Сочетание неустанных отказов разрешить регулятивный надзор за взрывоопасными новыми финансовыми инструментами от кредитных дефолтных свопов до ипотечных ценных бумаг и мириада им подобных экзотических "распределяющих риски" финансовых инноваций, вместе с окончательной отменой в 1999 году Закона Гласса-Стигала, строго разграничивающего коммерческие банки, страхующие ценные бумаги, от кредитных банков, - все вместе открыло путь к тому, что июнь 2007 года дал старт второй Великой депрессии, менее чем через столетие. Началось то, что в будущем историки будут описывать как окончательное прекращение существования Соединенных Штатов в качестве доминирующей глобальной финансовой власти.

Уроки российского дефолта 1998 г. и системный кризис LTCM были забыты главными игроками нью-йоркского финансового истэблишмента уже через несколько недель. Поддерживаемые с флангов вундеркиндами-разработчиками новых технологий из MBA, вооруженные гауссовыми кривыми и фатально ущербными моделями рисков, финансовые гиганты банковского сообщества США запустили волну мега-слияний и начали создавать оригинальные способы выведения кредитных рисков из своих учетных книг. Что открыло двери для величайшей эпохи корпоративного и финансового мошенничества в мировой истории — золотую лихорадку секьюритизации активов.

На фоне окончательной отмены в конце 1999 года Закона Гласса-Стигала и активных призывов Гринспена и Рубина у банков теперь были развязаны руки, чтобы свободно скупать конкурентов по всему спектру: от страховых компаний до потребительского кредитования или финансирования недвижимости. Ландшафт американской банковской системы претерпел радикальные изменения. Революция секьюритизации активов революции была на старте.

После отмены ограничений Гласс-Стигаля только банковские холдинги и второстепенные чисто кредитные банки остались под непосредственным контролем Федеральной резервной системы. Если Citigroup решала закрыть отделение своего Citibank в неблагополучном квартале и вместо этого иметь новую полностью принадлежащая ей дочернюю фирму CitiFinancial, которая специализируется в «неблагополучном» (subprime) кредитовании, то CitiFinancial могла уже действовать, расчитывая на совершенно иное, более либеральное регулирование.

CitiFinancial выдавала ипотечные кредиты отдельно от Citibank. Группы защиты потребителей обвиняли CitiFinancial в специализации на "грабительских кредитах", в которых недобросовестные ипотечные брокеры или продавцы всучивали кредиты семьям или индивидуалам, не заботясь об их понимании риска такого прибретения или их способности справляться с рисками. И Citigroup является лишь наиболее типичным из большинства крупных банков.

8 января 2008 года Citigroup с большой помпой объявила о публикации своей сводной книги "Бизнес жилищной ипотеки в США", включая происхождение закладных, обслуживание и секьюритизацию. Любопытно, что в публикации была опущена CitiFinancial, дочерняя фирма с наибольшими рисками.

Это означает также, что теперь банк-кредитор больше не волнует возврат или невозврат этого кредита.

Движущей силой, толкающей банки к секьюритизации и быстрому разрастанию внебалансовых рисков, включая позиции деривативов с высоким левериджем, было Базельское Соглашение для межбанковских интернациональных расчетов о достаточности основного капитала 1987 года, известное сегодня как Базель I. Это соглашение между центральными банками крупнейших мировых экономик требовало от банков оставлять 8% от нормального коммерческого кредита в качестве резерва на случай возможных в будущем дефолтов. Бывшие в то время еще в новинку инновации финансовых производных инструментов не были упомянуты в Базеле I по настоянию США.

Соглашение изначально было задумано германским ультра-консервативным Бундесбанком и другими европейскими центральными банками, чтобы обуздать все более спекулятивные японские и американские банковские кредиты, которые вели к наихудшему со времен 1930-х банковскому кризису. Первоначальная цель Базельского соглашения была в том, чтобы принудить банки к снижению кредитных рисков. Фактические последствия для банков США были как раз обратными. Они вскоре обнаружили зияющую дыру – внебалансовые операции, особенно, производные позиции и секьюритизацию. Поскольку они оказались вне рамок Базеля I, банкам не было необходимости выделять какой-либо основной капитал для покрытия возможных потерь.

Элегантность секьюритизации кредитов, таких, как ипотечные кредиты на жилье, для банка-эмитента состоит в том, что он может взять долг или закладную и сразу же продать их или секъюритизатору или андеррайтеру, который упаковывает сотни таких займов в новую ценную обеспеченную активами облигацию (ABS). Эта, казалось бы, гениальная инновация является гораздо более опасной, чем это может показаться. Кредитным банкам больше нет необходимости 20-30 лет заботиться об ипотечном кредите в своих учетных книгах, как это было раньше. Они продавали его со скидкой и использовали наличные, чтобы запустить следующий раунд выдачи кредитов.

Это означает также, что теперь банк-кредитор больше не волнует возврат или невозврат этого кредита.

Вскоре кредитные банки США осознали, что они обнаружили золотое дно куда большее, чем в дни калифорнийской золотой лихорадки. Банки поняли, что они сделают деньги просто на объемах займов и перепродаже их секъюритизаторам, не заботясь о том, способен ли заемщик под заклад, скажем, дома обслуживать долг в течение следующих десятилетий.

Вскоре для банков стало обычным отдавать свое ипотечное кредитование на аутсорсинг внештатным брокерам. Вместо того чтобы проводить свои собственные проверки кредитоспособности, они стали полагаться, зачастую исключительно, на различные кредитные опросники в Интернет, как в случае кредитных карт Виза, когда никаких дополнительных проверок не проводится. Стало распространенной практикой для ипотечных кредиторов предоставлять брокерам стимулирующие бонусы за привлечение большего /объема подписанных ипотечных кредитов, а это еще одна возможность для массового мошенничества. Банки получали больше выгоды от высоких объемов кредитования, а затем продажи их для секьюритизации. Мир традиционного банкинга переворачивался с ног на голову.

Поскольку для банка уже не было стимула обеспечивать надежность заемщика на основе минимальных взносов наличными и исчерпывающих проверок кредитной истории, многие банки США, просто для того, чтобы взболтать займы и возвраты, выдавали то, что они цинично называли "Кредиты лжецам". Они знали, что этот человек лжет о своих доходах и расходах, лишь бы обрести дом своей мечты. Их это просто не волновало. Они продавали этот риск еще до того, как высыхали чернила на закладной.

После 2002 года для таких кредитов появилась и новая терминология, например, закладные "NINA" (No Income, No Assets) — нет доходов, нет активов. "Нет проблем, мистер Джонс. Вот 400 000 долларов для вашего нового дома, наслаждайтесь".

Поскольку Закон Гласса-Стигаля больше не является препятствием, банки могут создавать множество полностью им принадлежащих, но отдельных предприятий, чтобы продолжать бум ипотечного бизнеса. Гигантом этого процесса является Citigroup, крупнейшая банковская группа США с более чем 2,4 триллионами долларов основных активов.

Citigroup включала в себя Travelers Insurance – регулируемый государством страховщик. Она включала в себя старый Citibank – огромный банк кредитования физических лиц. Она включала в себя инвестиционный банк Smith Barney. И она же включала в себя агрессивного сабпрайм кредитора CitiFinancial, по сообщениям многочисленных потребителей, одного из самых агрессивных и хищных кредиторов, всучивавшего сабпрайм займы часто неграмотным или неплатежеспособным заемщикам, часто в бедных черных или испаноязычных районах. Citigroup включала Universal Financial Corp. , одного из крупнейших национальных эмитентов кредитных карт, который использовал так называемый закон больших чисел, чтобы нарастить свою клиентскую базу среди все более и более щекотливых кредитных рисков.