— Рон, просыпайся! — позвал Гарри, — мы уходим!

— Оставьте его, Поттер, — бросил через плечо Снегг, — всё равно толку от него никакого.

— А если он проснётся и увидит, что опять остался один?

— Ах, какие нежности, — скривился Снегг, — ну, напишите ему записку.

— Оставь, Северус, Гарри прав, если мы не будем думать друг о друге, то кто это сделает за нас? — возразил Грюм.

Снегг только махнул рукой.

Гарри быстро набросал несколько слов, положил записку на кровать рядом с рукой Рона, и они вышли из директорского кабинета.

Гарри и Снегг уже не обращали внимания на тошнотворное зеленоватое свечение воздуха, а Грюм с удивлением осматривался.

Недолгий путь к гробнице Дамблдора окончился гораздо раньше, чем хотелось Гарри. Холодный слизистый комок застрял у него в горле. За два десятка лет в должности мракоборца Гарри навидался мертвецов, изуродованных и расчленённых тел людей, животных и монстров, но здесь было другое. В его памяти жил весёлый, добрый и мудрый старик, и Гарри боялся увидеть в каменном ящике то, чем его тело сделало равнодушное время…

Снегг был совершенно спокоен, а по лицу Грюма вообще невозможно было прочитать его мысли.

— Ну что, открываем? — спросил Снегг, доставая волшебную палочку.

— Надеюсь, он простит нам это, — прошептал Гарри, стараясь смотреть в сторону.

Он услышал скрежет камня по камню и загадал, что как только услышит удар крышки об землю, повернётся и посмотрит.

Но удара не было.

— Да не отворачивайтесь вы, Поттер, — непочтительно громко прозвучал голос Снегга. — Нет тут тела Дамблдора. Гробница пуста. Ну, то есть, пуста не в том смысле.

Гарри повернулся.

Крышка гробницы была сдвинута в сторону и висела параллельно земле, держась непонятно на чём. Снегг подошёл, поднялся по ступеням и заглянул внутрь.

— Надо же… — сказал он с досадой, — угадали! С первого раза причём угадали! А я-то, старый болван…

— Ну, что там, Северус? — спросил Грюм, — не заставляйте меня ковылять по ступеням!

— Портал! — коротко ответил Снегг. — Минуточку… Вот сейчас…

Он что-то нажал в гробнице, и из неё показалась знакомая Гарри арка, испещрённая полустёртой резьбой. Её проём был закрыт чёрной изодранной тряпкой.

Подобно магловской боевой ракете, арка медленно поднималась из гробницы и, наконец, с резким щелчком застыла. Послышался неразборчивый шёпот, казалось, исходящий из-под тряпки.

— Вот это да! — крякнул Грюм, — вот так портал! Что-то мне неохота в него входить… А тебе, Северус?

— Мне всё равно, — холодно ответил Снегг. — Страшно умирать только в первый раз, знаешь ли.

— Ну, это ты всё-таки через край… — нерешительно сказал Грюм. — Как-то, знаешь…

— Нисколько. Я двадцать лет искал способ прекратить это бессмысленное существование, и, наконец, вот он. Что бы ни случилось, я рад, ибо нарушает бессмысленную череду даже не дней, а безликих отрезков не-времени. Ты как хочешь, а я вхожу!

— Стойте, Снегг! — крикнул Гарри.

— Ну, что ещё, Поттер? — недовольно бросил через плечо Снегг.

— Вы не сможете войти во врата Гвин-ап-Нудда!

— Это ещё почему?

— Невыразимцы нашли трактат какого-то древнего некроманта и сумели его перевести. Там было сказано, что войти во врата Гвин-ап-Нудда и выйти из них можно только на Самайн, причём только мужчине и женщине, познавшим друг друга.

Снегг обернулся и уничтожающим взглядом осмотрел Гарри с ног до головы.

— Какая необычайно интересная и важная информация! Но если она верна, поясните мне, сделайте милость, как этим порталом пользовался Волан-де-Морт? И каким образом во врата попал ваш крёстный отец?

— Не знаю… — растерялся Гарри. — Сириус ведь не вернулся, и Скорпиус Малфой не вернулся, а Эриния умерла…

— Скорпиус, Эриния — кто эти люди? — спросил Грюм.

— Скорпиус — это сын Драко Малфоя, — ответил Гарри, а Эриния — дочь Беллатрисы Лестрейндж. Они вошли во врата уже… ну… после вашей смерти, простите меня, профессор.

— Ну, хорошо, а как быть всё-таки с Тёмным Лордом?

— Н-ну… Возможно он, как сейчас говорит молодёжь, сумел хакнуть врата… Кстати говоря, поэтому они, думаю, стали особенно опасными. Да ещё двадцать лет ими не пользовались…

— Для такого артефакта ни двадцать лет, ни двести — не срок, — пренебрежительно махнул рукой Грюм. — Но кое в чём, парень, ты прав. Пожалуй, во врата войдём только мы двое — Северус и я. Мы уже один раз умерли, и терять нам нечего, а ты подожди здесь. Если мы не вернёмся, тогда… Тогда я не знаю, что вам делать, честно говоря. Но во врата не лезьте.

— Хватит разговоров, Аластор! — нетерпеливо сказал Снегг. — Я хочу войти в эти врата! Вы идёте со мной или нет?

— Иду, иду! — заторопился Грюм, — подождите ещё минуту, Северус, я сейчас.

Снегг помог Грюму забраться в саркофаг, пренебрежительно сорвал и отшвырнул чёрную тряпку, взял его за предплечье и шагнул в арку.

Они стояли в неглубокой пещере, впереди светлел выход.

Снегг обернулся. Сзади них стояли врата, точно такие же, как в отделе Тайн и в гробнице Дамблдора. Проём был закрыт изодранной чёрной тряпкой, которая, казалось, шевелилась. В пещере слышалось лёгкое неразборчивое бормотание.

— Вы целы, коллега? — спросил Снегг.

— Да вроде бы… — прохрипел Грюм. — Оставшиеся у меня руки, ноги, глаз и всё прочее на месте. Куда это нас занесло?

— Понятия не имею. Выйдем из пещеры — попробуем понять. Хорошо, что пещера короткая — в ней невозможно заблудиться. Если пойдём обратно, легко найдём дорогу.

— Ну-ну, если… — скептически сказал Грюм. — С этими вратами надо ждать какого-нибудь подвоха.

— Мы вырвались из тени Хогвартса — это уже огромное достижение, — заметил Снегг, — мы сделали огромный шаг, наши возможности стали неизмеримо шире.

— Однако, холодно… — пробормотал Грюм, — мороз градусов в десять. Замёрзнем мы тут, в наших-то мантиях…

Снегг взмахнул волшебной палочкой, и профессора оказались укутанными в грубые меховые одежды.

— Что-нибудь посовременнее не могли наколдовать? — удивился Грюм, — моя-то палочка здесь не работает.

— Кто знает, кто или что нам здесь встретится? — ответил Снегг, — в любом случае, что-то мне подсказывает, что современные ткани и расцветки здесь будут выглядеть неуместно.

— И то правда, — вздохнул Грюм. — Ну, пошли, что ли?

Они вышли из пещеры и остановились в изумлении. Перед ними расстилалась совершенно незнакомая местность без малейших следов присутствия человека.

Огромные гранитные глыбы были присыпаны снегом, между ними росли мрачные, потрёпанные свирепыми ветрами ели, из снега торчали голые ветки какого-то кустарника. Где-то за деревьями чувствовалось присутствие моря — его солёное, ледяное дыхание временами долетало до Грюма и Снегга, слышались тяжёлые удары волн по скалистым берегам. Ни дороги, ни тропинки, ни дымка человеческого жилища за деревьями.

— М-да, весёленькое местечко… — проворчал Грюм.

— Если это Шотландия, то до ближайшего жилья мы можем и не добраться, — сказал Снегг.

— А вы оптимист, профессор, — хмыкнул Грюм.

— Я? Почему? — удивился Снегг.

— Потому что это с тем же успехом может быть Северный Ледовитый океан — Гренландия, Полярная Канада или Россия. Что вам больше нравится? Может быть, охотники за бивнями мамонтов когда-нибудь найдут и нас. Лет через пятьсот.

— Ну, через пятьсот так через пятьсот, — пожал плечами Снегг, его движения только угадывались под мохнатой шубой. — Вы пока приготовьте место для кострища, снег разгребите, а я дров наберу.

— Знаете что, Северус, — сказал Грюм, — это место — явно не то, что нам надо, давайте-ка возвращаться обратно. Чего ради здесь мёрзнуть? В конце концов, мы всегда сможем вернуться сюда. Пойдёмте в пещеру.

— Что ж, пожалуй, вы правы, — вздохнул Снегг. — Мне это место тоже не нравится, пойдёмте.

Грюм первым дохромал до врат, шагнул в них и с болезненным стоном отлетел обратно, не удержавшись на ногах.