Старый мракоборец промолчал.

Когда Гарри подошёл к Снеггу, тот задержал его руку в своей и негромко произнёс:

— Вот что, Поттер. Я вижу, вы вознамерились вернуться сюда. Не делайте этого. Не возвращайтесь в Тень Хогвартса ни при каких условиях, и не позволяйте никому проникнуть сюда. Когда мы с Аластором разберёмся в заклинаниях, удерживающих замок, мы постараемся уничтожить его. Надеюсь, что Грюм согласится с этим решением, а у меня хватит воли оборвать наше никчёмное существование.

— Но, профессор, как же… — начал ошеломлённый этими словами Гарри.

— Ни слова больше, Поттер. Забирайте своих друзей и уходите. И, мой вам совет, когда будете входить в портал, не оглядывайтесь.

Но у Гарри не хватило сил выполнить совет Снегга. Вступая в пахнущий озоном прямоугольник, он оглянулся, и навсегда запомнил лица двух человек, застывших посреди пустой комнаты…

— Сэр, наконец-то вы вернулись! — воскликнул Перси, бросаясь навстречу Гарри, входящему в кабинет министра магии.

— Сколько раз я тебя просил, Перси, не называть меня «сэр»! Ладно ещё при людях! Но сейчас-то мы вдвоём!

— Ну, прости, пожалуйста, старые привычки трудно изжить, — махнул рукой Перси, — тем более, тебя долго не было, я уже изрядно волновался, да и отсутствие твоё было скрывать всё сложнее…

— Сколько же я отсутствовал?

— Да почти неделю! А ведь вы с Гермионой уехали на один день, обратные билеты-то были на вечер. Когда вы не вернулись, я начал волноваться, и с каждым днём волновался всё больше!

«Что-то Снегг напутал, — подумал Гарри, — значит, время в Тени Хогвартса течёт не совсем так, как он считал».

— Ну, ладно, что было, то прошло, — махнул он рукой, — теперь всё в порядке.

— Ты не расскажешь мне, где был, и что с тобой случилось? — с затаённым любопытством осведомился Перси.

— Может быть, позже… Что в министерстве?

— В министерстве всё в порядке, в волшебном мире тоже никаких происшествий не случилось! — по-военному отрапортовал Перси.

— Совсем никаких?

— Ну… За исключением визита сумасшедшей старухи Амбридж, — засмеялся Перси.

— Так-так-так, ну-ка, поподробнее, — сказал Гарри, усаживаясь в своё кресло.

— А чего поподробнее-то? Вскоре после того, как вы с Гермионой уехали, ко мне заявилась Амбридж, помнишь её?

Гарри кивнул.

— Ну вот, пришла и понесла какую-то ахинею, дескать, ты больше не вернёшься, тебя поглотил какой-то «замок из тени», и теперь министром магии должен стать я!

— Ну, а ты что? — с интересом спросил Гарри.

— Сначала я подумал, что у неё не все дома, и незаметно вызвал бригаду из отделения душевных болезней, ну, того, где Локонс лечится. Они трансгрессировали прямо в кабинет, старуха подняла крик, но они её быстро успокоили. Потом осмотрели и сказали, что она вполне нормальна.

— И что ты с ней дальше сделал?

— Ну, как что? Отправил в Азкабан, — пожал плечами Перси, — это же, по сути, попытка государственного переворота, только глупая какая-то…

— А ты, получается, этот переворот подавил! — в тон ему сказал Гарри, — так тебе орден за это полагается!

— Вот ты всё шутишь… — с неодобрением сказал Перси, — а я…

— Ну, извини, я не хотел тебя обидеть. На самом деле, спасибо тебе, ты мне очень помог!

— Не зря хоть съездил?

— Не зря — это не то слово, — хмыкнул Гарри, — слушай, дай мобильник жене позвонить, а?

Прошла неделя. Гарри работал у себя в кабинете, как вдруг дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел Саймон, начальник отдела Тайн. Лицо его было красным от волнения, волосы всклокочены.

— Сэр, они пропали! — завопил Саймон.

— Кто или что пропало? — спокойно спросил Гарри, привыкший к экстравагантному поведению научников.

— Врата! Врата Гвин-ап-Нудда! Рассыпались в прах! И я знать не знаю, что могло быть причиной этого феномена!

— А я вот знаю, — тихо сказал Гарри. — Идите, Саймон, и займитесь чем-нибудь другим, а об этих вратах забудьте.

Гарри Поттер стоял на школьном кладбище.

В крайнем ряду могил, на белой плите, ничем не отличающейся от соседних, было выбито:

И ниже эпитафия: «Бессмертье — истина, исполненная света, и постоянно смерть доказывает это».[15]

Гарри вздохнул, смёл с мрамора сухие листья и положил букет чёрных маков.

Теперь он точно знал, что профессор зельеварения Северус Тобиас Снегг окончил свой земной путь.