Самые безумные идеи рано или поздно начинают обретать плоть.

Мы наблюдаем созвездия, читаем правильные книги, беседуем с нужными людьми…

Этот безумный маскарад там вовне, эта пошлая и плоская видимость бытия, эта темная сутолока истеричных теней перед лицом воздвигающейся Бездны Конца — это Наша Бездна, она расставит все по своим местам — никто и не принимает всерьез.

Пусть "внутренний голос" дискредитирован наивными анекдотами, а "внутренний мир" приравнен психиатрией к форме помешательства.

Внутри есть много чего.

Ждите ГОСТЯ оттуда, ГОСТЯ ИЗНУТРИ.

Так говорит вам тот, кто носит титул:

К Фавору, к Спасу-в-силах, к энергиям Пресвятой Троицы, к занесенной снегами и сном, небесной России, великой и светлой Родине…

"Задача каждого человека — стать святым," — писал архимандрит Киприан.

Он сделал на этом пути все, что мог.

"Три дома. Совершенно одинаковые. И в каждом доме — чистая кухня, тусклая мебель, бледный, холодный сумрак, полное спокойствие и нелепая лестница, утыкающаяся в нелепую стену, не ведущая никуда. И в каждом доме одинаковое блюдо, одинаково украшенное чеканкой, одинаковые подсвечники…

Я каждый раз забирал эти предметы. Но… На следующий раз находил их на том же самом месте. Ростовщик Гокель покупал все это, расплачивался, улыбался… Безумие. Монотонное безумие вращающегося турникета, кружащегося дервиша. Воровать постоянно, в том же самом доме при тех же обстоятельствах те же самые предметы. Мстит ли таким способом мне неизвестность — простая и прозрачная? Не совершаю ли я тем самым первый круг в вечном спуске — в вечном спуске обреченного на нескончаемую пытку? И не является ли вообще самым высшим наказанием вечное, неизбывное повторение греха? Такое чувство, что я разбил копилку ребенка или залез в старухин чулок… Это переулок святой Берегоны…

— Святой с таким именем не существует… Святые это вам не еврейские сосиски — раз и готово!

— Нет, действительно, такого тупика нет в городе, мне ли не знать все его улицы…

Переулок святой Берегонны… Его не существует ни для кучера, ни для студента, ни для полицейского, ни для жены трактирщика… Когда они проходят мимо поворота в него, то их тела — тела всех этих обычных людей — перестают отбрасывать тени… Он существует только для меня.

Sanct-Beregonnengasse…"

Это фрагменты из рассказа бельгийского писателя Жана Рэя, одного из высших мэтров — наряду с Майринком и Лавкрафтом — литературы "черного жанра", "беспокойного присутствия". Великий Евгений Головин сказал о нем… Но что я, пусть мэтр расскажет сам:

"…туманы, дожди, ланды, дюны, зыбучие пески, вампирические болота, неведомые гавани, моря, не обозначенный на картах, мертвые корабли, сумасшедшие буссоли, тайфуны, мальстремы, подвалы, чердаки, обители бегинок с дьяволом квартиросъемщиком, невидимые улицы, блуждающие могилы, ствол тропического дерева, оживленный разрушительной волей, обезьяны, карлики, инфернальные полишинели, пауки, спектры, гоулы, крысы, средневековые химеры, зомби, убийцы-эктоплазмы, входящие и выходящие через зеркало… Мир Жана Рэя… "Магический гептамерон" — несуществующая (или существующая?) книга о входе в запретный, на такой манящий, такой притягательный, такой любезный усталой душе романтика, аристократа, авантюриста и матроса мир АБСОЛЮТНОГО УЖАСА…

Рэймон Жан Мари де Кремер, написавший большое количество книг под псевдонимом "Жан Рэй", родился в 1887 году в Бельгии. По его собственным словам он прожил опасную, бурную, таинственную жизнь. Дважды прострелянный, он сто раз рисковал жизнью, переплывал Атлантику на своей шхуне и доставлял контрабанду в Америку, стонущую под гнетом сухого закона, умирал от голода и жажды в австралийских джунглях, увлекался поножовщиной в наркоманских кварталах Шанхая, обменивал жемчуг на виски и виски на жемчуг в Полинезии — работал укротителем львов! Недоброжелатели ставят под сомнение все эти автобиографические подробности… Как можно при таком существовании написать столько книг и такого неплохого качества? Есть альтернативное мнение, что он все время просидел в родном городе Генте, сочиняя себе жизнь и литературу… Но некоторые друзья утверждают, что видели на его теле следы от ран и удостоверились в его прекрасном умении обращаться с яхтой… Он любил, когда о его гипотетическом прошлом строили предположения и догадки, когда его называли пиратом, гробокопателем, злодеем, растленной личностью… Лжец, мистификатор, авантюрист южных морей, блистательный сочинитель, феноменальный изобретатель сюжетов, человек с дурной репутацией, творец беспокойного дикта — кто он, Жан Рэй? Человек, который знал слишком много…

Вряд ли сегодня надо натужно доказывать кому-то, что с нашим миром все далеко не в порядке. Раньше наивно верили в рассудок, в гармонию, в триумф цивилизации, технологии, науки… В наше время даже критиковать эти иллюзии не надо. Всем очевидно, что попытка защититься рационалистическими, позитивистскими конструкциями от ужасающей, недоброй и агрессивной кислоты обезумевшей реальности никак не возможно.

Хаос, диссолюция, "черная пневма" — как говорите Вы, Евгений Всеволодович, — разъедают жалкий комочек растерянной человеческой цивилизации последних времен. Не только сны, фосфорисцентные призраки подсознания, но и эксцентрика монструозной масс-культуры, предъявляют себя современного человеку извне и изнутри, разлагая рациональные цепи умозаключений, сопоставлений, планов… Сами научные концепции принимают все более сюрреальный, тревожный характер, впервые давший о себе знать в теории Эйнштейна, Фрейда, Юнга, структуралистов и французских теоретиков "социального бреда"… Стенка между посюсторонним и потусторонним истончена, размыта, надломлена. И все более настойчиво из зияющей пустоты той стороны звучат сомнительные призывы жителей "ближнего зарубежья"… Вы знаете, что количество психических заболеваний растет с каждым годом в геометрической прогрессии?

Я читал пару лет назад в газете интересное интервью с главным психиатром города Москвы (человек с армянской фамилии, которую точно не помню). Так вот, он утверждает, что более трети пациентов, обращающихся в поликлиники по месту с жительства с жалобами на физическое недомогание — больны не физически, а исключительно психически.

Но душевная болезнь настолько гармонирует с внешним м безумием окружающего мира, что ее замечают только тогда, когда она начинает причинять физическую боль. Так что если у вас болит рука или нога, не спешите обращаться к терапевту, может быть вам лишь кажется, что у вас болит именно рука или нога, а на самом деле просто в ваше тело бесцеремонно залезли «стрейги», "бесплотные, но навязчивые скитальцы" тонкого плана, "бродячие влияния", «духи»… Именно такую объективную, но, увы, распадающуюся, прогнивающую реальность, проедаемую злостными струями "черной пневмы" изучает и описывает проницательный, пугающий и ироничный Жан Рэй, специалист по провоцированной паранойе, по географии не совсем нашего мира.

"— Мадемуазель Мари — прошептал Теодюль Нотт.

Продолжить он не успел… Что-то обрушилось на плечи, вдавило голову в подушку, возможно это были чьи-то руки… возможно нет…

Он принялся нелепо бороться с неуловимой и напряженной сущностью и каким-то диким усилием сбросил ее с кровати… Лунный луч скользнул ближе к постели, и Теодюлль наконец разглядел бесформенную, угольно-черную массу; это была — он сразу понял — мадемуазель Мари… вечно страдающая мадемуазель Мари… Похороненная 30 лет назад…

Умрет ли теперь он?

Нет это будет куда хуже смерти. И тут звучание странное и чудесное расслышал Теодюль, угадывая блаженную прелюдию скорби… совершенно иного присутствия. Звучание угасло в молчаливой отрешенности и далеко-далеко рассыпалось жалобное арпеджио клавесина.