— Предполагаемая тема того заседания? — хмуро уточнила орчанка, облеченная, видимо, ещё большей властью, чем хозяин кабинета.

— А бракоразводный процесс, — услужливо подсказал орк, пытаясь склонить голову так, чтоб поймать взгляд весьма аппетитной дознавательницы. — Я из Младшего жуза, она из Старшего. В случае доказанного факта её супружеской неверности, они вернут мне калым по решению суда. А совместное имущество разделу по такой статье не подлежит, — продолжил демонстрировать хорошее знание Уложения о браке чиновник.

В этом месте гнома посетили обоснованные сомнения насчёт искренности чувств хозяина кабинета к собственной супруге. Как-то не особо вязался сейчас его тон с терзаниями по любимому спутнику жизни.

В течение следующей пары минут, Бронкс всерьёз усомнился в точности собственных представлений о мироустройстве.

— Какова ваша трактовка событий? — холодно и бесстрастно обратилась обладательница судейского мундира к хозяину кабинета.

Вроде, говорила она на вы и уважительно, но приязнью её речь и не пахла. Демонстрируемая ею дистанция была столь разительна, что гном даже чуть посочувствовал орку: с ним самим Макпал была не в пример приветливее.

Это было непонятно. Всё-таки орк имел ранг служащего и на определенные преимущества во время разбирательства мог рассчитывать. Если переложить ситуацию на гномьи реалии.

— Застал этого со своей женой в неурочное время, — хмуро поведал хозяин кабинета под мигающий зелёным огоньком артефакт, что свидетельствовало о чистой правде сказанного. — Подрались в моём же доме, — об окончании того противостояния допрашиваемый благоразумно умолчал, видимо, чтобы не становиться посмешищем в глазах соплеменников. — Теперь вот думаю, что он пришёл будущих бастардов делить: какие дети в будущем ему отойдут, а какие мне. — Хмуро завершил короткое повествование фискал.

— Имеются ли между вами и ним, — короткий кивок орчанки в сторону Бронкса, — ещё какие угодно дела, прямые или косвенные? Из которых может проистекать какой угодно другой конфликт, иной природы? — Тут судейская чуть подумала и добавила, продолжая коситься на артефакт. — Есть ли еще что-то, кроме женщины, между вами?

— Нет! — Уверенно выдохнул oрк, явно чуть удивляясь при этом. — Что у меня с ним ещё может быть общего?! Ну, разве что, мой приказ по тройному штрафу, снимаемому с гномов… Это было полностью моё решение, в здравом уме и твёрдой памяти.

Артефакт моргнул оранжевым.

— Я не должен был отдавать такого приказа. — Завершил Ёр под уже зеленеющий огонёк.

— Хм, заня-ятно, — Макпал покрутила локон на пальце. — Даже и не знаю, что сказать…

— Я ненавижу его, — твёрдо продолжил орк, кивая в сторону Бронкса. — Но не имею ничего ни против Договора, ни против их народа.

Бронкс мог бы многое сказать в этот момент о неприятных последствиях выбора неточных объектов для ненависти. И посоветовать вначале разобраться с супругой.

Но болтание языком в подобном разбирательстве было много ниже его достоинства, по целому ряду причин. Оттого он предсказуемо промолчал.

Макпал ненадолго погрузилась в себя.

Через минуту она громко крикнула что-то на своём языке; прибежавшие из коридора чиновники мгновенно освободили Бронкса от батареи, а Ера — от стола.

— Я сейчас не готова вынести решение о возвращении тебе переплаченной суммы штрафа. — Уверенно выдала девица, твёрдо и длинно глядя на Бронкса. — Обязательств потенциальных в твой адрес с державы пока тоже не снимаю.

Бронкс вздохнул и мысленно попрощался с денежками, которые на мгновение посчитал уже возвращёнными. Всем известно: если у любого государства есть в твой адрес финансовые обязательства, ты лучше о них забудь сразу. Ибо устройство ниппеля любому гному объяснять не надо.

Впрочем, в самой короткой перспективе, один положительный момент всё же имелся. Во внешне бесстрастном и беспристрастном взгляде судейской чиновницы, а также в колыхающемся в такт её дыханию более чем достойном декольте, он явственно заметил тщательно скрываемую матовую поволоку.

Декольте, кстати, если верить собственному намётанному глазу, было превосходным и в размерах, и наощупь (хотя, в голове сидел занозой и не хотел уходить вопрос родинки в том же месте, что и у Нургуль).

— Один момент ещё. — Словно спохватилась девица. — Мои сиськи как-то связаны с этим вашим делом? Или это исключительно твоя личная инициатива?

Кому другому, может, такой взгляд молодой орчанки ничего и не говорил. Бронкс же, с высоты опыта и рода занятий, чудесно видел: самкой и женщиной судейская была гораздо больше, чем государственным чиновником.

— Я отказываюсь давать показания при нём, — твердо выпалил гном, мгновенно сориентировавшись в обстановке. — Требую предварительного разбирательства наедине!

Вообще-то, он собирался как раз намекнуть, что хотел бы задать вопросы. Но его величество провидение снова пришло на выручку, не дожидаясь просьб.

Высокая орчанка, чьи формы сделали бы честь даже принцессе тёмных эльфов, снова кивнула в ответ и повторно свистнула в коридор, указывая вбежавшей страже взглядом на Бронкса:

— Освободить и перевести в соседний кабинет! Освободить сам тот кабинет! С этажа всех убрать! Охранять снаружи в конце коридора!

— Чудны дела твои, Создатель, — пробормотал гном на родном языке, здесь никем не понимаемом.

Его и в самом деле тут же перевели в соседнее помещение, куда сразу за ним вошла и чиновница.

Лет двадцать пять — двадцать семь, безошибочно определил про себя Бронкс. Из явно небедной семьи, потому и отучилась в хорошем университете, и должность пристойную купить денег у родителей хватило.

Вслух же он произнёс, напоминая:

— Покажи сиськи!

Воспользовавшись секундным замешательством девушки и мелькнувшей в её взгляде непонятной искрой, он мгновенно подскочил к ней и распахнул на ней форменную куртку, едва не обрывая пуговицы.

— Оу-оу, полегче, полегче! — озадаченно подняла бровь Макпал, назад, впрочем, не отшатываясь.

Гном тем временем разодрал на ней тот самый предмет женского белья, который удерживает молочные железы внутри рубашки и не даёт им вывалиться наружу, окажись они столь достойными, как те, что были перед ним.

— Вот! — торжествующе возвестил Бронкс, втыкая палец в искомое.

Родинка, правда, обнаружилась на полдюйма ближе к соску.

— Родинка есть. Но ты — не она, — констатировал он.

— Тебе не говорили, что сравнения женщин между собой могут случаться весьма невовремя? И могут даже укорачивать жизненный путь смельчака? — насмешливо фыркнула чиновница. — Это всё, чего ты хотел?

Кажется, двойственность ситуации её ничуть не парила.

— Не всё, — с жаром выдохнул Бронкс, впиваясь в губы собеседницы.

Для последнего, правда, ему пришлось проявить чудеса ловкости, пододвигая по полу ногой себе под ноги небольшую подставочку: здесь, в этой комнате, она явно служила для сушки ботинок зимой перед камином.

Без этой подставочки, Бронкс и не знал бы, как дотянуться до губ незнакомки. Хоть подпрыгивай.

— А ты точно не шпион какой-нибудь? — якобы спохватившись, спросила Макпал минут через десять, собирая по помещению разбросанные части своего гардероба.

— Да Бог с тобой! Нет! — уверенно выпалил гном, помогая орчанке одеться.

К сожалению, часть её одежды для дальнейшего использования уже не годилась.

К счастью, это относилось только к нижнему белью.

— Ай, ладно, и так сойдёт, — заключила девица, застегивая форменную рубаху на груди прямо на голое тело (и игнорируя разорванную верхнюю часть нижнего белья, не дававшую упругим и большим молочным железам выпрыгивать за пределы тесных пуговиц рубашки при порывистых движениях). — Авось, драться сегодня ни с кем не придётся, — добавила она, с сомнением оглядывая норовящие выпрыгнуть из одежды полушария в зеркало.

Кстати, от Бронкса не укрылось: в тот момент, когда он отвечал на каверзный вопрос, не шпион ли он, орчанка автоматически следила за показаниями артефакта.