Мы торчим на этой лодочке восемь дней. Мы не видели землю с тех пор, как отплыли от берегов Турая. Дождь шёл постоянно, и волны угрожали накрыть нас. Я замёрз, промок и сыт по горло всем этим.

Если уж пришлось застрять на маленькой лодчонке посреди океана, то Лисутарида Повелительница Небес покажется не столь уж скверным обществом. Её колдовство хотя бы снабжало нас пищей. Когда Лисутарида хватает своими пальцами, рыба сдаётся. Нас это спасло от множества хлопот со снастями для рыбной ловли. Другим своим второстепенным заклятием она может очистить воду, так что от жажды мы не умрём. К сожалению, Лисутарида не имеет власти над течениями и ей не хватает силы управлять ветром, чтобы вновь прибить нас к берегу. Мы плывём по воле волн, не зная, где – если вообще где-нибудь – мы причалим к берегу.

Турай-град был осаждён. Мы надеялись продержаться до прихода подмоги, но не сдюжили. Турай покорился оркам. Их колдуны свели на нет нашу оборону, а повелитель Резаз Мясник со своей армией прорвался через северную стену. В этой неразберихе я спасся, таща с собой Марки и Лисутариду. Лисутарида находится в подавленном состоянии с самого вхождения на борт. Она является главой гильдии Волшебников и одной из самых сильных чародеек Запада. Именно её обязанностью была защита города от колдунов орков, и она не справилась. К её оправданию, её поразила болезнь; и тем не менее, она винила себя.

Макри, бывшая гладиаторша и подавальщица на полставки, – даже ещё менее подходящее общество. Она в бешенстве из-за того, что покинула город без боя. Что по мне, так на самом деле она клянёт меня за своё спасение. Та данность, что Макри была столь сильно больна зимней лихорадкой, что и ходить-то не была способна – куда уж там сражаться, – не мешает ей проклинать себя из-за ухода из Турая без единого удара ради обороны.

Маленькая каюта лодочки предоставляет скудную защиту от холодного зимнего дождя, и вызывает тревогу появление у нас тяжёлых опухолей. Эти моря имеют печальную славу в зимние месяцы, и само по себе уже чудо, что нас не поглотила буря. Наш единственный парус – рванина и лохмотья, почти не позволяющий держать направление, о чём Макри не преминула пожаловаться.

– Не мог найти лодку с лучшей оснасткой, что ли?

– По-твоему, у меня было время разыскивать лучшую лодку? Если б я по-быстрому не вытащил нас, мы б там, на берегу и погибли от дракона, раскрошившего наши косточки.

– Твои кости, возможно, – сказала Макри. – Я же распорола бы любого дракона, приблизься он ко мне.

– Да ты ходить-то не могла.

– Ну, зато сейчас я ходить могу, – возразила Макри и прошагала по палубе. – Моешь отвезти нас назад? – потребовала она, повернувшись к Лисутариде. – Сотвори заклинание или ещё там чего.

Лисутарида пожала плечами. Она уже объясняла, что покуда она хоть немного изменяет погоду, сил заставить ветер прибить нас к земле у неё нет. Никто из нас в моряки не годится. В своё время я путешествовал по океану, но всегда в качестве бойца, моряком – никогда. Макри же лишь раз совершила плавание на острова Эльфов, и у неё постоянно была морская болезнь. Что же касается Лисутариды, в городе она куда как более в своей тарелке. Ни у кого из нас нет ясного представления о спасении из нашего затруднительного положения.

Наступил новый день, унылый, пасмурный и ветреный. Я просыпаюсь, дрожа. Свой волшебный плащ я захватил, но мы делимся им. Прошлой ночью в нём спала Лисутарида. Я вышел на палубу.

– С меня хватит, – провозгласил я. – Я замёрз, как замороженная фея, уж не говорю о том, что мокр, как русалочье одеяло. Я застрял на лодчонке без пива, с подавленной волшебницей и злобной варваркой. Тошнит от этого.

Я взглянул на небо и вознёс молитву тому из богов, который может сейчас глядеть на эти места.

– Как на счёт того, чтобы причалить нас к земле?

Ничего не произошло. Вокруг нас царило спокойствие. Я начал раздражаться и потряс в небо кулаком.

– Я требую, чтобы вы отвели лодку к берегу!

Лисутарида выбралась на палубу и вопросительно посмотрела на меня.

– Чем это ты занимаешься?

– Требую, чтобы боги вернули нас к земле.

– Не получится, – проворчала Лисутарида и устало села на край лодки. – Наловлю рыбы на завтрак.

– Не хочу я рыбы. Сыт я по горло рыбой. Я хочу пива и хочу вернуться на берег.

Я вновь стал трясти кулаком в небо.

– Святой Кватиниус? Как на счёт помощи? Мы наставили тебе изваяний по всему Тураю. Не стоит ли тебе вернуть что-нибудь взамен? Больше на рыбе я не протяну. Мне требуется мясо. И пиво. Много пива.

Спокойствие вокруг нас сохранялось. Я почувствовал раздражение к святому Кватиниусу. Как от святого покровителя помощи от него – чуть. Из каюты появилась Макри, дрожащая.

– На кого это орёт Фракс?

– На святого Кватиниуса.

– Он спятил?

Лисутарида кивнула.

– Похоже на то. Слишком много рыбы.

– У нас до сих пор была бы оленина, умей он себя сдерживать.

Я зыркнул на Макри. Когда мы бежали из города, я на самом деле предусмотрительно прихватил с собой шматок оленины. Верно рассчитанная, её могло бы хватить на некоторое время. Может, и глупо, что я сожрал её за одну ночь, чувствуя потребность заправиться сообразным образом.

– Ну схарчил я всю оленину. Человеку моих пропорций на рыбе не протянуть. Мне требуется мясо. И пиво.

Я вновь потряс в небо кулаком и пожаловался святому Кватиниусу.

– Не стоит ожидать, что Фракс протянет неделю без пива и не сорвётся, – сказала Макри, садясь рядом с Лисутаридой, чтобы разделить с ней тёплый плащ.

Я уставился на неё.

– Я хотя бы пытаюсь что-нибудь сделать.

– Что? Никто из нас даже не верит в святого Кватиниуса.

Я пристально уставился в небеса.

– Прошу, не покидай меня из-за этой оркской неверующей, святой Кватиниус. Я не виноват в том, что она не верит в тебя.

– Эй! – завопила Макри. – Я не орк. И прекрати орать этому воображаемому святому.

– Не обращай на неё внимание, святой Кватиниус. Не надо карать добропорядочного гражданина Турая из-за того, что ему не посчастливилось плыть с неверующей орчихой.

Макри взвилась и подскочила ко мне.

– Прекрати называть меня орком!

У Макри четверть оркской крови. Сие может оказаться весьма чувствительным предметом.

– Может, коли ты бы тоже помолилась, мы бы и получили чего.

Макри усмехнулась.

– Я не верю в западных богов.

– А что на счёт орочьих?

– В них я тоже не верю.

Я вознёс свои руки в мольбе.

– Видишь, с чем мне приходится мириться, святой Кватиниус? Приведи-ка меня к земле, и я пожертвую тебе денег в ближайшем храме.

Макри зарычала в раздражении. Она взглянула в серые облака в высоте.

– Святой Кватиниус, я начну верить в тебя, если ты просто доставишь меня на берег, чтобы я могла избавиться от этого чурбана.

В это время подул ветер. Лисутарида поднялась на ноги.

– Ветер дует с юга. Если он продолжится, то сможет прибить нас к берегу.

– Ага! – сказал Макри и посмотрела самодовольно. – И кто из нас неверующий?

– Ты это о чём?

– Это моя молитва принесла ветер.

– Не пори чушь, – сказал я.

– Чушь? Что-то я не видела, как святой обращал внимания на твои потрясания кулаком. Не удивительно. Затем я вежливо попросила, и вот вам, мы движемся, – она повернулась к Лисутариде. – Помнишь, как тогда я остановила дождь в Турае? Как считаешь, может у меня быть какие-то скрытые религиозные силы?

В отвращении я потряс головой, потом прошествовал к носу, чтобы посмотреть вдаль, надеясь на проблеск земли. Не возможно сказать, сколь далеко на юг отнесло нас за последнюю неделю, но теперь, по крайней мере, мы двигались в верном направлении.