Сын силой отодрал от пола расхлябанное тело отца. Взвалил его на плечо и, пошатываясь, потащил по коридору к распахнутой двери.

— Мы… что-нибудь придумаем, — упрямо пыхтел он. — Ты вырвешься… отсюда. И в задницу… все их приказы.

Дон посмотрел в глаза Гнеру. Тот едва заметно дёрнул уголком рта и спросил:

— Нервы сдают? Хочешь его прикончить?

Дон собирался с мыслями, прежде чем раскрыть рот. Проблема в том, что у него лично не было ни единой причины ненавидеть Грассина. Вообще ничего. В своих плановых блужданиях он забывал об этом человеке на несколько дней и ничуть не переживал по этому поводу. Лишь устало отмахивался, едва вспомнив его имя. Это в глазах армов Грассин хитроумный, подлый законченный негодяй. А Дон его считал неудачливым заговорщиком. Претенциозным комбинатором, который воображал, будто держит в своих руках все нити. И не сумел разглядеть, что в этой паутине он вовсе не паук, а запутавшаяся в ней муха — спокойно выкладывал Дон свою позицию.

— Сам Грассин никогда тебя не интересовал, — понятливо кивнул Гнер. — Тебя тянет поскорей взбить его мозги в пышный крем и развязать себе руки.

— Ты прав, — со вздохом признал манипулятор и поёжился.

— Чего мы здесь торчим? — осведомился Аэгл и направился к выходу из коридора подземелья. — Ты совсем продрог, пока Грассин тут воевал с твоими приказами. Кстати, а откуда старик про тебя знает? — спохватился он. — Отец не мог его просветить. А ему известно даже то, что ты КС, а не простой КУС.

— Я ему сообщил, — проворчал Дон, проклиная собственную идею полюбоваться побегом Грассина в онлайн режиме.

И на кой попёрся в этот холодильник? Посмотреть: кто кого? Ребята сразу сказали: старик перебьёт собственных воинов, и вся интрига. Нет! Вот упёрся же — манипулятор хренов. Проторчал тут больше часа. Задрыг, насмотрелся… Выпить бы.

— Зачем? — остановил его Гнер у самой двери. — Тебе выгодней скорей покончить с этим. Раз тут у тебя нет личных интересов.

— С чего ты решил, что нет? — раздражённо пробурчал Дон, протискиваясь между равнодушной каменной стеной и любопытствующей гранитной скалой.

— И какой?

— Вы с отцом! — выдохнул Дон, выстреливаясь из двери на каменную лестницу вверх.

— В смысле? — настырно гудело за спиной.

— Мне понравился твой отец! — объяснялся в любви Дон, несясь вверх по ступеням. — А ему понравится казнить Грассина! Ты сам говорил! Ты мой друг! Я хочу сделать подарок твоему отцу! Это нормально, арм!

Комментариев не последовало. Дон торопился присоединиться к жертве — Грассину ещё было, чем их удивить. Не хотелось бросать его без присмотра. Тем более что карта, которую дед велел забрать, всё ещё не у них. А у Грассина есть порох. Вот сейчас возьмёт да свихнётся на чести спецназовца. Подымет на воздух всю крепость, а им с Гнером возвращаться надо. Там девчонки заждались. Граг нужно вернуть домой, чтоб армы до них не добрались. И не перещёлкали, дорвавшись до новой развлекухи. А тут этот псих со своим побегом. Сколько времени прошло, с тех пор, как виделись в последний раз. За это время можно два раза сбегать на север и вернуться. Нет же! Сидел тут, мозгоклюй. Дожидался чего-то. А теперь манипуляторы виноваты, что застукали дома. Нет, Дону, конечно, хорошо, что не пришлось бежать за картой ещё куда-то. Грассин наверняка бы её прихватил.

Ладно, император должен получить Грассина живым и здоровым. Ещё не хватало прибить его при попытке к бегству. Гадам только обвинения в убийстве собрата по оружию не хватало. Тогда старик моментально перейдёт в разряд невинной жертвы, а Дон в число самых отъявленных мерзавцев. А за что? Возятся с этим клоуном уже третьи сутки, а император всё не чешется. Где носит это милитаризованное величество? Он допрыгается. Гады устанут мечтать о побеге, да и останутся на родной земле. Вот тогда тут кто-то затоскует.

— И Гобнару не сказал, — вдогонку ему раздражался за спиной Гнер. — А он парень неплохой. Как бы старый подонок и впрямь не втянул его в это тухлое дело.

Прямиком из подполья они попали в донжон. С лестницы на лестницу — Дон давно распрощался с юношеской прытью и тащился вверх чисто на мужской гордости.

— Ну, вот и всё, — холодно оповестил арм.

Дон обернулся. Тот остановился, пялясь в бойницу, с которой только что поравнялся. Дон давно пёр на автопилоте, и не знал, насколько они уже высоко. Возможно, в двух шагах от верхнего этажа донжона, где проживает сам Гобнут.

— Всё закончилось, — терпеливо повторил Гнер для тупых.

Дон спустился на несколько ступеней. Потеснил арма, бросил взгляд поверх крепостной стены — из-за кромки леса выползала грозная колонна. Разглядел знамёна на пиках первой четвёрки всадников. Сверился с данными системы распознавания и мысленно перекрестился: наконец-то, к Гобнуту заявился сам император. Причём, не для простой драчки, ибо вторая и третья четвёрки несли знамёна восьми владетельных домов, включая стяг Аэглов. Вскоре обнаружился и сам старик. Он с воинственным видом восседал на коне рядом с императором. Их доспехи многозначительно поигрывали металлическим блеском в лучах отрывающегося от земли солнца. Надо же, спозаранку нагрянули. И если верить хищному прищуру Арката — а паче того поджатым губам Сэп-Аэгла — Грассину вскоре не поздоровится. Грядёт суд армов над опозорившим себя собратом, что до сих пор не прощалось никому.

— Явились, — с каким-то непонятным раздражением проворчал Гнер.

Дон изготовился выслушать что-нибудь стоящее и по делу. Но друг лишь хмурился, пялясь куда-то поверх крепостной стены. И вовсе не в ту сторону, где из-за леса выкатывались всё новые ощетинившиеся волны всадников. Аркат что, пошёл на зарвавшегося владетеля войной? Или воины, которых нагнали сюда армы, всего лишь дымовая завеса? Чтобы не допустить зряшного кровопролития. С самим Грассином братья разберутся по-свойски — тут им помощники без надобности. А воины нужны, чтоб защитить гвардию Грассина от его же пагубных для неё приказов. Это логично: с Гобнута станется прикрыться кровью невинных заложников вассального долга. Кто же допустит этакое расточительство? Новому владетелю округа не с руки начинать с нуля — это ж время и деньги.

— Что там с Грассином? — поинтересовался Гнер.

— Жалуется и проклинает, — отмахнулся Дон и полез в бойницу полюбоваться на шикарный восход. — Совсем сына затюкал. Теперь пытается покончить с собой.

— Ты читаешь мысли? — напрягся Гнер.

— Если б и умел, чего там читать? — позволил себе издёвку Дон. — Чем громче петух кукарекает, тем быстрей улепётывает от ножа, — процитировал он деда.

Гнер скривился в гримасе и тоже выглянул в бойницу. Он уже привык к этим мгновенным перевоплощениям из могущественного манипулятора в полную бестолочь. И не слишком церемонился с обоими. Убедившись, что император беспрепятственно въехал в крепость, Гнер вытащил из бойницы любопытного гада.

— Пошли, посмотрим, что творится у Гобнута.

— Что-что, — проворчал Дон, штурмуя лестницу вслед за армом. — Сейчас подерутся.

— Зачем? — не понял Гнер.

— Увидишь! — прошипел манипулятор, споткнувшись о ступеньку и ушибив ногу.

Они вошли в распахнутую дверь всё теми же невидимками. Осторожно расселись на диване у стены, наблюдая за вторым этапом самоубийства великого Сэп-Грассина. Первый ему не удался. Как не старался — тихонько объяснял Гнеру Дон — на саблю жертва манипулятора упасть не смогла. Не получилось у него вскрыть себе вены и выброситься в окно. Гоб пытался помочь — согласно кивнул Гнер. Получил в челюсть, едва сунулся с благородными намерениями — синяк уже зреет. Приказ манипулятора дождаться встречи с императором живым и здоровым работал с беспощадностью урагана. Казалось, с отчаяния Грассин бы горло себе перегрыз, будь оно физически возможно. И теперь он сдался уговорам сына, который желал собственноручно избавить отца от позора, раз иначе никак. Гобнар уже завязал ему глаза и связал руки за спиной — оставалось проделать то же с ногами.

От удара этими самыми ногами молодой арм увернулся. А его обмороченный папаша с глухим рыком откатился в сторону и вмиг оказался на ногах. Прыжок к стойке для копий и прочей острой дребедени — его руки одновременно получили свободу и оружие. Великий арм сорвал с глаз повязку — по его запястьям текла кровь. Гобнар выхватил из ножен сабли. Прыгнул на отца, прикрыв левым клинком грудь, а правый отведя назад. Прилетевшее навстречу копье левый клинок отбил в сторону. Правый попытался ужалить противника с явно безумным лицом. Грассин отпрыгнул. Его копьё, описав дугу, чуть не вспороло Гобнару грудь — тот откинулся назад, пропуская его над собой. Потом и копьё, и сабли закрутились с неправдоподобной скоростью. Дон разглядел лишь конец короткой стычки. Грассин увернулся от промахнувшегося по шее клинка и сшиб невысокий резной столик. А Гобнар выскользнул из-под длинного наконечника, что рубанул по нему, как топор.