– Это единственная досадная вещь в его смерти, – говорит Лисутарида. – В любом случае, спасибо за блестяще проведенную кампанию. Так приятно заиметь кучу денег и не зависеть больше от Кублиноса. Но я вряд ли могу просто сказать ему убираться, разве нет? Только не после того, как он был столь щедр.

– Конечно, ты можешь, – говорит Макри. – Просто скажи ему, что он тебе неинтересен.

– Легко сказать, – вздыхает Лисутарида. – Что-то я не вижу, как ты прогоняешь генерала Хемистоса, хотя тебе этого так хочется.

– Я не очень хороша в таких вещах. Он придет вместе с Кублиносом?

Лисутарида кивает. Макри выглядит обеспокоенной.

– Фракс, не мог бы ты передать Кублиносу и Хемистосу, что они в самом деле нам не интересны?

– Не самая здравая мысль, – говорю я, – если вы не хотите привлечь излишнего внимания к своей проблеме. И раз уж Кублинос и Хемистос заявятся сюда, то я ухожу к Джолли-Бандиту за культурной капелькой эля.

Я покидаю дом, но, не успев далеко отойти, слышу цоканье причудливой обувки Лисутариды по мостовой. Судя по всему, они обе решили сбежать со сцены, прежде чем столкнутся с потенциальными женихами.

– Жалкое зрелище, – сообщаю я им. – Две взрослые женщины не могут справиться с одной маленькой личной проблемой.

– Заткнись и пошли в таверну, пока они не появились. – говорит Лисутарида, спеша в заведение Джолли-Бандита. Это не то место, которое ей следует посещать согласно ее статусу, как я полагаю, хотя, возможно, все это уже не имеет значения, раз ее выбрали военным вождем. Как только мы заходим внутрь, подавальщица спешит навстречу, признавая во мне достойного клиента. Я заказываю пива себе и вина для Лисутариды и Макри.

– Кстати, Лисутарида. Тебя все еще волнуют чертежи Арикдамиса?

– Те, что были украдены? Конечно.

– Хорошенько поройся в своем магическом кошеле. В седьмом отделении.

Волшебница хмурится и копается в кошеле. В конце концов она выуживает оттуда чертежи.

– Как они сюда попали?

– Они были здесь все время, – объясняю я ей. – Ни один из них не был украден. Ты просто положила их туда, накурившись фазиса, и забыла об этом.

Макри смеется. Лисутарида приходит в замешательство.

– Тебе и впрямь следует урезать дозу, – говорю я ей. – Теперь ты – военный лидер. Едва ли можно ожидать, что объединенные армии запада отправятся воевать по приказу женщины, которая не знает даже, что кладет в свой кошель. Это вовсе не обнадеживающе.

– Утихни, – говорит Лисутарида. – Волшебники никогда не знают, что у них валяется в сумках. Мы знамениты этим.

– Что теперь будет с баронессой и ее дочерью? – спрашивает Макри.

– Ничего, насколько я представляю. Барон Мабадос будет поддерживать версию о нездоровье своего сына, пока все со временем не позабудут о свадьбе. Таков наиболее деликатный способ сохранить лицо. Возаносу и его семейству это не доставит удовольствия, но они не станут публично болтать об этом.

– Так что, они просто замнут дело?

– Да. Бароны не собираются обвинять друг друга в попытках убийства членов семьи. Они бы выглядели неважно перед лицом своих крестьян. Королю бы это точно не понравилось.

Макри размышляет об этом какое–то время.

– А что насчет Алцетен?

– А что с ней не так?

– Она была убита. Разве никто не собирается доводить это дело до суда?

– Нет. Этого никогда не случится, даже если б стало известно, кто убийца.

– Интересно, кто же это сделал?

– Трудно сказать. Зинлантол снабжала Маграноса информацией об Алцетен. Подозреваю, она всю кашу и заварила.

– Но кто же в действительности ее убил?

Я пожимаю плечами.

– Кто-то достаточно низкорослый, чтобы укрыться за передней частью повозки, что ее переехала. Сомневаюсь, что удастся установить, кто это сделал. Это вообще могли быть люди не из Элата. Магранос мог нанять несколько головорезов и потом сделать так, что они быстро исчезли.

– Так это Магранос, – говорит Макри, – был тем человеком, кто отдал приказ убить ее?

– Наиболее вероятно. Но этому нет никаких доказательств. И даже если б они были, король все едино не дал бы им ход.

Макри это не удовлетворяет. Ей не нравится, что молодая женщина была убита, и никто не понесет ответа за это.

– Барон Возанос собирается на войну?

– Да.

– А его управляющий Магранос отправится с ним?

– Скорее всего.

– Если я встречу его, я с ним поквитаюсь, – угрожающе заявляет Макри.

– Фракс! – раздается зычный, грохочущий голос. – Я надеялся найти тебя здесь.

Барон Гиримос хлопает меня по плечу. Он выглядит внушительно, пышущим здоровьем, и в настроении хлебнуть пивка.

– Только что случилось чертовски неприятное событие. Все принарядились на свадьбу, а ее взяли и отменили. Жена и ее подружки вовсю судачат сейчас об этом, а мой дом превратился в кошмар. Я был вынужден сбежать. Разносчица – тащи сюда пива, кли и все, что есть на кухне, будь так любезна!

Барон уже встречал Лисутариду и вежливо ее приветствует. Когда он узнает Макри, то весьма тепло поздравляет ее с победой в состязании.

– Замечательная техника, – говорит он. Не удивлен, ведь Фракс учит тебя. Отличный парень, этот Фракс. Я воевал вместе с турайскими фалангами у Распростертых Черных Крыльев. Конечно, он бы там и остался, если б моя кавалерийская часть его не спасла.

– Чепуха! – восклицаю я. – Это моя фаланга прибыла как раз в то время, чтобы предотвратить массовое избиение кавалерии.

Гиримос смеется от всего сердца.

– В твоей памяти опять все перемешалось. Гляди, мы были здесь, – барон принимается расставлять перечницы и столовую посуду, чтобы продемонстрировать расположение частей, – а вы были там. Четвертый оркский пехотный полк был здесь, а шестой занял гору, прикрываемый драконом.

– Это был не шестой полк, – заявляет Макри. – Там был девятый.

– Что? – Мы удивленно таращимся на Макри. – Как ты могла знать что–то об этом?

– Мой оркский хозяин командовал им, – говорит Макри. – Я частенько слышала, как он про это рассказывал. Взгляни, – Макри начинает переставлять посуду. – Я покажу, что там произошло. Девятый оркский полк был здесь, у речной банки.

– Его не могло там быть, – говорит барон. – Это место, где турайских волшебников загнали в угол.

– Прошу прощения, – вмешивается Лисутарида. – Загнали в угол? Что там насчет турайских волшебников, пойманных в ловушку?

– Они были прижаты к стенке плотной стрельбой из луков, – говорит барон. – Я хорошо это помню.

– Ерунда, – кричит Лисутарида. – Возраст, должно быть, повлиял на твою память. Я была там в тот день, будучи юной волшебницей на моей первой кампании. Я помню, что тогда происходило: фаланги были безнадежно скованны драконами на южном склоне, а кавалерия прижата к северной части холма гильдией оркских колдунов из Агбана. Если бы я не возглавила турайских волшебников и не привела их в центр, никто бы из вас не вышел бы живым из той переделки.

– Возглавила волшебников? – говорю я. – Я думал, ты была юной волшебницей на своей первой кампании.

– Наш командир, Эгберет Красное Пламя, был убит драконом, так что я приняла командование. Я вышла вперед и сказала волшебникам: «Мы или займем вершину, или же умрем, пытаясь!»

– Твои волшебники были заперты на речной банке, тогда как моя фаланга стала героем дня!

– Что за абсурд, – говорит Лисутарида. – Дай мне перечницу, я покажу, что действительно случилось.

Она поворачивает голову и подзывает разносчицу:

– Принеси мне еще стакан вина, пока я показываю этим выжившим из ума воякам, как я спасла их шкуры у Черных Крыльев. Еще лучше, тащи сразу бутылку. Это может затянуться.

Конец