— Но, надеюсь, ты не посрамил честь древнейшего и благороднейшего дома Лонгботтомов, Невилл? — Сириус улыбнулся, показывая, что шутит.
— Он не сумел довести меня настолько, чтобы я испортил зелье. Все же артефакт, который дала мне бабушка, сильно успокаивает. — Невилл отпил чай. — Но есть еще одна странность...
— Амбридж? — Августа почувствовала раздражение от одной мысли об этой напыщенной бездарности.
— Курс защиты от темных искусств в этом году стал фикцией, бабушка. Мы будем изучать теорию использования заклинаний.
Блек подавился чаем.
— Теорию?! В министерстве совсем посходили с ума!
— Сириус, это вполне вписывается в выбранный Фаджем политический курс. — Августа успокаивающе коснулась плеча темного мага. — Если в Англии ничего не происходит — то и защита от темных искусств детям не нужна. А Фадж не признает появления новой силы на политической арене, пока Вольдеморт лично не придет к нему домой пожелать доброго утра.
Лающий хохот Блека разнесся по комнате.
— Жаль, что мы не можем устроить ему такую встречу. Но сделать все равно пока что ничего нельзя. Альянс наших семейств, даже с учетом присоединившихся к нам летом аристократов — не выдержит прямого столкновения с блоком Малфоев, нас все еще слишком мало... Так что заменить программу подготовки и убрать эту дуру из Хогвартса у нас не хватит влияния...
— То есть просто терпеть? — Невилл нахмурился.
— Терпеть и ждать, пока эта министерская жаба не совершит нечто, за что ее можно будет придавить. — Сириус оскалился. — И тогда я вспомню, что мы с Августой тоже члены Попечительского совета и имеем голоса в Визенгамоте. Еще год — и к нам присоединится голос Гарри, тогда будет легче.
— Невилл, продолжай тренироваться в контроле мыслей, — сменил тему Блек. — С магией у тебя уже все в порядке, но вот чуть большая уверенность в своих силах тебе не помешает. На последней дуэли ты держался вполне достойно.
— А что будем делать с нашим главным зельеваром? — Августа хорошо запомнила рассказы сына о третировавшем учеников Снейпе.
— Насколько я сумел выяснить, в Хогвартсе есть книга, куда контролирующая песочные часы система чар, сплетенных еще Основателями, заносит снятые и начисленные баллы. — Задумчиво протянул Сириус.
— Предлагаешь скопировать часть сведений о работе Снейпа оттуда? — Понимающе прищурилась Августа.
— Это единственный способ. Альбус не пойдет нам навстречу, если мы попросим его приструнить свою ручную летучую мышь. Не знаю, какого дьявола он не нашел другого места этому двойному шпиону, кроме как преподавать зелья детям. Назначил бы его своим личным доверенным зельеваром, и претензий у воскресшего Вольдеморта не было бы: сложно представить себе человека ближе, чем доверенное лицо.
— Мистер Люпин как-то обмолвился, — неуверенно ответил Невилл, — что действия Снейпа вбивают клин между слизеринцами и остальными факультетами.
— В проницательности Лунатику не откажешь, — усмехнулся Блек. — Слизеринцев привыкают ненавидеть за их «безнаказанность», а Снейп — лицо факультета, дементор его побери.
— М-да.. Иногда мне становится страшно от того, что еще может скрывать от своих сторонников Дамблдор... — Августа погладила Невилла по волосам.
— Невилл, если это возможно, постарайся не высовываться. Сейчас Фадж ищет только повода, чтобы закрутить гайки в Хогвартсе, потеснить Дамблдора, а потом и нас.
— Мне уже назначили взыскание, две недели по вечерам в кабинете Амбридж.
— Даже так... — Сириус усмехнулся. — И что ты сделал, чтобы довести эту женщину до такого состояния?
— Сказал ей, что Вольдеморт воскрес. — Мрачно ответил Невилл.
— Красная тряпка для быка. — Сириус опять засмеялся. — Не будь всё это так грустно, я бы пожал тебе руку, но сейчас отменить твое наказание может только Дамблдор, а он... он ведет какую-то хитрую игру, так что вряд ли вмешается. Так что сходи, присмотрись. — Блек прищурился. — И внимательно слушай, что будет нести эта жаба, хотя сомневаюсь, что она скажет хоть немного интересного для нас.
Невилл ушел, а Сириус с Августой по-прежнему сидели в креслах у камина в её кабинете.
— Я довольна мальчиком, Сириус. — Пожилая женщина смотрела в огонь. — Я уже не надеялась, что он будет хоть немного похожим на Френка и Алису.
— Ты несправедлива к нему, Августа. Мальчик рос без отца и матери, а его магическая сила развивается очень медленно, но так бывает, сама знаешь.
— И все равно, за это лето Невилл добился больших успехов. — Покачала головой женщина. — Я благодарна тебе, что ты согласился помочь.
— Он друг Гарри, он сын моих друзей и соратников. — Блек помрачнел, вспомнив лежащих в отделении безнадежно больных Алису и Френка. — Я не мог не попытаться помочь ему.
— И все же. Как тебе удалось вернуть ему уверенность в себе? — Августа пристально посмотрела на Блека.
— Немного тренировок, немного общения с разными людьми, — Блек прищурился, молясь про себя, чтобы такой уклончивый ответ удовлетворил строгую бабушку Невилла. — Ему не хватало общения с теми, кто мог бы видеть в нем простого человека, а не потомка древнего и богатого рода.
— Может быть, ты и прав... Я всегда видела в нем сына Френка, а не просто мальчика Невилла, и, возможно, ждала от него слишком многого сразу.
«Хогвартс, Хогвартс, наш дом родной.
Наверное, все читатели помнят эту строчку из гимна лучшей магической школы Англии. Родной дом. Дружный и наполненный волшебными тайнами дом — что еще может желать ученик, поступая в эту школу? Каждый из нас в детстве мечтал о том дне, когда впервые переступит порог этого древнего замка, мечтал о тайнах, которые откроются ему на уроках и в поистине необъятной библиотеке. Мечтал о дружных факультетах, мудрых и справедливых учителях, о таинственных коридорах и залах, наполненных магией ушедших Основателей. К сожалению, реальность не всегда такова.
Недавно в нашу редакцию пришло интересное письмо от пожелавшего остаться анонимным читателя. Факты, изложенные в письме, оказались настолько любопытными, что редакция проверила их.
Хогвартское соревнование факультетов всегда волновало и учеников, и преподавателей, часть которых выполняет и обязанности деканов. Баллы учеников за успешную учебу, за спортивные достижения и достойные поступки — вот что определяет место факультета в соревновании, а за проступки и шалости — баллы снимаются.
Однако в письме были изложены некоторые оригинальные причины для снятия баллов. Мы с удивлением узнали, что, оказывается, со студентов могут снять баллы за то, что они «громко дышат на уроке», «неуклюжи», «задают много вопросов», «за дерзкий взгляд», «высокое самомнение», «наглость», «зазнайство». И что встревожило членов редакции, у многих из которых в Хогвартсе учатся дети и родственники, такие причины встречаются довольно часто.
Куда же смотрит Дамблдор и Попечительский совет Хогвартса, если для того, чтобы обеспечить тому или иному факультету победу с учеников снимают баллы «по причине тупости»? Редакция хочет задать вопрос родителям тех, кто сейчас обучается в Хогвартсе: спрашивали ли вы, за что с ваших детей снимаются баллы?»
— Что это за бред сумасшедшего? — Фадж оторвался от газеты, недоуменно разглядывая Люциуса Малфоя.
— С другой стороны, если Дамблдор допускает такие ошибки, то можно будет поднять вопрос о его служебном соответствии... — Протянул раздумывающий над новым ходом неизвестного игрока Люциус. — Я не думаю, что Северус Снейп, про которого тут явно пишут, настолько жестко обращается с детьми, скорее — это преувеличение...
— Преувеличение?! — Брови Фаджа поползли вверх. — Да нас с утра уже завалили письмами с просьбой разобраться в происходящем в Хогвартсе!
— Мы можем лишний раз показать, что Министерство по-прежнему контролирует события, если отправим туда комиссию, а потом сообщим общественности о некоторых нарушениях, допущенных в контроле Дамблдором и отдельными преподавателями, но уже исправленных бдительными сотрудниками отдела Образования. — Люциус наконец нашел нейтральное решение, позволившее и приструнить директора, и не навредить при этом Снейпу, о манере преподавания которого трем факультетам из четырех он не раз слышал от Драко.
