— Верно, — поддержал коллегу Лобановский, — правда, в данном случае мы спокойны. Ведь в первом же интервью Блохин в столь счастливую для него минуту прежде всего сказал: «Спасибо команде!» Олег спортсмен-коллективист. И награждение Блохина «Золотым мячом», «Золотыми бутсами» или «Золотыми гетрами» не сделают из него индивидуалиста.

Впрочем, дело ведь не в словах, а в поступках. Человеку известному, тому, кто постоянно на виду, необходимо найти такой стиль поведения, который, защищая от чрезмерного внимания окружающих, не мешал бы оставаться самим собой. Высокомерие, упоение собственными успехами, жадный интерес к мнению окружающих — все это отвлекало бы Олега, лишало бы его необходимого равновесия. И он интуитивно нащупал верный стиль, верный тон во всем.

Кроме того, Блохин играл в первоклассной команде, где каждый мог считать себя лидером, ибо почти каждый был игроком выдающимся и вклад каждого в славные победы сезона-75 был значителен. Олег, хорошо это понимая, неизменно подчеркивал заслуги всей своей команды, всего коллектива.

И после того как Блохин был признан лучшим футболистом Европы, главным для него оставался не он в футболе, а футбол в нем! Он страстно желал играть и принести своей любимой команде и сборной страны еще больше пользы…

Мы еще не успели успокоиться после замечательного во всех отношениях сезона-75, как началась подготовка к новому сезону 1976 года. Мы рано приступили к делу и в январе провели учебно-тренировочные сборы в районе среднегорья, в Болгарии. Затем, во время турне по Франции, Югославии и ФРГ, сыграли несколько товарищеских матчей. Команда выступала то в алых футболках сборной Советского Союза, то в белых майках киевского «Динамо». Перед сборной страны была поставлена задача — завоевать золотые медали на XXI Олимпийских играх в Монреале. К ним-то мы и готовились. О результатах нашего участия в Олимпиаде-76 я уже рассказывал. Но в том печальном для нас сезоне кроме Олимпийских игр были и другие соревнования, в которых команда участвовала. Все, что только можно было, мы проиграли. Почему? Ведь честь клуба и сборной защищали те же люди, которые выиграли все, что только можно было выиграть, в прошлом сезоне. В нас верили. Команда приучила болельщиков к победам.

Впрочем, мы и сами были настроены весьма оптимистично. Вспоминаю, как на одной из январских тренировок чуть ли не каждый наш шаг сопровождался вспышками блицев. Во время пауз между упражнениями журналисты то и дело засыпали футболистов вопросами. По ответам можно было судить и о настроении, с которым команда встречала новый сезон.

— Назовите тройку призеров чемпионата Европы 1976 года.

Веремеев:

— ФРГ, Голландия, СССР. В каком порядке — пока не знаю.

У меня на этот счет было иное мнение:

— Голландия, Польша, СССР и, может быть, ФРГ.

— Хватит ли у вас сил, чтобы завоевать Кубок европейских чемпионов?

Рудаков:

— Сил хватит, было бы спортивное счастье.

— Думает ли Рудаков оставить футбол?

— Я только что сменил свой вратарский свитер на новый, — ответил наш замечательный голкипер. — Тоже оранжевый. И буду стоять, пока он не сотрется до дыр. А потом я его сменю.

— Кого бы вы пригласили в сборную мира-76?

Мунтян:

— Половину состава киевского «Динамо».

— Кто из защитников опасен для Блохина?

— Нет такого защитника, которого нельзя обойти, — ответил я. — Так же, как нет нападающего, у которого невозможно отобрать мяч. Честно отобрать, без грубости. Я считаю, что грубость идет от невысокого класса защитников.

— Хорошо это или плохо, когда клуб всем составом выступает в сборной?

Мунтян:

— Конечно, хорошо! Раньше, когда в сборную брали от нас шесть человек, клубу было труднее. Мы волновались за ребят, больше уставали от частых перелетов, смены климата, партнеров, тактики. А вместе и летать, и играть веселее.

Впрочем, все мы тогда многого не подозревали…

Работая с командой третий сезон, Базилевич и Лобановский, верные своим принципам, вновь, как и в двух предыдущих, полагались, вероятно, на составленную ими программу подготовки. Мы знали, что составлена она была с таким расчетом, чтобы команда достигла пика спортивной формы к Олимпиаде в Монреале. В том году все было подчинено одной цели — победе футболистов сборной СССР на XXI Олимпийских играх. Ради этого даже отменили традиционный двухкруговой чемпионат Советского Союза, проведя вместо него, как сорок лет назад, два однокруговых первенства страны — весеннее и осеннее. В весеннем чемпионате нашему клубу разрешено было участвовать дублирующим составом. А программа подготовки основного состава киевского «Динамо» (читай: сборной страны) предполагала в период с 13 января по 12 июля проведение тринадцати учебно-тренировочных сборов. В эти же сроки мы должны были провести 23 матча, в том числе две-три игры в весеннем чемпионате СССР и девять официальных встреч в рамках Кубка европейских чемпионов и чемпионата Европы.

Но жизнь внесла свои коррективы…

Первый официальный матч мы провели на заснеженном поле в Симферополе, принимая французский «Сент-Этьенн». Без особого напряжения нам удалось выиграть у чемпиона Франции, забив в его ворота два «сухих» гола (по голу забили Коньков и я). Но второй матч четвертьфинала Кубка европейских чемпионов с «Сент-Этьенном» показал, что, кроме всего прочего, в отличие от сезонов 1974-1975 годов, игра нашей команды, то есть наиболее характерные приемы нашей коллективной тактики и индивидуальные наши особенности, не является каким-то особым секретом. К слову, тренер «Сент-Этьенна» Р. Эрбен еще до встречи с нами рассказывал репортерам, что он располагает видеозаписями нескольких матчей «Динамо» и думает, что вместе со своими футболистами неплохо изучил соперников. После поражения в Симферополе он добавил, что «непосредственное знакомство с динамовцами чрезвычайно обогатило его представления о нашей игре, а команда «Сент-Этьенн» сохранила все же шансы отыграться на своем поле». О том, что это не было обычной в подобных случаях тренерской бравадой, свидетельствовало и поведение французских туристов-болельщиков. После окончания матча в Симферополе я видел, как они повскакивали с мест в радостном возбуждении. Иными словами, даже болельщики не считали нас, победителей первой встречи, безусловно сильнейшими.

Ответный матч мы проиграли со счетом 0:3 и выбыли из розыгрыша Кубка чемпионов. Но я бы не сказал, что наша команда особенно переживала. Ведь к игре с «Сент-Этьенном» мы не готовились специально. От наших тренеров мы не раз слышали, что матчи с «Сент-Этьенном» и другие игры помогут команде готовиться к главному событию года — к Олимпиаде.

На минуту прервав рассказ Блохина, приведу воспоминания известного советского вратаря, заслуженного мастера спорта Евгения Рудакова о второй встрече с «Сент-Этьенном

— Мне на всю жизнь запомнилась наша вторая игра в Кубке чемпионов с французским клубом, — рассказывал Рудаков. — Впрочем, даже не столько сама игра, сколько подготовка к ней. Лобановский, казалось, даже не попытался настроить нашу команду на победу в игре с французами. Накануне матча с «Сент-Этьенном» на тренировке он дал такую колоссальную нагрузку, что в день игры наши парни еле-еле встали на зарядку. В гостинице я жил в одном номере с Колотовым. Помню, после той тренировки он сказал мне: «Я не только есть не хочу, я просто хочу уехать домой…»