— Хочешь повторить мой опыт? — Уточнил я.

— Почему бы и нет. — Усмехнулся друг, — твой пример, и твой прогресс, о котором мне рассказал Сириус, говорит о том, что без Маховика я потрачу больше времени на подготовку.

— Ну... Имей в виду, что кроме самого Маховика тебе понадобится еще множество зелий, которые вряд ли купишь в Англии — тут они внесены в список подозрительных или вовсе запрещенных.

— Мда, — Невилл поморщился, — Я невольно начинаю ненавидеть политику радикалов вроде Дамблдора. Запрещать все, что только возможно, это преступление.

— Кстати, — сменил тему мой друг. — Что заставило тебя вернуться в Англию?

— Во Франции стало жарковато, — я покачал головой. — За последнее время меня дважды чуть не обнаружили, так что я решил перебраться ближе к месту событий, к тому же особняк Поттеров защищен не в пример надежнее дома Делакуров, которые не могут себе позволить осадное положение из-за политической деятельности моего тестя. Сириусу же и мне на политику наплевать, никто из нас не занимает высоких постов в министерстве и возможно закрыть особняк от посторонних наглухо.

— И к тому же... Я буду меньше бояться за Флер, когда она находится в моем доме, где помимо нее обитают авроры, преданные лично мне, вдобавок защищенный Фиделиусом и проклятьями Блеков и Поттеров. Если однажды министерские чиновники сумеют вскрыть Фиделиус, то я сяду в Азкабан только за то, какие чары были наложены по моему заказу на особняк.

— Ты серьезно относишься к вопросам безопасности, — хмыкнул Невилл.

— У меня нет выбора, — я опустил голову и стиснул кулаки. — Родители понадеялись на Фиделиус Дамблдора, и в итоге погибли...

— Да... — протянул Невилл. — Убивай или будь убит.

— Именно, — в моем голосе звучала грусть. — К концу этой войны, как говорит Киаран, у нас у всех будут руки по самые плечи в крови.

Бросив взгляд на Флер, я увидел, что они с Луной уже что-то вовсю обсуждают, загадочно улыбаясь, и порадовался, что наши девушки нашли общий язык. Впрочем, познакомившиеся на свадьбе девушки уже в то время обнаружили темы для разговора..

— Невилл, когда будет первое занятие твоего клуба?

— Думаю, через неделю после начала учебы, — подумав, ответил Невилл. — В воскресенье в Выручай-комнате соберется основной состав. Хочешь присоединиться? (посмотреть, как эта сцена будет прописана дальше)

— Да не то чтобы присоединиться... — Я потер рукой подбородок. — Скорее, попросить тебя осторожно выяснить, кому из нас они верят больше — мне или директору.

— Хорошо, — друг кивнул, и я успокоился, зная, что в этом могу положиться на рано, как и я, повзрослевшего Лонгботтома.

С громким гудком поезд наконец-то тронулся. По перрону пробежали в последний раз машущие руками провожающие. Я с невольным отвращением смотрел, как машет рукой Молли Уизли, к моему величайшему счастью, не заметившая меня при посадке в вагон, иначе не миновать бы мне попытки «материнских» объятий, приглашений в гости и прочих «нежностей», обильно сдобренных приворотными зельями на благо единственной дочери этого плодовитого семейства. После того, как мне сняли блоки с памяти, я вспомнил довольно много эпизодов того, как мне пытались подлить приворотное, как Джинни развлекалась с парнями со всех четырех факультетов, даже притом, что параллельно охотилась за моим скальпом. Так что семейство Уизли теперь не вызывало у меня ничего, кроме некоего брезгливого недоумения — как врагов этих верных сторонников Дамблдора я не воспринимал, уж слишком неравными были теперь весовые категории.

С резким хлопком двери купе отворились, и в мою руку невольно скользнула палочка, уже направленная на входящих в купе Дина Томаса и Симуса Финнигана.

— Гарри? — С удивлением выпалил Дин, обнаружив меня сидящим в углу с вытащенной палочкой. — Ты вернулся?!

— Да, Дин, — я крепко пожал протянутые руки.

Томас и Финниган закинули чемоданы на полки и расселись рядом с Невиллом и Луной. По их обмену приветствиями с моим соратником я понял, что неуклюжий ранее юноша теперь пользуется у них немалым авторитетом, и мысленно порадовался за друга.

Оба парня с любопытством покосились на сидевшую рядом со мной Флер, но, прежде чем они сказали хоть слово, я опередил их:

— Любимая, позволь представить тебе Дина Томаса и Симуса Финнигана. Дин, Симус, позвольте представить вам мою жену, Флер Поттер.

Я позволил себе откровенно наслаждаться произведенным эффектом. Отвисших челюстей у прошедших в прошлом году все издевательства, придуманные Сириусом и Невиллом людей не было, но общее потрясение витало в воздухе.

— Гарри! — Буквально крик души от Симуса. — Ты чертовски везучий человек!

— Я знаю, — улыбнулся я. Вытащив из чемодана бутерброды, я выставил на стол бутылки с соком.

— За встречу, господа и дамы, — Отсалютовал всем открытой бутылкой Невилл, сделав добрый глоток сока.

В этот момент дверь в очередной раз отворилась, пропуская внутрь купе Гермиону и Рона. Я ощутимо напрягся, несмотря на весь прошедший год, желание дать бывшему лучшему другу в веснушчатую морду было невероятно велико, как и проклясть Грейнджер каким-нибудь неопасным, но неснимаемым заклятьем.

— Гарри, дружище, — шагнул ко мне рыжий парень, не обращая внимания на резкое похолодание атмосферы в купе. — Ты вернулся!

В моей голове, несмотря на относительно продуманный вариант действий, мгновенно проскользнуло несколько проклятий, которые рыжий не смог бы даже заметить.

— Для тебя я лорд Поттер, Уизли. — Я резко встал, оказавшись напротив бывшего друга, недоуменно захлопавшего глазами.

— Но... Почему? — Выдавил Рон. — Ведь мы же друзья!

— Ты так думаешь, друг мой? — Я говорил тихим голосом, борясь с желанием выбить предателю все зубы. — Может быть, это я получал деньги от Дамблдора за дружбу со мной?

В купе настала гробовая тишина. Дин, Симус, Невилл и Луна не были в курсе подобного поворота событий, так что предназначенная для рыжего словесная оплеуха краем зацепила и остальных.

Гермиона побледнела, быстрее Рона поняв, что сейчас услышит.

— Или, может быть, это я согласился докладывать директору обо всех моих шагах в обмен на доступ в Запретную секцию Хогвартса, Гермиона? Ведь он должен был знать... для моего же блага, разумеется, — мой голос сочился сарказмом, — о том, что я планирую делать, и что обсуждаю со своими... друзьями?

Рон сжал было кулаки, но, оглядевшись по сторонам и поняв, что оказался в меньшинстве, резко расслабился.

— Для вас обоих у меня есть только одно... условие. — Я демонстративно достал палочку. — Невзирая на то, что вы оба предали нашу дружбу, продавшись директору, вы были со мной в лабиринте, где был спрятан Философский камень, так что... Если вы забудете о моем существовании, я забуду о вашем. Если вы попытаетесь восстанавливать нашу никогда не существовавшую дружбу, то вы оба об этом пожалеете.

— Гарри, — начала Гермиона, невзирая на страх, возмущенная моими словами о продажности. — Директор Дамблдор хотел только убедиться....

— Убедиться, что я не додумаюсь написать завещание, а потом подсунуть мне в жены сестру твоего друга? Чтобы забрать состояние рода Поттеров на свои цели? Или, может быть, убедиться, что я никогда не обучусь достаточно, чтобы составить конкуренцию Вольдеморту?

От звуков проклятого имени вздрогнули все, кроме Невилла и Флер.

— Гарри! — Гермиона смотрела на меня широко распахнутыми глазами, было видно, что подобные инсинуации в адрес обожаемого Дамблдора не воспринимались всерьез.

Поняв, что они ничего не добьются, парочка вышла из купе.

— М-да. — Неловкую тишину разрушил Невилл. — Когда ты писал, что не в восторге от семейства Уизли, я как-то не ожидал настолько серьезной причины...

— Увы, — я пожал плечами, садясь на свое место и приобнимая Флер за плечи. — Невилл, как себя ведет эта парочка на занятиях клуба?

— Да как тебе сказать, — Невилл поерзал, устраиваясь удобнее на диване, и подтянул к себе поближе Луну, оторвав от разговора с Флер. — С одной стороны, стараются, многие заклинания небоевого характера раскопала в библиотеке именно Гермиона. Ну а Рон просто приходит, разучивает заклинания, но без особого старания.