– Чей ребенок попал под машину? – спросил Доунс у Нэнси Данбар.

– Видите ли, здешние дети не привыкли к машинам на дорогах, – пояснил Бьювилль Николсону. – Вы понимаете, какая глупость это поместье.

– Думаю, я тоже сыта им по горло, – заговорила Нэнси, не вставая с дивана. – Полной уверенности у меня не было, пока я не послушала этих людей. Меня от них тошнит. Я тоже уезжаю сегодня.

– Это великолепно! – Голос Бьювилля переполняла злоба. – Оставляешь все на меня?

– Мне без разницы. – Высокие каблучки Нэнси зацокали по паркету. – В отличие от остальных я уже получила все, что хотела.

Корсо повернулся к Флетчу:

– Наверное, этот день – не лучшее время для вопросов.

– Вам этих людей больше не собрать. Никогда.

– Я даже не знаю, что они могут сказать.

– Вроде бы мы услышали предостаточно, – ввернул Джек.

– Инцидент в лаборатории. – Корсо покачал головой. – Газ мог храниться там не один год. Это самый простой ответ.

– А вы ищете самые простые ответы? – спросил Флетч.

– Кто-то должен был выпустить газ, – добавил Джек.

– Да, конечно. Возможно.

– Как насчет ленча? – спросил Джек Флетча.

– Ленч. Что у тебя на ленч?

– Сандвичи. Сыр.

Буду у тебя через несколько минут. Вроде бы я видел дату изготовления на наклейке этой канистры. Только вернусь в лабораторию и проверю.

– Да, проверьте, – кивнул Корсо. – А потом дайте мне знать.

Флетч возвращался от лаборатории к особняку, когда в кармане зазвонил сотовый телефон.

– Алле? – Остановившись на подъездной дорожке, он поднес трубку к уху.

– Флетч…

– Привет, Кристел. Как у тебя настроение? Ночь пережила?

– Я спала.

– Это хорошо.

– Должно быть, в молоко что-то подмешали.

– Едва ли. Молоко – прекрасное успокаивающее средство.

– Позавтракала я грейпфрутовым соком с размешанным в нем протеиновым порошком, чашкой кофе, витаминами и таблеткой аминокислот, которая называется «Карнитин-Л». Таблетку я приняла до завтрака.

– Отлично.

– Я чувствую прилив энергии. Уже сделала пять приседаний, двадцать минут поднимала грузы, привязанные к лодыжкам и запястьям.

– Следующую ночь ты тоже будешь спать.

Маленький реактивный самолет, поднявшийся с взлетной полосы Виндомии, проревел над головой Флетча.

По его борту тянулась надпись: «РЕДЛИФ МИР-POP».

Флетч предположил, что Чет Редлиф покинул Виндомию, семью, невесту, покинул, не дожидаясь похорон отца.

– Каким образом тебе удалось пригнать рабочих в этот богом забытый уголок в воскресное утро? – спросила Кристел.

– Я не пригонял. Каких рабочих?

– Они меняют обычные зеркала на идеальные. Говорят, что заказ поступил от Ай-Эм Флетчера. Насколько я понимаю, ты по-прежнему Ай-Эм.

– Да. Но я не просил привозить зеркала именно в воскресное утро.

– Так они привезли. В восемь утра. И до сих пор работают.

– Очень мило Выходит, мне придется оплачивать их работу в двойном размере.

– Может, и нет. Может, они знают о тебе. Может, они слышали, как ты разобрался с этим гадюшником, «Блайт-Спирит».

– Прости?

Рев реактивного двигателя заглушал голос Кристел.

– «Блайт-Спирит» – это клоака, Флетч. – Кристел говорила очень тихо. – Я рада, что ты вытащил меня оттуда. Вся их помощь, которая обходилась мне так дорого, приводила лишь к тому, что я чувствовала себя совершенно беспомощной. Я рада, что ты разобрался с этими негодяями.

– Мистер Мортимер доволен? – спросил Флетч. – Я про новые зеркала.

– Он никогда тебе не скажет. Нет, он все утро возмущается. Сначала появление рабочих нарушило тренировочный ритм. Прежде всего он заявил: «Почему этот Флетчер все время лезет в чужие дела?» А уж когда увидел Рикки, изучающего свое отражение в новом, от пола до потолка, идеальном зеркале, просто взорвался: «Теперь этот чертов парень не захочет боксировать с кем-либо, кроме себя! А на парня, который боксирует только со своим отражением, в зеркале, не продать билета и монахине». Но я заметила, что назад он зеркала не отослал.

– Я знал, что они ему понравятся.

– Я звоню по поводу Рикки.

– Рикки? Тот, что помоложе? Что он такого натворил?

– Я его раскрыла.

– Он прятался за зеркалом?

– Ты знаешь «Листья травы»?

– Конечно. Уитмен.

– Нет.

– Такого вроде бы не слышал.

– Я нашла это стихотворение в антологии. И только что прочитала ему Рикки. Потому что из-за твоих рабочих этим утром они не могли тренироваться. Послушай. Передаю ему трубку.

– Кристел. – Чего Флетч в этот момент не собирался делать, так это слушать шестнадцатилетнего боксера из Вайоминга, декламирующего стихи по сотовому телефону.

Голос, доносящийся из маленькой трубки, завораживал.

Флетч зажал второе ухо указательным пальцем свободной руки, чтобы лучше слышать. Голос не умолкал.

В голосе шестнадцатилетнего боксера из Вайоминга слышались властность, уверенность, обаяние, ритмика, свойственные великим Оливье, Бартону…

– Ух ты! – выдохнул Флетч.

Зажав второе ухо пальцем, слушая Рикки, находящегося за тысячу миль от него, Флетч чувствовал электрические разряды, бегущие по его спине, поднимающиеся все выше, чтобы взорваться где-то между ушей.

Декламация сменилась паузой. Затем послышался вопрос, заданный не в трубку.

– Все правильно, миссис Фаони?

Кристел взяла у него трубку.

– Флетч? Ты слышал?

– Да.

– Ты слышал то же, что и я?

– В мальчике что-то есть.

– Флетч, Рикки не боксер. Он актер.

– О, Кристел! Мистер Мортимер задушит тебя собственными руками.

Тут Флетч заметил какое-то движение на одном из балконов верхних этажей.

– Я прочитала это стихотворение Рикки этим утром, один раз, и он тут же продекламировал его мне. Дело не только в голосе. Он сразу все запомнил! Даже не читая текста! Разве это не удивительно?

– Фантастика.

Кто-то привязывал простыню, белую простыню к парапету балкона.

Кто именно, он не видел.

Простыни. Сегодня уже говорилось о простынях. Простыни не проветривают на балконах особняка. Для этой цели существует прачечный двор.

– Кристел, ты не можешь отнять у мистера Мортимера одного из его двух боксеров.

– Такой талант нельзя зарывать в землю. Чтобы этого мальчика били по голове? Никогда! Я этого не допущу. Очень хорошо, что ты привез меня сюда, Флетч. Кто бы мог подумать, что талантливого актера можно найти в спортивном зале на краю света?

– А почему это тебя удивляет? – На балконе все затихло. Оставшаяся часть простыни так и не появилась. – И что ты собираешься предпринять, Кристел? Насчет Рикки?

– Какое-то время позанимаюсь с ним сама. В актерском искусстве я не сильна, но все-таки разбираюсь в нем лучше, чем мистер Мортимер. Почитаю ему, попрошу его почитать мне. У меня есть видеозаписи хороших спектаклей, фильмов, я ему их покажу. Он не видел и не слышал ничего, кроме «Терминатора». Свяжусь со своими знакомыми в региональном театральном…