

– А что у меня есть?! – в отчаянии проговорил Антон.

– У тебя есть реакция. Есть чувство собственного тела и равновесия. При желании из этих способностей можно развить что-то дельное даже за короткий срок. Я запамятовал: по какой методике ты занимался раньше?

– Школа «Соколиная охота». Но это было давно, еще в армии.

– «Соколиная охота»... – инструктор с сомнением поморщился. – Это, кажется, какая-то синтетическая методика, из новых... Ничего хорошего.

– У нас в армии все очень ценили этот стиль, – заявил несколько обиженный Антон.

– Ну еще бы! У вас в войсках электронной защиты просто не было возможности опробовать его на практике и убедиться, что вы ничего толком не можете.

– Но ведь в эту методику вошли лучшие элементы японских и корейских стилей... – Антон применил последний аргумент.

Инструктор иронично улыбнулся.

– Как ты думаешь, получится что-то хорошее, если объединить в одном изделии лучшие детали автомобиля, холодильника и швейной машинки? То же самое и с боевым искусством. Все эти синтетические стили страдают одним непоправимым недостатком – в них нет целостности и системы. Это касается и самбо, и так называемого современного русского стиля, и твоей «охоты».

– Но в армии мне говорили...

– В армии тебя учили не драться. Там учат просто быть уверенным в себе. Зачем тратить огромные силы на тренировку бойца, если в современной войне практически исключены рукопашные схватки? Гораздо проще позаниматься с тобой акробатикой, показать несколько красивых телодвижений – и вот ты уже чувствуешь себя суперменом. Это просто психологический прием, иллюзия.

Антон хотел еще что-то сказать, но инструктор остановил его коротким, быстрым жестом.

– Все, с теорией покончим, продолжаем тренировку.

Антон перевел дыхание, поднял с пола нож.

– Пробуй выпады на средней дистанции, – подсказал инструктор.

Антон отвел правую руку с ножом немного назад, а левую, расслабленную, поставил перед грудью, чтобы отражать удары.

– Поставь ноги правильно – упор на ту, что сзади.

Стойка вдруг показалась Антону напряженной и неестественной, но он знал, что это от усталости. Попрыгав немного на месте, чтоб утвердить линию равновесия, он двинулся вперед, имитируя легкие удары ногой в голень и нижнюю часть корпуса. Инструктор слабо реагировал на обманные движения – он был достаточно опытен, чтобы предсказывать истинные намерения противника. И когда Антон решился на окончательный удар ножом в шею, его уже ждала ловушка. Скрещенные ладони инструктора мягко оплели атакующую руку, повели вниз, и через секунду Антон, сам не зная как, оказался блокирован со всех сторон замысловатым замком. Он попытался вырваться, но инструктор чуть увеличил усилие и суставы хрустнули. Антон снова рванулся, однако сделал себе еще больнее.

– Вначале ты действовал правильно, – сказал инструктор, не отпуская его из захвата, – а потом все испортил. Ты бросаешься в атаку, как в пропасть, не оставляя пути для отступления. Действуй аккуратнее, мягче, умнее... И вот теперь – зачем ты пытаешься вырваться? Ты же видишь, я держу надежно и силой тут ничего не добьешься.

Антон поворочался еще немного и убедился, что инструктор совершенно прав.

– Будь умнее. Что делает ива, когда на ней скапливается шапка тяжелого снега? Разве она сопротивляется? Нет, она гнется – и сбрасывает снег. Думай, как избавиться от меня. Это не так сложно.

Антон расслабился и попытался почувствовать свое тело. Он сразу обнаружил, что локтем левой руки можно немного пошевелить, что плечо прижато лишь сбоку, но не блокировано... Он собрался с силами, расслабился, выдохнул воздух – и вывернулся из захвата, как шуруп.

– Ну вот! – инструктор добродушно усмехнулся. – Советую только соображать побыстрее. Ведь если ива начнет сопротивляться снегу – она сломается.

– У меня получается хоть что-то? – спросил Антон, тяжело дыша.

– Работай, старайся... – пожал плечами инструктор. – Учти, сегодня я тебе немного поддался.

Он кивнул, прощаясь, и вышел.

До ужина оставалось около часа. Антон посидел немного на скамейке, восстанавливая силы, затем поплелся в душ. Раздевшись, встал перед зеркалом. Ему показалось, что тело уже начало меняться. Оно выглядело более прямым и угловатым, чем раньше. Мышцы особенно не увеличились, но стали тверже и как-то ровнее. Изменения казались совсем мизерными. Но Антон знал, каким трудом они достаются. Поэтому он даже немного погордился собой.