Настроение как-то разом ухнуло вниз, словно санки с крутой горки. Кошачья сущность выбралась из глубин души, где тихо-мирно дрыхла все это время, и неодобрительно покачала головой. Как вечер начнется, так и пройдет его остаток. И по всему выходило, что ждут меня сплошные разочарования и крайне несговорчивые мужчины.

Видимо, мысли транслировались на моем лбу крупными буквами, потому что Алекс встал и неожиданно предложил:

— Ноэми, хотите, я дам вам совет, как вести себя сегодня?

Он был ниже почти на голову, но каким — то немыслимым образом умудрялся смотреть на окружающих сверху вниз. А ещё в заблуждение вводило очень юное лицо без единой морщинки.

Мудрость выдавали глаза — темно-серые бездонные омуты знаний.

— Неважно, что вы делаете. Важно, кто вы.

Медленно кивнув и мысленно повторив фразу про себя, развернулась и вышла. Какой — то откровенно хреновый совет дал дворф. Во дворце всем плевать, кто мы такие, лишь бы не позорились и вели себя прилично. Собственно, все это время из нас вытравляли «нас» и лепили нечто благородное, достойное для вхождения в высший круг общества. В моем случае безрезультатно, но все же…

Разочарованно хмурясь, вернулась в холл, а тут — сюрприз, сюрприз! — никого. Ни ребят, ни портала, ни ректора.

Сволочь! Нет, ну какой Итон все-таки негодяй! Не смог отговорить, поэтому бросил, да? Так не переживайте, ректор, я ради этой поездки плюну на принципы и не побоюсь замочить под дождем ноги. Надо будет, не пожалею платья, обернусь, запрыгну на мобиль и приеду во дворец на крыше.

М-да, представляю, как округлятся глаза у стражников при виде мобиля с принцем Райвилем, на крыше которого с ослепительным оскалом восседает чистокровная парда в боевой форме. Но в конце — то концов, уроки Ши-Вана должны же хоть где-то пригодиться.

Нет, ну как они могли так со мной поступить! Настоящий удар в спину! И ладно Дерен: я уже давно и крепко разубедилась в наличии у него хоть одной добродетели, но Итон…

Поплотнее запахнув полы плаща, прямо скажем, носящего больше декоративную, нежели практическую функцию, я дернула на себя дверь, впуская в западную пристройку запах дождя, прохладу непогоды, и нос к носу столкнулась с ректором.

Точнее, мой нос столкнулся с мощной грудью Итона-Бенедикта, приятно пахнущей соленым ветром свободы и южным солнцем, но кого волнуют такие подробности, когда в душе все клокочет от гнева?

— Двуличный! — моментально накинулась на него. — Почему не позвал? Ведь знал, что я хочу поехать! Знал и сделал все по — своему!

Лицо Итона превратилось в ледяную маску, в глазах полыхнул незнакомый прежде холодный огонь гнева. Сейчас назвать его мягким смог бы только разве что самоубийца.

— Начнем с того, обучающаяся, что я старше и являюсь ректором этой Академии, а значит, панибратский тон и обращение на «ты» недопустимы.

— Но я думала…

Сильные руки легли на мои плечи, словно два тяжелых мешка, и до боли сжали.

— Следующее, что вы должны запомнить — я всегда держу свое слово.

Голос ректора был холоден и спокоен. Он отчитывал меня так же, как любого другого обучающегося Академии, но в глазах цвета свежей хвои плескался такой спектр эмоций, что я невольно попятилась. Попятилась, и этот неосознанный побег спровоцировал запертого в Итоне хищника.

Меня поймали, крепко обняли, видать, напрочь позабыв про озвученную ранее претензию насчет панибратского отношения, прижались щекой к волосам.

— Прическа! — истошно взвыла я.

На голове и так нечто, что «добрая» Гуля окрестила «гнездо из локонов», страшно в зеркало смотреть, не то что трогать.

Игнорируя мое крайне недовольное сопение, Итон продолжал меня удерживать в кольце своих рук. Было тепло, удивительно приятно, а еще чуточку волнительно. Бесстыжее воображение тотчас подсунуло картинку того, как сильные пальцы мужчины зарываются в мои волосы, окончательно и бесповоротно руша композицию из шпилек и волос, заставляют мою голову отклониться назад, и теплые губы со сладковатым вкусом сминают мои в беспощадном и жестком поцелуе.

Словно отрезвляя поплывшую от собственных фантазий пардочку, за воротник плаща шлепнулась огромная холодная капля и медленно, со знанием дела поползла по шее вниз. Я передернула плечами, стараясь прогнать мерзкое ощущение щекотки, и услышала еле слышный шепот:

— Останься со мной…

Мне это просто послышалось в шуме дождя, или он и вправду попросил остаться? С той ночи, когда Итон закрыл меня своей силой антимага и помог побороть магию чернил, мы не оставались вместе даже на короткое время.

Подняла голову и заглянула ему в глаза.

— Что?

Если он попросит еще раз, то я останусь. Останусь вопреки навязчивому желанию поехать на праздник вместе с остальными. Останусь, чтобы сидеть с ним на кухне, пить чай и украдкой наблюдать за тем, как он уничтожает гору свежей выпечки. Останусь, что бы любоваться игрой света в камине гостиной, пока Итон шуршит бумагами и хмурит брови, вчитываясь в очередной нелепый указ от министерства образования. Останусь, что бы лечь спать, держа его руку. Останусь…

Лишь бы он попросил еще раз. Всерьез.

Но бывший капитан корабля и новоиспеченный ректор молчал, жадно глядя на мое лицо. Всего на секунду его объятья, и так, между прочим, крепкие, стали удушающими. Я сдавленно кашлянула, чувствуя, как трещат под корсажем платья ребра. Хватка ослабла, также резко и неожиданно, и меня выпустили.

— Опаздываем.

Итон-Бенедикт галантно распахнул двери в пристройку и слегка подтолкнул замешкавшуюся парду в спину, я же испытала острое чувство несправедливости, потому что теперь в холле стояли «господин ректор» и «обучающаяся Вейрис», а мне хотелось…

Покусанный каннис, да я сама не знаю, чего хочу!

Нет, ну почему в моей жизни все так непросто?! Кошачьи боги, на какой развилке я свернула не туда и все так запутала?

— Вы? — Маккалич был сильно удивлен нашему внезапному появлению в домике сторожа. — Я думал, что…

— Планы поменялись, — сухо ответил ректор, закрывая портал.

Первый меч королевства громко хмыкнул, подмигнул и протянул мне руку.

— Не переживай, она в надежных руках, — заверил он ректора.

В ответ тот скривился с таким видом, словно у него разом прорезались все четыре зуба мудрости.

— Веди себя идеально, — тон Итона явственно намекал, что за иное поведение одну милую, послушную парду будут бить по попе, но я почему-то не устрашилась.

И зря…

— Госпожа Ноэми Вейрис, — передо мной с бесконечно вежливой улыбкой замер слуга, — вам выпала великая честь…

Тааак. Что — то мне уже нехорошо.

— …честь быть приглашенной к королевскому столу.

Ну все! Прощай, спокойный вечер. Да здравствует полный трындец!

— Прошу следовать за мной.

Я затравленно оглянулась на переминающихся рядом друзей, попыталась отыскать глазами высокую фигуру Дерена, но мой спутник как сквозь землю провалился, и с мольбой посмотрела на слугу.

— А может, притворимся, что вы меня не нашли?

Далее наступила минута молчания. Как говорится, помянем хорошую идею.

Пришлось мысленно цыкнуть на охватившую меня робость, расправить плечи и с гордым видом… споткнуться о ноги какого-то толстячка.

Ну супер! Теперь все видели, как чистокровная парда, образчик ловкости и координации, едва не загремела на паркетный пол обеденного зала. Воистину, как встретишь вечер, так его и проведешь!

Выровнявшись, ослепительно улыбнулась толстячку, чьи конечности так несвоевременно попались на моем пути, и пока тот рассыпался в извинениях, бросила в сторону Шархая встревоженный взгляд.

Ну нельзя мне к королю! Нельзя! Я же такого учудить могу, про наговорить вообще молчу…

Тигр панику в моем взгляде уловил, но на помощь прийти не пожелал (трус несчастный!), вместо этого улыбнулся, аки добродушный удав перед поеданием глупого мышонка, вынул из кармашка белый платочек и демонстративно помахал.