Взяв под руку Флер, я направился к двери, не обращая внимания на разъяренного директора и зельевара, Флитвик, усмехнувшись, мягко скользнул следом за нами, справедливо рассудив, что в таком раскладе разговаривать больше не о чем.

— В чем-то вы были правы, мистер Поттер, — произнес профессор Заклинаний, когда мы спустились по лестнице. — Директор не имел права так поступать, а я буду жалеть, если вы снова уедете во Францию. Правда, в этом случае на Хогвартс не будут нападать слуги Темного лорда, чтобы захватить вас.

— Я думаю, что они и так попытаются взять Хогвартс под контроль, по этой причине и вернулся в Англию, хотя вполне мог бы завершить обучение под руководством нанятых учителей и просто сдать экзамены. — Я понимал чувства профессора, и говорил откровенно. — На мой взгляд, чем больше сторонников альянса будет в школе, тем лучше окажутся защищены дети.

— К которым вы себя явно не относите, — усмехнулся Флитвик, искоса посмотрев на засмеявшуюся Флер.

— Думаю, профессор, — Флер улыбнулась, — нас обоих сложно уже назвать детьми, хотя Гарри учится на шестом курсе.

— Точнее, не проучился и одного дня на шестом курсе, — неожиданно засмеялся Флитвик, — а уже решил оставить обучение.

— Жаль, значит, будем продумывать другие варианты для защиты школы и для моей легализации в стране. — Я поморщился. — Чертов директор все еще думает, что все обязаны плясать под его дудку.

— Я никогда не думала, что все настолько плохо, — Флер сочувствующе прикоснулась к моему плечу.

— Видимо, мне придется засесть в родовом поместье Поттеров и уже там готовиться к войне... Что я и собирался делать параллельно с учебой. Впрочем, так даже лучше — не нужно будет беспокоиться о яде в стакане с тыквенным соком.

— Лорд Поттер, — моя палочка тут же вылетела из ножен и нацелилась на появившегося домовика с гербом Хогвартса. — Ваши покои в западной башне готовы.

— Вот ублюдок, не захотел терять лица, — прошипел я.

Флитвик захохотал, наверное, впервые за все время, сколько я знал маленького профессора.

Тот же день. Хогвартс

Дверь в наши комнаты находилась в небольшом ответвлении от основного коридора к общежитию факультета Воронов. Тяжелая дубовая дверь, скрепленная толстенными стальными полосами, позеленевшими от времени, на которой красовалась такая же зеленая от старости бронзовая ручка в форме изогнутой драконьей шеи с распахнутой в безмолвном крике головой.

— Ну что ж... Посмотрим, что приготовил нам директор, — Флер игриво улыбнулась мне.

— И сколько чертовых следящих чар скрывается по углам наших комнат... — Мрачно пробурчал я, доставая из кармана и увеличивая коробку, содержимое которой обошлось мне в целую кучу золота и множество часов работы Сириуса, Киарана, а также старого мастера Мартина Джонса, с ласковой улыбкой содравшего с меня большую часть потраченных денег.

— Для начала... — Я развернулся от двери.

Конечно же, в этом коридоре уже был портрет. Очередной старичок в древнем камзоле удобно устроился за письменным столом и даже не скрывал того факта, что внимательно наблюдает за нами.

Первый артефакт, который я достал, выглядел как банальная игла. И единственное, что придавало мне решимости сделать то, что я собирался, так это факт, что портрет является лишь псевдожизнью, созданным с помощью магии подобием человека. И лишь в старинных аристократических семьях хватало сил и искусства магов, чтобы портрет действительно становился своеобразным окном в мир для ушедшего в смерть волшебника. Только такие портреты действительно несли в себе не просто отпечаток человека, но в каком-то смысле были этим человеком, пусть и копией, без души, но они тоже могли думать и чувствовать. Впрочем, даже в старинных семьях настолько тщательно изготовленные портреты были редкостью — я видел такой только в доме Сириуса, хотя где-то в запасниках дома, как говорил крестный, хранился портрет его деда Кигнуса.

Подойдя ближе к портрету, обитатель которого нагло улыбнулся мне, уверенный, что я не посмею ничего сделать, я резко ударил иглой в угол полотна, не было необходимости поразить артефактом непосредственно человека. Картина словно на мгновение выцвела, лишенная красок, а потом превратилась в обычное изображение. Артефакт, применяемый художниками для уничтожения неудачных работ, оказался как нельзя кстати, теперь портрет не в силах будет оживить даже маг уровня Дамблдора. Игл же у меня было с собой в избытке.

Вытащенный из коробки артефакт в форме маленького ножа удобно устроился в моей руке. Я внимательно рассмотрел дверь, выбирая место, и наконец со всего размаху всадил кинжал в щель между досками, где едва хватило места для узкого лезвия. Кинжал некоторое время торчал без малейших признаков жизни, потом задымился, покрываясь многоцветными радужными разводами, и вдруг бесследно исчез.

— Так, начало положено. Теперь из этой двери исчезли все возможные заложенные в нее чары.

Флер чмокнула меня в щеку, когда я пропустил ее вперед в комнату.

Гостиная. Не слишком большая, но и не маленькая комнатка, где прекрасно можно посидеть втроем-впятером при необходимости. Маленький камин у одной из стен, закрытое узкими створчатыми ставнями окно с видом на Запретный лес. И еще две двери, — видимо, в спальню и ванную комнату.

— Неплохо, хотя хотелось бы лучше. — Я усадил Флер на стул возле камина, палочкой разжег огонь и вернулся к столу, куда поставил принесенный с собой набор артефактов.

Артефакты, изготовленные Сириусом с моей активной помощью, были наследием старых времен, когда магия даже в быту волшебников применялась куда активнее и была гораздо изощреннее. И сейчас все без исключения приравнивались к черной магии, хотя далеко не все они в действительности были таковыми.

— Flamio, — мой тихий шепот заставил задымиться две толстенных свечи, разукрашенных рунами.

Еще два артефакта, которые нуждались только в постоянной и очень большой подпитке силой. Мага уровня Грейнджер или того же Уизли эти свечи выжали бы досуха, лишив силы на недели вперед, я же почувствовал лишь упавшую на плечи почти неподъемную тяжесть.

Свечи, в отличие от их обычных аналогов, давали густой тяжелый дым, расходящийся по всем комнатам нашего временного пристанища, дым, безвредный для живых людей и их волшебства, но буквально разъедающий магические скрепы заклинаний, не заложенных при создании какого-либо помещения или предмета, а сплетенных позднее.

В руках и в ушах чувствовался холодок — с каждым мгновением артефакты тянули из меня все больше и больше силы, зато и бледно-синие вспышки уничтожаемых заклятий становились все чаще.

— Все... — Облегченно выдохнул я, когда встревоженная Флер уже подошла ко мне, собираясь поделиться своей магией.

На месте свечей на столе не осталось даже следа от воска или копоти, но свою работу артефакты выполнили, — бросаемые мной диагностические заклинания из лежащей на столе книги не давали ни единого отголоска уцелевших чар. Конечно, мы рисковали тем, что, к примеру, в спальне развалится скрепленная когда-то магией кровать, но кровать можно было и починить, а вот все привнесенные в комнату следящие чары приказали долго жить.

— Для начала хватит, — я устало улыбнулся любимой, собирая оставшиеся артефакты в коробку. — Давай посмотрим спальню.

— Спальню... — Протянула Флер, улыбаясь так, что мое сердце сразу забилось чаще и сильнее. — И что мы будем делать в спальне, о муж мой и повелитель?

Девушка согнулась в причудливо почтительном поклоне, изображая восточную женщину.

— Мы будем... — Я посмотрел на любимую девушку так, будто собирался ее съесть. — Мы будем изучать безопасность выделенной нам спальни.

— То есть? — Флер зашла в комнату, обставленную старинной мебелью, в углу которой стояла двуспальная кровать под балдахином.

— То есть, — я взмахами палочки создал еще одно диагностическое заклинание, — мы будем проверять, не подсунул ли нам старый директор дефектную кровать.