– Мы можем сказать, что мы из ЭКОПОЛа, – напомнил Печеный. – Помнишь, Сергеев нам говорил...

– Да не говори ты ерунды! – раздраженно ответил Самурай. – Мы вообще не должны входить в контакт с милицией. Шанс только один – дождаться Сергеева.

Антон посмотрел на белокурую женщину, которая все так же прижимала к себе ребенка. Она нервничала и, похоже, не могла решиться что-то сказать. Возможно, она хотела уйти, услышав разговор про намечающийся штурм.

– Они же сейчас позвонят! – выходил из себя Самурай. – Что же сказать? Нужно тянуть время, как можно дольше...

Снова возникла тишина, и стала слышна возня и царапанье за стеной. У Антона в груди бродил холодок. Он не мог решиться произнести свою догадку вслух. Он вовсе не был уверен, что полиция поспешит им на помощь. Опыт подсказывал, что для полицейских чинов безопасность бойцов «Фантома» – не самый главный вопрос.

Печеный поднялся, не спеша подошел к женщине.

– Как нам выйти из дома? – спросил он, присев перед ней на корточки. – Не бойся, мы ничего тебе не сделаем.

Женщина только всхлипнула, но ничего не ответила.

– Даже не думай об этом, – осадил его Самурай. – Они все окружили, можешь мне поверить на слово. Пока мы в доме – мы в безопасности. И не шатайтесь вы по комнате!

– А что делать?!

– Подожди... – Самурай что-то обдумывал. – Антоха, ты садись рядом с хозяином, а ты, Печеный, оставайся с женщиной. Если они будут смотреть дом на просвет, подумают, что мы держим заложников на мушке.

Опять запиликал телефон. Самурай вполголоса выругался и взял трубку.

Антон сидел рядом с Мусой. Тот уже начал приходить в себя. Из-за этого Антон не прислушивался, о чем говорил Самурай. Долетали только обрывки фраз – что-то об условиях, гарантиях безопасности... Самурай тянул время, как мог. Наконец он повесил трубку.

– Они позвонят еще через пять минут.

Муса тем временем полностью вышел из-под воздействия стимулятора, и теперь ему предстояло понять, что происходит. Оба техника сидели на корточках рядом у стены и боялись привлечь к себе лишнее внимание.

– Нет, я так сидеть не могу! – Печеный вскочил. – Пойду осмотрю дом.

– Сиди! – не очень настойчиво бросил вслед Самурай.

Печеный лишь махнул рукой. Из гостиной выходило несколько дверей. Печеный сунулся в одну, в другую, но не заинтересовался. Потом он скрылся за третьей. Несколько секунд его не было видно, затем послышались какие-то непонятные звуки – возня, урчание, глухие удары. Секунда – и Антон все понял. Он догадался, что означали те поскребывания за стеной, похожие на мышиную возню.

Самурай едва лишь успел вскочить, а Печеный уже с криком ввалился в комнату, падая прямо на пороге. На спине у него висела здоровенная кавказская овчарка со вздыбленной шерстью. Обученная сторожевая собака не подняла лая раньше времени, а лишь скреблась в двери, почуяв, что за ними творится неладное. И она дождалась своего часа...

Печеный, не переставая выть, скользил по окровавленному полу, стараясь оторвать от себя свирепого зверя, а Самурай прыгал вокруг и никак не мог выстрелить – человек и животное слились в один клубок.

Наконец выстрел грянул. За ним еще один. Собака завизжала, закрутилась волчком и тяжело ударилась о пол, продолжая бить лапами воздух. Антон был уже рядом – он подставил под Печеного плечо и помог Самураю дотащить его до дивана.

На Печеного было страшно смотреть. Клыки овчарки почти сняли кожу с половины его лица, одна кисть была насквозь прокушена и, кажется, раздроблена, а на сгибе руки пульсировала порванная вена, пропитывая кровью одежду.

– Принесите что-нибудь – аптечку или бинт! – крикнул Самурай, оборачиваясь к Мусе и его молодой жене, но, оказалось, тех уже нет в комнате. Воспользовавшись переполохом, они исчезли.

– Я сейчас найду, – проговорил Антон, выходя на середину комнаты и лихорадочно озираясь. Сначала он кинул Самураю белоснежную скатерть со стола, чтоб хоть как-то перевязать Печеного. Затем завалил набок телевизор и вырвал из него сетевой шнур – им можно было перетянуть руку, чтоб остановить кровь. Кровь, которая была уже везде – на мебели, на полу, на стенах, она скользила под ногами и делала липкими ладони.

Наконец Печеного удалось перемотать тряпками и приостановить кровотечение. Антон и Самурай уставились друг на друга, тяжело дыша.

– Это все ерунда, – сказал Самурай, указывая на импровизированные повязки. – Если не придет врач...

Антон молчал. Было слышно, как стонет Печеный и скребется о пол умирающая собака.

– Я пошел, – Самурай наконец решился. – Скажу, что мы сдаемся. Иначе он умрет.

– Не надо... – начал было Антон. Он хотел сказать, что не надо говорить вслух «он умрет», но Самурай его не понял.

– К черту! – закричал он. – Пусть они делают с нами, что угодно, я не буду сидеть и смотреть, как он умирает.

Не дожидаясь ответа, он вскочил и ринулся к двери. Антон смотрел ему вслед и понимал, что должен сделать что-то очень важное. Настолько важное, что от этого зависела, возможно, сама жизнь... Но он никак не мог собрать в голове нужные слова. И лишь когда Самурай скрылся в проходе, он вспомнил:

– Оставь автомат!!!

В ту же секунду с улицы раздались несколько сухих отрывистых щелчков.

Антон почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. Звякнуло разбитое стекло... Глухо ударилось падающее на крыльцо тело...

Антон встал, но колени подогнулись, и он вновь опустился, бессильно привалившись к краю дивана.

Как жаль, что никогда нет времени подумать.

Иначе и быть не могло. Муса с женой и ребенком убежали – конечно, прямо к стоящей за забором милиции. Штурмовики поняли, что преступники остались без заложников, и получили возможность стрелять, не опасаясь ничего.

Они это и сделали.

Антон сидел, не шевелясь, глядя в пустоту. Он не слышал шума на улице, не видел, как к крыльцу подкатывает кавалькада машин ЭКОПОЛа, как бежит по ступеням побледневший Сергеев и несколько спецназовцев, как, подчинившись приказу, бойцы милицейской штурмовой группы грузятся в свои бронемобили и покидают район операции.

Какая разница?

Слишком поздно...

После четырех часов вечера в Переулке начинал собираться народ. Именно в это время Антон обычно приходил в свой магазин, чтобы попасть к основному наплыву посетителей. Он мог бы и не ходить – с торговлей прекрасно справлялись продавцы, но была потребность поговорить с людьми, узнать новости, что-то посоветовать.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как ЭКОПОЛ помог ему выкупить софт-салон – тот самый, с которого и начинался в свое время Переулок. Первое, что сделал Антон в качестве нового хозяина, – поменял персонал. Продавцов он набирал лично, по одному простому принципу – поменьше самомнения, побольше знаний и умений. Те лощеные мальчики в белоснежных рубашках, что работали до него, под эти критерии никак не подходили.

Какое-то время ушло, чтобы придать магазину первоначальный вид. Антон убрал со стен вульгарные стереопанели и повесил взамен обычные рекламные плакаты, отпечатанные в типографии. Помещение сразу стало домашним, и теперь здесь мог почувствовать себя уютно даже самый небогатый покупатель. Пришлось поменять и часть товара. Элитные компьютеры, которые продавались из-за своей цены в год по полштуки, были сданы обратно на фирму. Зато появились в изобилии подержанные машины, а также огромное количество запасных частей к ним.

И магазин заработал. Сюда любили заходить самые разные люди – не только что-то купить, но и просто поболтать, получить грамотный совет. Постоянные клиенты могли приобрести что-то в долг, а иногда и вовсе взять бесплатно. Публика из Переулка с удовольствием отметила, что, уйдя в бизнес, Антон остался тем же нормальным парнем, каким и был.

Сам же Антон теперь был избавлен от необходимости проводить дни напролет на рынке и мог сколько угодно заниматься сочинением программ, которые отлично шли на продажу. И хотя из-за низких цен магазин давал вовсе небольшой доход, Антон считал, что жизнь его наконец пошла, как надо. Он занимался любимым делом и обрел уверенность в будущем, у него были единомышленники и была хорошая репутация.