Руки Лисутариды находятся вдоль её боков, но ладони повёрнуты вперёд. Она чувствует чары, готовая рассеять их при необходимости. Раздаётся громкий лязг удара меча Базиноса по щиту Макри. Столкновение отталкивает её назад. К тому времени, как она восстанавливает стойку, Базинос, всё тем же ударом, рубит мечом под её щитом, где тот ударяет по кольчуге, защищающей ей бедро. Толпа ревёт, и надзиратель поднимает прапор.

– Половина очка Базиносу! – выкрикивает он.

Вот теперь я хмурюсь. Не думаю, что эта половина очка получена из-за воздействия вражеских чар. Она получена потому, что Базинос – очень умелый боец. Бой начинается вновь. Вновь Макри вынуждена отступать. Толпа кричит, подзуживая его. Он силён и быстр – один из самых быстрых состязающихся бойцов из виденных мною. Где-то слышу барона Мабадоса, присовокупляющего свой голос к толпе.

– Давай, Макри! – ору я. Базинос нападает, опять отталкивая Макри. Он делает режущее движение поверх щита Макри, которое она отражает, но затем, тем же самым движением, что он перед этим использовал, он поворачивает локоть, приводя свой клинок прямо к бедру Макри. Но на этот раз, вместо того, чтобы ткнуться в её бедро, клинок ударяется в её щит, который Макри мгновенно и верным образом перенесла. В тот же миг она режет своим клинком поверх щита Базиноса, который в следствии его нападения висит на полвершка ниже. Её лезвие бьёт ему по защите горла. Этого должно быть достаточно для смертельного удара, но Макри, не удовлетворённая или не доверяющая надзирателю, мгновенно переводит меч вниз к запястью Базиноса, выбивая у того клинок из руки, прежде чем по дуге вернуть его назад, ещё раз покоиться у его горла. Надзиратель выглядит разочарованным.

– Смертельный удар, – заявляет он наконец.

Мы с Лисутаридой выкрикиваем поздравления, весьма заметные, учитывая тишину вокруг нас. Я спешу на поле поздравить Макри. Необычное для неё поведение: она всё ещё стоит перед своим противником.

– Хороший бой, – говорит она ему. Он соглашается с ней, прежде чем плетётся вон.

– Великолепно исполнено, Макри, – кричит Лисутарида.

Макри снимает шлем и пожимает плечами.

– Не особо-то здорово. У меня была бы ранена нога, будь бой настоящим. Он хороший боец, – она смотрит на свой щит. – Не могу привыкнуть к этой штуковине.

Я ликую, когда мы удаляемся с поля. Спрашиваю Лисутариду и Макри, какие ставки они сделали у букмекеров.

– Семь к четырём, – рассказывает мне Макри, – Базинос считался лучшим – два к пяти.

– Но мы поставили не всё, – говорит Лисутарида.

Часть денег мы взяли на расходы, и мне ещё пришлось давать взятки, но после этого боя у нас ещё оставалось 2500 гуранов. Я ожидал, что Лисутарида и Макри сыграют на все.

– Мы решили, что это слишком опасно, – объясняет Макри. – В случае моего проигрыша у нас ничего бы не осталось. Я подумала, что лучше всего сохранить тысчонку. Мы бы могли использовать её для ставок на других бойцов. Потому что в случае моего проигрыша Лисутариде понадобилось бы отвалить Ласату 10000.

Лисутарида и Макри глядят на меня.

– Не одобряешь? – спрашивает Лисутарида.

Я пожимаю плечами.

– Да нет. Вполне разумно. Хотя не думал, что доселе мы с вами представляли из себя саму разумность. Я бы поставил всё.

Большой Биксо не лучится от радости, передавая мне выигрыш, но и не слишком удручён. Он всё одно прилично наварил на тех деньгах, что поставили на Базиноса. Наша ставка в 1500 при семи к четырём принесла нам 2625. Вместе с исходной ставкой получается 4125. И ещё 1000, зажатая нами, даёт нам 5125 гуранов. Наша куча денег включает несколько тяжёлых кун по сотне гуранов и даже гривну в тысячу гуранов, которые Лисутарида несёт в своём волшебном кошельке.

Перед боем Макри с Базиносом её оценивали в четырнадцать к одному на победу в соревнованиях. Теперь ставки упадут. Элупус в целом остаётся фаворитом – на трёх к одному. Когда мы покидаем Большого Биксо, я продумываю следующую ставку.

– Думаю, надо ставить всё.

Макри не соглашается.

– Слишком опасно.

– Почему? Ты победишь. Если бы это я высказал, что слишком опасно ставить всё на тебя, ты бы расстроилась. Ты бы сказала, что я не слишком уверен в тебе.

– Может быть, – говорит Макри. – Но я просто считаю, что нам надо быть острожными. Что-нибудь может пойти не так.

– Что может пойти не так?

– Злокозненные чары.

– Лисутарида с ними справится.

– Всё языком мелешь, – говорит Лисутарида. – В основном потому, что не представляешь, каково это пытаться сопротивляться Ласату, Чариусу и куче других одновременно.

– Я полностью в тебе уверен. И в Макри.

По дороге домой мы забегаем в кабак, где Лисутарида съедает умеренный обед, я заказываю три пирога из оленины и тушёное мясо с ямсом, а Макри грызёт корочку хлеба. В дом Арикдамиса мы прибывает в самом из благодушнейших настроений с тех пор, как нас выбросило на эти берега.

– В саду Ласат Золотая Секира и Чариус Мудрый, – докладывает нам Арикдамис. Наше благодушное настроение испаряется.

– Вот так вот, – бормочет Лисутарида. – Он пришёл шантажировать меня пропавшими чертежами. Это должно было произойти. Макри, убери меч, мы не можем взять и убить их.

– Можно выдать за несчастный случай.

– Вполне может получиться, – говорю я.

Лисутарида глядит на нас.

– Да что это с вами? Никого убивать мы не будем. Совсем головою скорбные стали?

Слегка смущённые, мы следуем за Лисутаридой в сад.

– Думаю, мы могли бы смыться, – шепчет Макри.

Не сразу становится ясно, что же затеяли Ласат с Чариусом. Они прибыли в обществе рабочих, занятых на некотором удалении, в том месте, где земли Арикдамиса поднимаются вверх к горам. Мы наблюдаем, как рабочие растягивают верёвку между большими деревьями.

– Что происходит? – спрашиваю Арикдамиса.

– Они создают клетку для дракона – прежде, чем он сможет летать.

– Они создают клетку из нескольких верёвок?

– Это просто скелет. Как только огородят место, Ласат и Чариус нанесут на него чары.

– Мне это не нравится, – говорит Макри. – Не слишком-то хорошо держать дракона в клетке.

– Ты же ненавидишь этого дракона.

– Наши отношения улучшились.

Правила поведения требуют, чтобы Лисутарида поприветствовала своих сотоварищей-волшебников. Прежде, чем подойти к ним, она наставляет нас с Макри проявить сдержанность.

– В прения не вступайте. Я не хочу, чтобы они заподозрили, что нам известно об их колдовстве против Макри. Проявите обходительность.

– Я всегда обходительна, – заявляет Макри. – А вот из-за Фракса стоит беспокоиться.

– Макри намного менее сдержана, чем я!

– Также постарайтесь не спорить, как парочка школьников, – говорит Лисутарида и отправляется к краю сада. Встреча с самсаринскими колдунами напрягает – как всегда. Ледяная вежливость, проявляемая каждой стороной, даже не пытается скрыть взаимное неприятие. Ласат, как всегда надутый от самомнения, величаво разговаривает с Чариусом о великолепии своих новых чар, которые, возможно, надолго удержат дракона на месте, позволив им изучить тайны управления драконами.

– Это станет великим шагом вперёд для Самсарины, – говорит он. – Представь, как наши драконы сражаются с орочьими.

Макри глядит с высшей степенью сомнения, хотя молчит. Я тоже сомневаюсь, не веря, что когда-нибудь человек полетит на драконе. Ласат так доволен собою, что великодушно благодарит Макри за то, что кормила дракона.

– Сам король благодарен. Тебе стоит гордиться.

– Я горжусь, – говорит Макри, стараясь проявлять обходительность.

– Поздравляю с победой над Базиносом, – продолжает Ласат. – Даже Элупус похвалил твои умения. Возможно, некоторые на самом деле недооценили твою доблесть.

– Возможно, недооценили, – говорит Лисутарида. – Возможно, они недооценили и мою.

– Не понимаю, что ты имеешь ввиду, Повелительница Небес.