Мимо нас легким шагом проходят группы подростков в черных брюках, синих куртках. Это курсанты школы юных космонавтов имени Ю. А. Гагарина. Они изучают материальную часть современных самолетов, теорию полетов, историю авиации и космонавтики, после первого курса совершают полет на самолете АН-2. Обучение ведется в тех аудиториях, у тех же стендов, где когда-то учился Юрий Гагарин. Школа выпустила несколько сот человек, которые затем стали курсантами училища, а кончив его, — военными летчиками.
Юные космонавты… Вот склонились они над столиками, изучая телеграфную азбуку. Постукивают ключи аппаратов.
Глядя на ребят, испытываешь волнение: кому-то из них, несомненно, быть штурманами космических лайнеров, покорителями звездных миров, кто-то из этих вихрастых подростков пройдет «по пыльным тропинкам далеких планет…»
Юрий Гагарин сначала облетел, потом объехал почти весь земной шар. Тысячи приветственных слов услышал он в свой адрес, тысячи фотоснимков представляли его на страницах газет и журналов мира. Выдержав все космические перегрузки там, в запредельной выси, он выдержал и сложное испытание славой здесь, на земле. Это был очень «земной» сын неба. Находясь в обстановке пристального внимания мировой общественности, в сиянии заслуженной славы и почета, он всегда оставался простым и человечным.
— Слава не вскружила голову Юрию. Был он у нас гостем в 1959 году, затем заезжал не раз, когда стал космонавтом. И все такой же: простой, веселый, свойский, — рассказывала мне Нина Квочкина. — Помнится его последний приезд к нам (лето 1967 года). Он с Валей пришел. Юрий помогал сервировать стол, шутил, танцевал. Не делал вид, что он особый человек, старался, чтобы всем было весело. Любил петь под баян. Особенно нравились ему старинные русские песни и еще такая, где слова: «обнимая небо крепкими руками…»
Рассказ Нины дополнил ее муж, Борис Квочкин, слесарь автобазы, племянник Валентины Гагариной:
— Приезжая к нам, он не засиживался за столом, спешил за город, на речку, на рыбалку и охоту. Мы брали удочки, примус, картошку, лук и уезжали с ночевкой на Урал, под Нежинку. Юрий обычно распределял обязанности, на себя брал самую главную — наловить рыбы. Любил варить тройную уху. Очень много купался. Как утка, плавает и плавает…
Оренбург, улица Аксакова, 9, кв. 21. В этом доме, в этой квартире жил Юрий Гагарин в дни своего пребывания в Оренбурге. Здесь я встретился со старшей сестрой Валентины Гагариной — Марией Ивановной, ее мужем Павлом Александровичем Калашниковым, сестрой Валентины — Таисией Ивановной, сюда же вскоре пришел сын Марии Ивановны Владимир с женой Валей.
Эти простые рабочие люди на протяжении 12 лет знали Ю. А. Гагарина — сперва курсантом, затем летчиком и космонавтом. С ними он проводил дни и недели своих отпусков, делился сокровенным. Эти люди радовались его успехам.
— С любовью и строгой добротой относился Юрий к своим детям — Леночке и Гале, — рассказывала Мария Ивановна. — Помню, как он учил Лену плавать: затащит ее на середину речки, она кричит: «Папочка, я утону!», а он ей: «Давай плыви, я буду рядом». Так и научил… Он тренировал Лену и Галю, гимнастикой по утрам занимались. Они его любили и слушались. Бывало, Лена никак не хочет есть. Уговоры Вали бессильны. Тогда подходит Юрий и говорит: «Лена, чтобы через пять минут в тарелке ничего не было». Лена начинает торопливо есть и все спрашивает меня: «Тетя Маруся, сколько еще минут осталось? Я успею?»
— В любой ситуации Юрий никогда не нервничал, не суетился, был собран и спокоен, — вспоминает Таисия Ивановна.
Живыми воспоминаниями о Юрии Гагарине поделились Владимир Квочкин, сын Марии Ивановны, и его жена Валя.
— Летом 1957 года я готовилась к первым родам, — говорит Валя. — В это время у нас гостил Юрий Алексеевич. Он заранее купил подарок — красивую детскую книжку и долго думал, как и что написать на ней. Потом написал: «Будущему ОНО от Юрия Гагарина». У нас родился мальчик.
…Так же звенела капель, на улицах веселились ручьи, тонко пахло тополиными почками и талой землей. Кто мог подумать, что этот светлый день омрачит скорбная весть: нет больше Гагарина.
Горе молнией облетело планету, болью врезалось в сердце каждого человека.
— В день его гибели я находилась в Москве, у Гагариных, — делилась Мария Ивановна. — Трудный был это день. Юра с утра поехал на полеты и не возвращался. Всю ночь его ждали — напрасно. Валя из больницы звонила, тревожилась… А утром по радио голос Левитана…
Да, это была короткая и яркая, как молния, жизнь. Была?.. Юрий Алексеевич Гагарин и ныне жив! Живет с нами — в нашей памяти, в наших делах. Он стал стихами и песнями, памятниками и площадями, радостью и гордостью всего мира.
ШАГАЙ ВПЕРЕД, КОМСОМОЛЬСКОЕ ПЛЕМЯ!
Иван Мирошников
ЮРИЙ ГАГАРИН
В. Савельзон
ДОРОГА К ЦЕЛИ
— Видел ли я из космоса свою родину — в узком смысле слова, место, где родился? Да, видел.
Мы стартовали на своем «Союзе-26» 10 декабря 1977 года в 4.19. Зимние ночи длинные, и мы ушли в космос, когда большая часть Советского Союза была покрыта тьмой.
А увидеть родные места я жаждал страстно. И вот, постепенно — с Тихого океана, с Дальнего Востока наша страна стала «открываться». Когда мы утром встали, под нами как раз начинался рассвет, и мы увидели камчатские вулканы.
Потом все ближе, ближе: Сибирь, Уральский хребет. И я ждал, когда же увижу характерный изгиб Волги у Жигулей. Увидел — и от него, от Куйбышева повел глазами по ниточке железной дороги на Оренбург.
А надо вам сказать, что зимой, на фоне снега, из космоса, с высоты 300 километров, отлично видны дороги, города, реки подо льдом. И я увидел, как в реку Самару впадает извилистая Боровка, увидел большое темно-серое пятно. Это был Бузулукский бор. Дело в том, что с такой высоты, да еще по контрасту с белым снегом, зелень приобретает серый оттенок. Это в Африке мы потом различали изумруд джунглей, там дело другое.
Да, это был Бузулукский бор. И сердце мое дрогнуло: вот здесь, в этом уголке земли, в поселке Колтубановском, а проще — Колтубанке, и появился я на свет.
Подозвал к иллюминатору борт-инженера Георгия Гречко.
— Смотри! Вон моя родина!
Успел сделать несколько фотографий.
В общем, это был для меня большой праздник. Я был счастлив.
Юрий Викторович Романенко улыбается. Чувствуется, что это непривычное для него состояние: мечтательно-лирическое. Уже после встречи с ним, листая подшивку «Известий» зимы 1977—1978 годов, когда Романенко летал, я прочел, что в «Звездном городке» его дружески зовут — Чкалов. Точно! Бодр, энергичен, жизнерадостен, тверд в решениях — летный характер.
Такая уж у него работа.
Юрия Алексеевича Гагарина до его великого полета в космос знали несколько сотен человек, не больше. А 12 апреля 1961 года узнали миллиарды жителей Земли.
В отличие от Гагарина и большинства других космонавтов, Романенко стал известен задолго до полета, когда он был объявлен членом дублирующего экипажа в советско-американском космическом эксперименте «Союз» — «Аполлон». Газеты опубликовали его биографию и фото. Мы впервые увидели это волевое лицо, очень живые черные глаза, молодую улыбку.
