Я открываю глаза, и они мгновенно встречаются с прохладной синевой его глаз. Я делаю глубокий вдох и шепчу:

— Нет.

Его брови взлетают вверх, как будто он не может поверить, что я только что отшила его.

— Нет?

Моя грудь начинает болеть, по какой-то странной причине, не давая мне нормально дышать. Мое тело хочет непременно сказать «да», хотя моя голова кричит мне бежать так далеко, насколько я могу.

Ксавьер кусает нижнюю губу и медленно тянет её в зубах.

— Ты, кажется, не совсем уверена, что нет, милая. Хочешь изменить свой ответ? Я буду нежен с тобой, клянусь. Тебе не стоит меня бояться.

— Я, эм..

Я, эм... что? Здесь нечего даже обдумывать. Я не знаю, почему так долго не даю ему твердое «нет». Даже я понимаю, что бросаю ему неясные сигналы, позволяя прикоснуться к себе и шептать похотливые обещания.

Отчаявшись собрать свою волю в кулак, я отодвигаюсь подальше, слегка оттолкнув его обратно, и обращаюсь к пожилой, темноволосой леди, сидящей через проход от меня.

— У вас не найдется чистого листа бумаги?

Она кивает и достает из-под сиденья сумку. Покопавшись, она находит маленькую записную книжку и вырывает страницу.

— Это все, что у меня есть.

Я возвращаю ей свою улыбку.

— Спасибо. Это подойдет.

Я поворачиваюсь и переключаю свое внимание на Ксавьера, который наблюдает за мной со смесью веселья и любопытства.

— Единственное, что я хотела бы от тебя — твой автограф. Ничего больше.

Я положила бумагу на его столик, но он не сводил с меня глаз.

— И это всё, м?

— Это всё, — подтверждаю я.

Он расписывается на бумаге, а затем оглядывается на меня.

— Ещё увидим.

Эта небольшая игра слишком утомительна. Если мы будем продолжать это, к концу полета я убью его или пущу себе пулю в лоб, но ни одна из этих вещей не находится в списке дел на пути к моей новой жизни.

Я откидываю голову назад и закрываю глаза, молясь, чтобы смогу поспать до конца полета. Игнорировать самого сексуального мужчину в нескольких дюймах от меня — единственный способ остановить моё тело от принятия его заманчивого предложения.

? Маллет — тип причёски, в котором волосы подстрижены коротко спереди и по бокам, а сзади они остаются длинными. её носят как женщины, так и мужчины.

Я чувствую нежный толчок в предплечье, который возвращает меня обратно в реальность. Я заснула, сидя рядом с, до смешного, привлекательным человеком. Быстро проведя пальцами вокруг рта, я убеждаюсь, что не пускала слюни во время сна.

Боже, это так неловко. Я молюсь, надеясь, что не храпела. Я очень мало спала прошлой ночью — лежала без сна в своей постели, боясь поговорить c отцом. В моей голове крутились всевозможные сценарии того, как отец отреагирует на мой отъезд в Портленд, и все они заканчивались тем, что он не поддержал бы мой выбор и попытался бы остановить меня — что, впрочем, и произошло. Это ещё хорошо, что я догадалась предупредить соседа Кайла ждать снаружи моего дома в машине, чтобы я могла быстрее сбежать. Отец не хотел меня поддержать, и именно поэтому не оставил мне выбора, кроме как улизнуть из дома и сесть в машину, когда он отвлёкся.

Покинуть дом было самой трудной вещью, которую я совершала, но я должна была сбежать. Не могу же я всё время терпеть.

— Пилот только что объявил, что мы приземлимся через тридцать минут, думаю, ты хотела бы знать, — говорит Ксавьер. — Ты заснула так быстро, поэтому я предположил, что лучше тебя не беспокоить. Должен сказать, ты отличаешься от большинства женщин, которых я встречал, Анна.

Мне стало любопытно, что он имел этим в виду, и я не могла не спросить:

— Чем я отличаюсь? Отказываюсь спать со случайными людьми, которые пристают ко мне?

Он пожимает плечами.

— Нет, совсем нет. Я просто не помню, чтобы когда-либо настолько наскучил женщине и заставил её заснуть. Ты казалась совсем не заинтересованной во мне. Правда, ты кажешься равнодушной, и это освежает… странным образом.

Его слова заставляют меня рассмеяться.

— Ты предпочитаешь, когда люди отказывают твоим просьбам?

Уголок его рта поднимается, и я уверена, что это - его лучшая трусико-срывающая улыбка.

— Нет, но я восхищаюсь тем, как ты хорошо держишься и не поддаешься. Большинство женщин не такие.

Я улыбаюсь.

— Надеюсь, что это комплимент, Ксавьер.

Его улыбка становится ещё шире. Он явно доволен собой. Бьюсь об заклад, в его сексуально-озабоченном мозгу он уже давно со мной.

— Так что у тебя в Детройте?

Мой разум спотыкается, явно неподготовленный к такому простому вопросу. Я была полностью готова к сексуальному стёбу.

— Новый старт.

Выражение его лица приобретает насмешливый оттенок, поэтому я объясняю:

— Мне нужно начать всё сначала, у меня есть там семья: двоюродная сестра Куинн и тётя Ди. Они предложили мне помочь.

Ксавьер оглядывается туда, где его менеджер занимает мое старое место.

— Я знаю, что старик, который сидел рядом с тобой, не твой парень, а женщина, с другой стороны, не твоя девушка. Так что, по-моему, на борту нет твоего бойфренда. Он не является участником нового старта?

Я делаю глубокий вдох. Так как мы сойдем с самолета через несколько минут, и я никогда не увижу этого человека снова, возможно, я могу не темнить. Немного правды не повредит.

— Да, это так. Никого из Портленда там нет.

Он поднимает брови.

— Он не собирается ехать за тобой?

Я качаю головой.

— Я, вроде как, порвала с ним.

— То есть, поэтому ты бежишь из Портленда? Не хочешь видеть разбитое сердечко того говнюка? — игриво спрашивает он.

Я складываю руки на груди.

— Уверяю тебя, я не разбивала сердце Джорджу.

Он ухмыляется.

— Ты сама в это веришь?

— Почему бы и нет? Джордж и я никогда не были влюблены. Наши семьи близки, и то, что мы были вместе — ожидаемо.

Свадьба — не то, что подходит Джорджу и мне. Мы были больше похожи на брата и сестру. Я любила его, но не так, чтобы назвать «единственным».

На лице Ксавьера мелькает одобрение.

— Так ты сбежала от властной семьи, которая пытается контролировать твою жизнь. Не боишься, что тётя будет все только усложнять?

Он хорош. Ксавьер практически выяснил всю историю моей жизни с минимумом информации. Надо бы закрыть свой рот прямо сейчас, а не подталкивать его дальше. Но… это на самом деле приятно — говорить с кем-то об этом, тем более, кажется, что он понимает — моя семья пытается отстаивать свои права на меня. Он видит мои мотивы, разговор на одной волне.

— Тётя Ди не такая. Она действительно классная. Полная противоположность моему отцу.

Он кивает.

— Я сам вырос, как бы, в чрезмерно религиозной семье. Это тяжелая жизнь с людьми, которые зациклены на некоторых… убеждениях.

Ксавьер выдерживает паузу, прежде чем спрашивает:

— Насколько зол был твой отец, когда узнал, что ты сбежала без его разрешения?

Мой рот чуть-чуть приоткрылся.

— Откуда ты знаешь?

Он пожимает плечами.

— Ты хорошая девушка, которая слушается папочку, это не трудно выяснить. Ты жаждешь свободы. Я чувствую это за милю. Я понимаю, почему ты сбежала.

— Серьезно? — в моем голосе слышится удивление. Никто, кроме Куинн и Ди, не сочувствовал или сопереживал мне раньше. Люди не понимают, что иногда идеи о совершенной семье недосягаемы. Приятно, что Ксавьер это понимает.

— Серьезно. Быть пойманным жизнью, которую ты не выбирал — чертовски ужасно, независимо от того, насколько хорошее впечатление это производит на других людей. У меня такое было. Так что, да-да, я понимаю, и я не виню тебя. Нужно жить той жизнью, которую ты выбираешь, а не которой тебя заставляют жить.

Я уставилась на него в удивлении — он точно знал, о чем я думаю. Он уже был в моей шкуре и не осуждает за побег от своей старой жизни. Стало легко забыть, что он — сексуальная знаменитость, а не просто обычный человек — тот, которого я хотела бы узнать получше.