В номере Лоранов в отеле «Посада Сан-Франциско» шел деловой разговор. Присутствовали оперативники Отдела G, Бартоломе Гуэрро, весь перевязанный Хозе Ойос и руководители вышедшей из подполья партии Лорки.

Дорн Хорстен подводил итоги:

– Если над правительством смеются – ему не устоять. Таков опыт истории. Даже император Нерон, продолжатель линии божественных римских цезарей, не удержался у власти после того, как позволил себе ряд выходок, достойных разве что какого-нибудь шута.

Гуэрро согласно кивнул.

– Как быстро превратился в посмешище режим каудильо, а все благодаря маленькой девочке, которая сначала обнаружила, что публику надувают, а потом устроила из национального зрелища потеху!

Хелен появилась на пороге. Одета она была уже не в прежнее детское платьице, а выглядела по последней фалангийской моде – высокие каблуки и накрашенные губы.

Хорстен изумленно воззрился на нее:

– Куда это ты собралась?

– Не твое дело, господин увалень! Но раз уж тебе хочется знать, то у меня свидание с Фердом Зогбаумом. Сначала я устрою ему хорошенькую взбучку. А потом – потом сменю гнев на милость. В конце концов, он ближе всех мне по росту на пару сотен световых лет вокруг.

И добавила – с озорной улыбкой:

– Мне кажется, он переменит свое мнение о маленькой Хелен, поглядев на нее в этом критском костюме!