Батаки на Суматре говорят, что когда-то посредине земли находилась скала, упиравшаяся в небо, по которой привилегированные существа, такие, как герои и жрецы, могли подняться на небо. На небе росло большое фиговое дерево, уходившее корнями в скалу, и по дереву можно было взобраться наверх, в горные обители. Но однажды какой-то человек срубил дерево или, может быть, подрезал только корни его с досады за то, что жена его, спустившаяся ранее с неба, опять вернулась туда, оставив его в одиночестве. Племя бецимисарака на Мадагаскаре полагает, что души умерших восходят на небо по серебряному канату и что таким же образом сообщаются с землей небесные духи.
Помимо этих воображаемых лестниц есть настоящие лестницы, которые ставят некоторые племена, чтобы облегчить богам и духам сошествие с неба на землю. Например, жители островов Тиморлаут, Бабар и Лети Малайского архипелага поклоняются солнцу как главному мужскому богу, оплодотворяющему богиню-землю, и чествуют его ежегодно в начале дождливого сезона, когда благодетельное божество спускается по священному фиговому дереву. Чтобы ему удобнее было сойти на землю, ставят под деревом лестницу из семи ступеней с поручнями, украшенными двумя выдолбленными из дерева петухами как бы для того, чтобы они возвестили о прибытии бога дневного света своим пронзительным пением. Тораджа, в центральной части Целебеса, при освящении нового дома приносят жертвы богам и ставят на землю два стебля растения с натянутыми между ними семью полосками белого коленкора или древесной коры, что изображает лестницу, по которой боги могут спуститься на землю, чтобы отведать приготовленного для них угощения — риса, табака, бетеля и пальмового вина.
Некоторые древние и современные народы воображали также, что души умерших поднимаются по лестнице с земли на небеса, и даже ставили на могиле миниатюрные лестницы, дабы духи могли всходить по ним в блаженную обитель. Так, в „Текстах пирамид“, принадлежащих к древнейшим памятникам мировой литературы, часто упоминается лестница, по которой египетские цари взбирались на небо. В некоторых египетских могилах найдены лестницы, поставленные, вероятно, для того, чтобы духи имели возможность выходить по ним из могил или, может быть, даже подняться на небо, подобно древним царям. Мангары, воинственное племя в Непале, заботливо снабжают своих покойников лестницами, при помощи которых они могли бы вступить в небесную обитель. „С каждой стороны могилы ставят два куска дерева длиной около трех футов. На одном из них вырезано девять ступеней или зазубрин; это — лестница, которая приведет духа на небо. На другом каждый из присутствующих на похоронах делает зарубку, чтобы этим отметить свое присутствие. Дядя покойного с материнской стороны, выходя из могилы, торжественно прощается с племянником и приглашает его подняться на небо по ожидающей его лестнице“. Вместе с тем, однако, оплакивающие покойника родственники тщательно загораживают дорогу к дому колючим хворостом, опасаясь, как бы покойник не вздумал воспользоваться лестницей и вернуться в родную семью, вместо того чтобы подниматься на небеса.
Несмотря на унылые и пустынные окрестности, Вефиль впоследствии стал наиболее популярным религиозным центром северного царства. Иеровоам установил здесь культ одного из двух золотых тельцов, которые были объявлены богами Израиля; он построил здесь алтарь и поставил жрецов. При пророке Амосе это святилище пользовалось особым покровительством царя и рассматривалось как царская молельня. Сюда стекалось множество верующих; число жертвенников было увеличено, усложнен ритуал; расходы по отправлению культа покрывались десятиной, взимаемой в святилище; вблизи богатые и знатные люди построили себе много роскошных домов, летних и зимних. Чтобы оправдать ореол святости, окружавший с незапамятных времен это столь безотрадное и неприветливое место и придавший ему с течением времени столько блеска и утонченной роскоши, богомольцам рассказывали старое предание об Иакове и его сновидении. Всякий раз, когда богомольцы платили десятину священникам, последние внушали им, что они тем самым исполняют обет, данный некогда патриархом, когда он, очнувшись в ужасе от страшного сна, посреди каменного круга, поклялся отдавать богу десятую часть всего, что бог ему дарует. А большой, стоймя поставленный камень, или столп, находившийся несомненно рядом с главным алтарем, был, как думали, тем самым камнем, на который путник в ту памятную ночь приклонил свою усталую голову и который он на следующее утро поставил как памятник о своем сновидении. Такие священные камни или монолиты были издревле обыкновенной принадлежностью ханаанских и еврейских святилищ; некоторые из них открыты в их первоначальном положении при новейших раскопках, когда ученые раскопали эти древние „святые места“. Даже пророк Осия рассматривал стоячий камень или столп как необходимую составную часть священного места, предназначенного для поклонения Яхве, и уже только в позднейшее время прогрессирующий дух еврейской религии осудил эти грубые каменные памятники как языческие, потребовал их уничтожения и запретил воздвигать новые. Первоначально люди, по-видимому, представляли себе, что боги пребывают в камнях, и это-то вселяющее страх присутствие божества сообщало святость камню. Вот почему Иаков заявил, что поставленный им в Вефиле камень есть „дом божий“.
Представление о камне как об обители бога или других высших сил было присуще не одному только Древнему Израилю, его также разделяли народы во многих странах. Арабы в древности поклонялись камням, и даже теперь, при господстве ислама, черный камень в Мекке составляет главный предмет почитания в центральном святилище мусульманской религии. Как известно, пророк Исаия, или позднейший автор, названный этим именем, укорял идолопоклонников-евреев, которые обоготворяли гладкие, обточенные водой валуны в сухих каменистых оврагах, совершая над ними возлияния и жертвоприношения. Говорят также, что в старину все греки поклонялись грубым необтесанным камням, а не идолам. В городе Фаре, в Ахайе, на базарной площади находилось тридцать четырехугольных камней, из которых каждый носил имя бога. Жители Теспии, в Беотии, почитали бога любви превыше всех богов, и великие скульпторы Лисипп и Пракситель изваяли для города великолепные изображения этого божества из бронзы и мрамора. Но рядом с подобными изящными произведениями греческого искусства народ поклонялся безобразному каменному истукану — олицетворению того же бога любви. Энианы в Фессалии также обоготворяли камень, приносили ему жертвы и покрывали его жиром жертвенного животного.
Поклонение камням распространено по всему миру и нигде, быть может, не практикуется так систематически, как в Меланезии. Так, например, на Банксовых островах и на Новых Гебридах представления о духах, которым приносят пищу, почти всегда связаны с камнями, куда кладутся эти приношения. Некоторые из таких камней были посвящены тому или иному духу с незапамятных времен, и особый способ умилостивления духа передавался в прошлом из поколения в поколение, пока не дошел до того человека, который ныне является счастливым обладателем камня. „Но бывает и так, что кто-нибудь сам находит камень, своей формой поражающий его воображение, или же другой предмет, например какого-нибудь спрута в норе, акулу, змею или угря, которые покажутся ему не совсем обыкновенными и, значит, имеющими связь с каким-то духом. Тогда такой человек разбрасывает деньги вокруг камня или того места, где он встретил заинтересовавший его предмет, а затем уходит домой и ложится спать. Ему снится, что некий человек отводит его куда-то и показывает стадо свиней или деньги, которые ему достанутся благодаря общению с найденным предметом. На Банксовых островах такой предмет становится для нашедшего его человека местом жертвоприношений (tanooloolo), объектом, которому он предлагает дары, чтобы добыть свиней или деньги. Соседи узнают, что он обладает таким предметом, источником его растущего богатства, и являются к нему, чтобы через его посредство получить и для себя благодеяния доброго духа. Он передает по наследству свой секрет сыну либо племяннику. Когда кому-нибудь случится заболеть, он обращается к обладателю чудотворного камня, чей дух, как предполагается, больной оскорбил, и дает тому небольшую нитку монет и кусок перцового корня (oloolo), употребляемого для изготовления наркотического напитка „кава“. В этом случае говорят, что больной передает oloolo обладателю камня. Последний относит приношение на священное место и бросает его на землю со словами: „Пусть такой-то выздоровеет“. Когда затем больной выздоравливает, он платит вознаграждение за услугу. Если кто желает прибегнуть к помощи камня или иного волшебного предмета, известного другому лицу, для приобретения денег, свиней, предметов питания или же для одоления врага, то обладатель камня приводит его в священное место, где имеется, вероятно, не один, а несколько камней с особым для каждого назначением. Проситель имеет при себе деньги, примерно сто ниток, каждая длиной в несколько дюймов. Проводник указывает ему на камень, говоря при этом: „Это большой ямс“{32}, и тот кладет деньги на землю. О другом камне проводник говорит, что это боров или кабан с клыками, и опять тут же выкладываются деньги. Предполагается, что дух (vui), присущий камню, любит деньги, оставляемые на камне или возле него. Если жертва (oloolo) дает благоприятный результат, то облагодетельствованный человек платит вознаграждение обладателю камней и духов“.
