К моменту, когда выбравшаяся из палатки Флёр, уже переодевшаяся в не слишком скромный купальник, хитро взглянула на меня, я уже немного успокоился, хотя это стоило просто чудовищных усилий. А девушка, будто понимая моё состояние, пошла к краю поляны, приковав мои глаза к плавным движениям ягодиц, прикрытых только небольшими полосками ткани. Я почувствовал, что скоро мне потребуется повторить упражнения контроля.

Уроки Киарана не пропали втуне — оставшись только в одних плавках, я даже не подумал о том, чтобы снять с руки чехол с палочкой, по счастью, непроницаемый для воды благодаря чарам. Паранойя, точнее, разумная осторожность, как её называли авроры, постепенно проникала и в мой разум, правда, я надеялся, что до уровня Аластора я все же не дойду.

Нырнув в прохладную воду, остудившую разгоряченное тело, я поплыл к плещущейся в середине озера девушке. Подпустив меня поближе, Флёр извернулась и понеслась к берегу, так что какое-то время мы молча, экономя дыхание, рассекали водную гладь, наконец мне удалось оттеснить её к краю воды, пресекая попытки снова уплыть на глубину. Тяжело дышавшая, раскрасневшаяся от напряжения девушка была еще очаровательнее, чем обычно. Но даже прерывистое дыхание не помешало ей ловко подставить мне подножку, когда я попытался схватить Флёр. Подняв кучу брызг, я под аккомпанемент звонкого смеха девушки полетел в воду. Когда я протер глаза, Флёр уже стояла возле своих босоножек, с палочкой в руке. Поток воды, созданный ей, прошел рядом с моим плечом, обдав меня прохладой. С воплем я бросил в её сторону поднятый левитацией из озера водяной шар, от которого девушка уже не успела уклониться, и новый взрыв смеха Флёр колокольчиками пронесся над озером. Какое-то время мы перекидывались водяными струями, не используя другие заклинания, но потом я решил отомстить за полученную подножку и в паузах между атаками заставил ветку стоявшего за спиной Флёр дерева зацепиться за лямку её купальника. Тонкая ткань порвалась от резкого рывка, и купальник слегка съехал, открывая моему взгляду верхнюю часть груди застывшей девушки.

В следующую секунду девушка завизжав, отправила в меня еще одну струю воды, от которой я благополучно увернулся, бросаясь вперед. Поймав девушку, я подхватил её на руки и закружил в воздухе. Наконец поставленная на землю Флёр пошатнулась, цепляясь руками за мои плечи.

— Сумасшедший! Мсье Поттер, вы покушаетесь на честь беззащитной девушки! — Улыбка её, впрочем, говорила об обратном.

Вместо ответа я притянул её ближе, целуя подставленные губы, а рука прошла вдоль позвоночника, вызвав довольное мурлыканье Флёр. Стройное тело под моей рукой выгнулось совершенно по-кошачьи. Продолжая ласково поглаживать спину, еще влажную после купания, я смотрел в широко распахнутые глаза любимой, в которых сейчас отражалось настолько многое, что я просто терялся. Тонкие руки, обхватившие мою шею, были горячими словно огонь, и все тело девушки плавилось под прикосновениями. Усилием воли я убрал скользнувшую по нежной груди ладонь, вызвав разочарованный вздох Флер.

Не знаю, сколько мы так простояли, совершенно забыв о ходе времени, пока Флёр не отошла на шаг назад.

— Я опять проголодалась. — Мягкие, чуть припухшие от поцелуев губы изогнулись в усмешке. — Наверное, я могу съесть целого слона!

— Тогда мне лучше поторопиться, чтобы голодная тигрица не съела меня. — Я увернулся от попытавшейся дать мне подзатыльник девушки и пошел к лагерю.

Сняв защитные заклинания и разведя новый костер, я оглянулся на выглянувшую из палатки Флёр: одевшаяся девушка все равно выглядела так, что дух захватывало. Подвесив котелок с водой над костром, я смотрел, как девушка ловко сервирует стол, расставляя на скатерти приборы.

— Кушать подано, о мой господин, — Флёр шуточно поклонилась, обворожительно улыбаясь.

Постепенно темнело, осенний лес, и днем не слишком шумный, постепенно затихал, разве что крик какой-то одинокой птицы изредка разносился среди деревьев. Со стороны озера подул прохладный ветерок, и я обнял начавшую замерзать девушку, делясь своим теплом. Флёр прижалась к моей груди, шелковистые волосы защекотали лицо.

— Я люблю тебя. — Тихий шепот, едва различимый сквозь треск костра и шелест листьев.

— И я тебя. — Ухо под моим дыханием чуть покраснело. По наитию я осторожно прихватил мочку уха губами, прошелся по коже за ушком, вызвав судорожный вздох Флёр.

С озера постепенно наползал туман, длинными густыми полосами стелющийся среди деревьев, холодало, так что, затушив заклинанием костер, мы быстро переместились в палатку, где в единственной небольшой комнате Флёр закуталась в одеяло, прижимаясь ко мне всем телом и быстро уснула. А я еще какое-то время лежал, слушая сонное дыхание девушки, и мысли мои на этот раз были на удивление далеки от вполне естественных для парня в такой ситуации. Спящая Флёр выглядела по-детски беззащитной и настолько красивой, что это вызывало внутри волну всепоглощающей нежности.

18 сентября 1995 года. Хогвартс

Альбус Дамблдор, как и всегда по утрам, наслаждался ароматным чаем, отхлебывая его из красивой чашки, и наблюдал за тем, как студенты в очередной раз морщась пьют тыквенный сок. Мысли старого волшебника были на удивление умиротворенными, невзирая на возрождение Реддла. Единственное, что беспокоило директора — это отбившийся от рук Избранный, неожиданно решивший устроить себе незапланированные каникулы. Газетные статьи, которые изрядно забавляли политических противников Дамблдора, его самого не беспокоили — в итоге все равно избавит Англию от Вольдеморта именно величайший светлый волшебник, и это спишет все его возможные промахи. Хотя директор и рискнул потратить несколько тысяч галеонов на то, чтобы заказать поиск Поттера нескольким особо ушлым волшебникам, специализирующимся на подобных делах. Пока, правда, без особого результата, обыскавшие уже немалую часть Америки сыщики не обнаружили ничего. А Избранный... Ну на то и Избранный, чтобы все шишки сыпались на него. Вечером директор планировал потратить еще одно небольшое состояние и, с помощью преданного лично ему исполнителя, нанять убийцу, возможно, решащего проблему с окончательно отколовшимся от политики Ордена Блеком. Даже все имеющиеся политические связи последнего не могли компенсировать тот вред, который Блек наносил планам Дамблдора на дальнейшие события в стране.

— БАХ, — дверь Большого зала с грохотом распахнулась, пропуская внутрь Августу Лонгботтом, Сириуса Блека, к привычному костюму которого добавился короткий меч на поясе, а также троих старцев в вычурных одеждах. Как их опознал директор — заслуженных членов Гильдии Зельеваров Англии, сотрудничающих с Министерством магии.

— Добрый день, господа, — Дамблдор встал, приветствуя неожиданных гостей.

— Добрый день, директор, — Августа взяла на себя функции главы делегации. — В Отдел образования поступило несколько десятков жалоб со стороны студентов на качество образования в Хогвартсе.

После этих слов в Большом зале прекратились даже самые тихие разговоры. Студенты замерли, чтобы не привлечь к себе внимания преподавателей и дослушать разговор.

Дамблдор при этих словах резко встал, окутываясь дымкой магии, став по-настоящему грозным волшебником, заслуженно носящим звание Великого.

— Попрошу вас объясниться более ясно, миссис Лонгботтом. — Голос мага разнесся по залу.

— Директор Дамблдор, жалобы обоснованы и подтверждены Попечительским советом. — Сириус Блек вышел вперед, спокойно встречая полыхающий взгляд Светлого мага, и прикрывая собой слегка смутившихся от такой явной демонстрации силы стариков.

В зале словно потемнело, когда сила и воля темного мага столкнулись с силой и волей директора. Ученики замерли, наблюдая за начавшимся поединком взглядов впервые вступивших в открытую конфронтацию волшебников. Самые осторожные тихо оглядывались в поисках пути, по которому можно будет побыстрее исчезнуть из зала, если Дамблдор и Сириус перейдут от слов к делу. Невилл судорожно стиснул в рукаве палочку, пытаясь вспомнить подходящие к случаю заклинания, если события пойдут вразнос.