– Кингсли, послушай, – тихо сказал Гарри, – из этого туалета есть ход в подземелья Хогвартса, в Тайную комнату. Помнишь историю с дневником Волан-де-Морта и василиском? Так вот, это тот самый ход. И тот, кто проник в школу, пытался его открыть! Понял теперь, что мне не до шуток?

Кингсли сразу стал серьёзным:

– Ах, вот оно что… Скажи, ему удалось открыть ход?

– К счастью, нет, но он раздолбал заклятиями всё вокруг и успел сбежать.

– Понятно… – протянул Кингсли. – Постой, а причём здесь привидение?

– Плакса Миртл жила в этом туалете, потому что когда-то её там убил василиск. И она видела, кто проник в туалет, понимаешь?

– Теперь начинаю понимать. Похоже, ты прав, дело серьёзное. Что требуется от министерства?

– Во-первых, нужно найти Наземникуса, возможно, он сможет многое рассказать. Не просто же так он исчез из школы, бросив все свои вещи?

– А деньги?

– Что деньги, Кингсли?

– Как ты не понимаешь, Гарри! Если такой человек, как твой завхоз, исчезает, оставив вещи и деньги, значит, с ним случилась какая-то беда, боюсь, его уже нет в живых. А если он бросил барахло, но забрал деньги, дело другое.

– Я не рылся в его вещах, – поморщился Гарри.

– Придётся! С магловской полицией я свяжусь, но не жди, что они будут искать Флетчера изо всех сил. У маглов логика простая: нет трупа – нет преступления. Мало ли почему человек исчез? Взял и уехал… Что ещё?

– Не удивляйся, Кингсли, но мне нужен ну… экзорцист.

– Кто-о-о?!

– Ну, как тебе сказать? Волшебник, специалист по изгнанию духов. Короче, мне надо понять, каким образом преступнику удалось выгнать Миртл из её любимого туалетного бачка, и где она обретается сейчас. Никто из школьных учителей навыками экзорцизма не владеет. И еще. Запиши фамилии. Эти люди – «зеркальные» маги.

– Это ещё кто такие?

– Это волшебники, умеющие восстанавливать то, что отражалось в зеркале, понимаешь? Это невероятно редкий дар. Флитвик говорит, что за всё время его работы в Хогвартсе, таких было всего трое. Найди мне хоть одного!

– Постараюсь, – пообещал Кингсли, сейчас же поставлю задачу, а зачем тебе этот «зеркальник»?

– Понимаешь, Кингсли, в туалете висит зеркало. Есть шанс, что в нём отразился преступник. Причём он знал о существовании зеркальной магии, но не владел ей.

– Откуда ты знаешь?

– Да просто потому, что он, войдя в туалет, накинул на зеркало чёрную тряпку, которую принёс с собой. Если бы он владел «зеркальной» магией, он просто стёр своё изображение с зеркала, но он этого не умеет. Но зато – заметь, Кингсли! – он знает о существовании магии зеркал. Вот ты о ней знал?

– Нет… – сказал Кингсли, – даже не слышал никогда.

– Вот! И я о ней узнал только вчера. А он – знал. Какой отсюда вывод? Это очень грамотный, хорошо подготовленный волшебник, совершенно точно не магл и не сквиб, скорее всего, он из какого-то древнего магического рода, там веками хранят и оберегают от посторонних разные магические секреты. И тут на горизонте возникает до отвращения знакомая белобрысая физиономия. Я чувствую, Кингсли, без малфоевской семейки тут не обошлось! Доказать пока не могу, но это кто-то из них, а может, все вместе!

– Я тебя понял, Гарри, – сказал Кингсли, – не волнуйся, сделаю всё, что могу, и как можно быстрее, а вы пока ничего не предпринимайте, и, ради великого Мерлина, будьте осторожны! Берегите детей!

– Не волнуйся и ты, Кингсли, – заверил его Гарри, – детей охраняют надёжно. Жду от тебя вестей.

«Итак, Поттер и компания кое-что разнюхали, и, что самое скверное, сделали шаг в сторону нашей семьи, – подумал Драко, когда портрет сэра Найджелуса закончил пересказывать ему разговор Гарри и министра магии. – Глупая девчонка оставила слишком много следов. Надо срочно принимать меры».

День в Хогвартсе получился очень длинным. Не выспавшиеся учителя, которых подняли среди ночи, с трудом провели свои уроки и отправились спать, в Большом зале школьники ужинали под присмотром старост и неугомонного профессора Дуэгара, который, казалось, вообще не уставал.

После ужина Гермиона, как обычно, пришла к Гарри почитать дневники Дамблдора. Гарри сидел в кресле, а Гермиона, устроившись у него на коленях, сонно листала книгу. Наконец она зевнула, вежливо прикрыв рот ладошкой, и потянулась:

– Нет, надо ложиться спать, нельзя в таком состоянии читать, я всё равно ничего не понимаю, устала, день выдался какой-то сумасшедший… А знаешь, Гарри, мне теперь будет страшно ночью одной ходить по коридорам замка…

– Разве я тебя выгоняю? – удивился Гарри, – ложись и спи.

– Гарри, неужели ты не понимаешь, что это просто неприлично? Я не могу переселиться к тебе, и так уже все говорят, что я провожу у тебя слишком много времени!

– Кто говорит? Никто не говорит, да никто и не знает…

– Нет, Гарри, – стояла на своём Гермиона, – все всё знают, но молчат, и вообще, когда-нибудь это нам с тобой отольётся. Поэтому, чтобы читать дневники Дамблдора, я буду приходить к тебе пораньше и уходить пораньше, – и, увидев, вытянувшееся лицо Гарри, добавила: – иногда…

Собираясь встать с колен Гарри, Гермиона завозилась:

– Ой, Гарри, а что это у тебя на ремне?

– Где? А, это кобура пистолета.

– Ты ходишь по школе с оружием? – изумилась Гермиона.

– Да нет, конечно. Утром, когда меня горгулья подняла по тревоге, я его по привычке захватил с собой, а потом снять забыл.

– Можно посмотреть?

Гарри вытащил «Беретту» из кобуры, разрядил и протянул Гермионе, – держи.

– Тяжелый какой, – сказала она, опасливо вертя в руках пистолет, – а откуда он у тебя, Гарри?

– Как откуда? Я мракоборец, мне положено. Мракоборцы, Гермиона, – это что-то вроде магловской службы безопасности. Боевые заклятия и всё такое – это, конечно, хорошо, но без оружия нам никак. На дементоров, к примеру, магловское оружие не действует, но на многих телесных монстров – вполне, да и пожирателю смерти от пули, знаешь ли, увернуться бывает трудновато. Кстати сказать, когда мы добивали остатки последователей Волан-де-Морта, они тоже стрелковым оружием не брезговали, знали, что их ждёт, поэтому и сражались до последнего.

– Гарри, кстати, о полиции. Что тебе сказал Кингсли о поисках Наземникуса?

– Сказал, чтобы мы на неё особо не рассчитывали. Как я понял, искать будут, но без фанатизма, и, скорее всего, не найдут.

– Но нас это не устраивает! Наземник, наверняка, много чего знает, а если мы потеряем время, он успеет сбежать куда угодно, хоть в Австралию, ищи его потом…

– Не представляю, что мы можем ещё сделать. Даже если он в Лондоне, как найти одного человека в таком громадном городе, да ещё если он знает, что его будут искать, и прячется?

– Гарри, а помнишь начало истории с крестражами? – задумчиво спросила Гермиона, – ну, когда Наземник стянул из твоего дома амулет Блэков, как его тогда удалось найти?

– Гермиона, ты умница! – завопил Гарри.

– Я знаю! – задрала нос Гермиона. – Эй, эй, профессор Поттер, что это вы себе позволяете?!

Гарри трансгрессировал на площадь Гриммо прямо у входа в дом номер 12. Этот дом принадлежал Поттерам, поскольку достался Гарри в наследство от Сириуса Блэка, но был им не нужен. Даже бывать, а, тем более, жить в нём Гарри было неприятно – слишком много воспоминаний с ним было связано, да и память о «благороднейшем и древнейшем семействе Блэков» из убранства дома до конца вытравить всё равно бы не удалось. Продать дом Гарри не смог – не нашлось покупателей. Тогда Гарри просто передал дом в распоряжение министерства магии, которое организовало в нём музей Ордена Феникса. Музей, впрочем, был постоянно закрыт. Злая аура дома, копившаяся в нём десятилетиями, отпугивала посетителей.

Гарри коснулся волшебной палочкой замка и вошёл. На первый взгляд в доме ничего не изменилось, разве что вопящие портреты затянули плотной шторой. Кухня тоже не претерпела изменений, только, как и в любом музее, вокруг экспонатов появились бархатные канатики и кое-где виднелись латунные таблички, поясняющие, что именно на этой кухне происходили заседания Ордена, и кто где обычно сидел. На верхние этажи дома Гарри решил не подниматься – не хотелось. В доме-музее было душновато, видимо, его давно не проветривали, но пыли не было. «Может, повезёт, – подумал Гарри и позвал: Кикимер!»