Quand la voiture l’emporta vers Buenos Aires en compagnie d’un inspecteur morne et de Rivière silencieux, il devint triste: c’est beau de se tirer d’affaire, et de lâcher avec santé, en reprenant pied, de bonnes injures. Quelle joie puissante! Mais ensuite, quand on se souvient, on doute on ne sait de quoi.

La lutte dans le cyclone (борьба с ураганом: «в урагане»), ça, au moins, c’est réel, c’est franc (это, по крайней мере, реально, честно; franc – свободный; открытый, чистосердечный, искренний). Mais non le visage des choses (но не облик вещей; visage, m – лицо; облик; образ), ce visage qu’elles prennent quand elles se croient seules (тот облик, который они принимают, когда думают, что /находятся/ одни; se croire – считать себя). Il pensait (он думал):

«C’est tout à fait pareil à une révolte (это совершенно подобно бунту; pareil à… – похожий на…; словно; tout à fait – совсем, окончательно; навсегда): des visages qui pâlissent à peine (лица, которые едва бледнеют; pâlir), mais changent tellement (но так меняются)!»

Il fit un effort pour se souvenir (он сделал усилие, чтобы вспомнить).

La lutte dans le cyclone, ça, au moins, c’est réel, c’est franc. Mais non le visage des choses, ce visage qu’elles prennent quand elles se croient seules. Il pensait:

«C’est tout à fait pareil à une révolte: des visages qui pâlissent à peine, mais changent tellement!»

Il fit un effort pour se souvenir.

Il franchissait, paisible, la Cordillère des Andes (он безмятежно пролетал: «он пролетал, безмятежный» над Андийскими Кордильерами). Les neiges de l’hiver pesaient sur elle de toute leur paix (зимние снега давили на них всем своим покоем; neige, f; hiver, m). Les neiges de l’hiver avaient fait la paix dans cette masse (зимние снега принесли покой этим громадам: «сделали покой в этой громаде»; masse, f – масса; глыба; громада), comme les siècles dans les châteaux morts (как века /приносят покой/ мертвым замкам: «как века в мертвых замках»; siècle, m – столетие, век; château, m – замок).

Il franchissait, paisible, la Cordillère des Andes. Les neiges de l’hiver pesaient sur elle de toute leur paix. Les neiges de l’hiver avaient fait la paix dans cette masse, comme les siècles dans les châteaux morts.

Sur deux cents kilomètres d’épaisseur (на две сотни километров толщины; épaisseur, f – толщина; мощность /пласта/), plus un homme, plus un souffle de vie, plus un effort (ни одного человека, ни одного дуновения жизни, ни одного усилия). Mais des arêtes verticales (но вертикальные гребни /гор/; arête, f – ребро, гребень), qu’à six mille d’altitude on frôle (которых почти касаешься на высоте шесть тысяч метров: «на шести тысячах высоты»; altitude, f – высота /над уровнем моря/; frôler – задевать, слегка касаться), mais des manteaux de pierre qui tombent droit (но ниспадающие отвесно каменные покровы: «покровы из камня, которые ниспадают отвесно»; manteau, m – манто, пальто; /перен./ покрывало; покров; pierre, f – камень; tomber – падать; ниспадать, свешиваться; droit – прямой; отвесный, вертикальный), mais une formidable tranquillité (но потрясающее спокойствие).

Ce fut aux environs du pic Tupungato (это было = произошло в окрестностях пика Тупунгато; environs, m, pl – окрестности)…

Il réfléchit (он задумался; réfléchir – размышлять). Oui, c’est bien là qu’il fut le témoin d’un miracle (да, именно там он стал свидетелем чуда).

Sur deux cents kilomètres d’épaisseur, plus un homme, plus un souffle de vie, plus un effort. Mais des arêtes verticales, qu’à six mille d’altitude on frôle, mais des manteaux de pierre qui tombent droit, mais une formidable tranquillité.

Ce fut aux environs du pic Tupungato…

Il réfléchit. Oui, c’est bien là qu’il fut le témoin d’un miracle.

Car il n’avait d’abord rien vu (так как поначалу он ничего не увидел), mais s’était simplement senti gêné (а просто почувствовал себя стесненным; se sentir), semblable à quelqu’un qui se croyait seul (подобно кому-то, кто считал, что он один), qui n’est plus seul, que l’on regarde (/и/ кто больше не один, на кого смотрят). Il s’était senti (он почувствовал себя), trop tard et sans bien comprendre comment (слишком поздно и не очень хорошо понимая, каким образом), entouré par de la colère (окруженным каким-то гневом). Voilà (вот). D’où venait cette colère (откуда исходил этот гнев; venir – приходить; venir de – происходить из…; проистекать)?

Car il n’avait d’abord rien vu, mais s’était simplement senti gêné, semblable à quelqu’un qui se croyait seul, qui n’est plus seul, que l’on regarde. Il s’était senti, trop tard et sans bien comprendre comment, entouré par de la colère. Voilà. D’où venait cette colère?

À quoi devinait-il qu’elle suintait des pierres (по чему = по каким признакам он угадывал, что его источают камни: «что он сочится из камней»), qu’elle suintait de la neige (что его источает снег: «он сочится из снега»)? Car rien ne semblait venir à lui (потому что, казалось, с ним ничего не происходит; venir – приходить; приезжать; случаться; наступать; происходить), aucune tempête sombre n’était en marche (не надвигалась никакая мрачная буря: «никакая мрачная буря не была в пути»; marcher – идти, ступать; шагать; marche, f – ходьба, хождение; движение; en marche – в движении, на пути; движущийся). Mais un monde à peine différent (но мир чуть иной; à peine – едва; différent – несходный; другой; отличный от…), sur place, sortait de l’autre (тут же = прямо на глазах появлялся из другого; place, f – место; sur place – на месте, тут же, сразу; sortir – выходить). Pellerin regardait, avec un serrement de cœur inexplicable (Пельрен смотрел с необъяснимой тоской; serrer – сжимать; сдавливать; serrement – сжимание, сжатие; cœur, m – сердце; serrement de cœur – грусть, тоска: «сжимание сердца»), ces pics innocents (на эти невинные вершины; pic, m), ces arêtes (эти /горные/ гребни; arête, f), ces crêtes de neige (эти снежные хребты; crête, f), à peine plus gris (почти не посеревшие: «едва ли более серые»), et qui pourtant commençaient à vivre – comme un peuple (и которые тем не менее начинали жить = оживали – словно люди; peuple, m – народ; люди).

À quoi devinait-il qu’elle suintait des pierres, qu’elle suintait de la neige? Car rien ne semblait venir à lui, aucune tempête sombre n’était en marche. Mais un monde à peine différent, sur place, sortait de l’autre. Pellerin regardait, avec un serrement de cœur inexplicable, ces pics innocents, ces arêtes, ces crêtes de neige, à peine plus gris, et qui pourtant commençaient à vivre – comme un peuple.

Sans avoir à lutter, il serrait les mains sur les commandes (пока ему не с чем было сражаться: «не имея с чем сражаться», он сжимал руки на рычагах управления; commande, f – /тех./ управление). Quelque chose se préparait qu’il ne comprenait pas (приготовлялось что-то, чего он не понимал; comprendre). Il bandait ses muscles (он напрягал мускулы; muscle, m), telle une bête qui va sauter (словно зверь, который собирается прыгнуть), mais il ne voyait rien qui ne fût calme (но не видел ничего, что не было бы спокойным). Oui, calme, mais chargé d’un étrange pouvoir (да, спокойным, но преисполненным странной силы; pouvoir, m – власть; сила, мощь; chargé – тяжелый; нагруженный).