Рассмотрение третьего вопроса пока отложу и предложу читателям представить, что происходило в среде этой «польской элиты», как военной, так и гражданской. Мало того, что раскол по политическому признаку, так еще и каждый шляхтич это пан, желающий залезть как можно выше и не желающий подчиняться другим панам, тем более политическим противникам. Ни военные, ни иные другие способности не играли никакой роли – все стремились собрать вокруг себя только лично преданных подчиненных. И не могли, поскольку это шляхетное быдло в глаза льстило и тут же, за глаза, предавало. У Сикорского формально были десятки генералов, но когда требовалось поручить ответственное командование или миссию, то он никого найти не мог, поскольку никому не верил и имел к этому все основания.
Вот, скажем, Сикорский подписывает договор с СССР о том, что СССР соберет, оденет, вооружит и будет кормить «армию Андерса», а эта армия после быстрого формирования начнет воевать на советско-германском фронте. Причем (придется поверить Климковскому, опирающемуся на документы) Сикорский действительно хотел, чтобы «армия Андерса» воевала в СССР (о причинах этого – в конце). И Сикорский назначает командующим именно генерала Андерса только потому, что тот, как и Сикорский, был антисанационист и постоянно клялся Сикорскому в верности. Само собой, Сикорский, как глава правительства Польши, настрого запретил Андерсу самостоятельно, минуя правительство Польши в Лондоне, связываться с англичанами. А в результате?
А в результате Андерс, став командующим, тут же с англичанами связывается и с первых дней делает всё, чтобы увести собранных поляков под команду англичан на Ближний Восток. Сикорский из Лондона забрасывает Андерса приказами направить готовые войска на советский фронт, а Андерс ставит советское правительство перед фактом, что он никого никогда на советский фронт не пошлет, и нагло требует от СССР разрешения увести войска в Иран. Советскому правительству просто ничего не оставалось делать, как разрешить убраться из СССР этой вооруженной, обжиравшей его 100-тысячной банде, обнаглевшей до степени, когда в районе своего расположения поляки срывали советские флаги и сами захватывали дома для квартирования.
Сикорскому надо бы заменить Андерса, но кем? Вокруг только такие! И сам Андерс всю свою историю на посту командующего был занят сменой командиров подчиненных ему дивизий, поскольку никому не было доверия – кого ни назначит, они начинают плести интриги против него, метя на его место. И у каждой дивизии «армии Андерса» за два года в тылу сменилось по полдесятка командиров. А как быть подчиненным при дерущихся между собою генералах? Какую боевую сила представляла эта армия? Тот еще гадючник!
Что интересно, но сам Климковский являет пример этого разнузданного бардака. Дюков из советских архивов привел интересный документ в отношении его деятельности, о которой сам Климковский предпочел умолчать:
«…Сохранилось изложение его разговора с уполномоченным при штабе Польской армии майором госбезопасности Жуковым. «Климковский, попросив оставить содержание разговора в тайне от поляков, заявил следующее:
«Польская армия в СССР представляет собой балаган, а не войско. Андерс мало сделал для того, чтобы подготовить боеспособные части. Это обстоятельство вызвало резкое недовольство со стороны молодых офицеров, которые считают единственной задачей польских войск драться как можно скорее на фронте, и притом только на Восточном. Будучи в Англии, Андерс находился под большим воздействием как Сикорского, так и англичан, которые требовали от поляков согласия на эвакуацию войск на ближневосточный театр».
Далее Климковский заявил, что он обращается к Жукову от имени группы молодых офицеров, которая намерена добиться решения об отмене эвакуации, «выгнать из армии всех баб и всякий хлам», обратиться с просьбой к советскому правительству дать быстрее оружие и отправить на фронт.
Ввиду этого Климковский хотел бы выяснить, как Советское правительство смотрит на эвакуацию польских частей из СССР, так как «если оно в этом не заинтересовано и рассматривает решение об эвакуации внутренним делом самих поляков», — организация молодых офицеров намерена арестовать Андерса, Шишко-Богуша и командира 5-й польской дивизии генерала Раковского, собрать совещание командиров частей, радировать в Лондон, что Польская армия из СССР выезжать отказывается, потребовать от Лондона назначения нового командующего и обратиться к советскому правительству с просьбой вооружить польские части и направить быстрее на Восточный фронт.
…Жуков ответил Климковскому, что всё это он считает несерьёзной затеей и рекомендовал ему ждать решения своего командования».
Как вам это нравится? Поручик сам выходит на иностранное государство и предлагает свои услуги по организации мятежа, при этом предполагает Андерса арестовать, а ведь Андерс ему в это время безусловно верил. Насколько верил, можно узнать вот из такого откровения Климковского: «Для облегчения моей работы, имевшей самый разнообразный характер, я получил от Андерса письменную доверенность следующего содержания: «Доверяю поручику Климковскому Ежи, офицеру для особых поручений, вести от моего имени все переговоры, касающиеся польских вооруженных сил в СССР, со всеми представителями органов СССР».
Такую же доверенность имел начальник штаба армии полковник Окулицкий. Это были далеко идущие полномочия, дававшие мне полную самостоятельность в решении различных вопросов. Вместе с тем мое положение позволяло теперь обстоятельно познакомиться с совокупностью проблем, связанных с нашим пребыванием в Советском Союзе. Я был также уполномочен отдавать от имени генерала приказы, чем никогда, однако, не пользовался».
Не слабо? Только два человека имели такие права – поручик Климковский и полковник Окулицкий, начальник штаба армии Андерса.
Теперь займемся третьим вопросом – это вопрос предательской связи поляков с немцами. Такой связи не могло не быть. Польша была под немцами, в победе немцев над СССР поляки ни на минуту не сомневались до начала 1943 года, да и потом судьба войны была под вопросом – ведь никто не гарантировал, что обессиленные союзники и немцы не заключат мир с разделом Европы. Ну как поляки, все как один (до поручика включительно) «мудрые политики», не могли не установить контакты с немцами в надежде на будущие возможные дивиденды? Какой же мудрый политик кладет все яйца в одну корзину?
И вот этот вопрос связи с немцами Климковский старательно обходит, хотя и полностью его замолчать не может. А из того, что он рассказал, к примеру, следует, что Андерс снабдил документами для перехода линии фронта с советской стороны Леона Козловского, бывшего во времена Пилсудского премьер-министром и военным министром. Козловский находился в советской тюрьме, но по амнистии для поляков летом 1941 года был выпущен и с помощью Андерса перешел линию фронта, добравшись уже с помощью немцев до Варшавы. А здесь возглавил в Польше пронемецкие силы поляков, начавших борьбу за Польшу под протекторатом Германии и против СССР. Причем Козловский нашел сторонников и в подпольной Армии Крайовой, поскольку спустя некоторое время немцы перебросили из Польши к Андерсу для связи четырех офицеров во главе с поручиком Шатковским.
«Оказывается, курьеры привезли из Польши от подпольной организации какую-то инструкцию на пленке, но каково ее содержание, генерал не сказал. Я узнал лишь от него, что пленку предстоит еще расшифровать. А пока что поручик Шатковский получил назначение в личный эскадрон генерала, остальные прибывшие с ним офицеры — в другие части. Андерс несколько раз приглашал поручика Шатковского к себе на завтрак и обед и неоднократно беседовал с ним в штабе.
<…> Речь шла о созданной в Польше подпольной организации так называемых «мушкетеров», во главе которой стоял инженер Витковский Основным идеологическим принципом этой организации было сотрудничество с гитлеровской Германией в целях «разгрома» Советского Союза. Впрочем, то же самое провозглашал и Леон Козловский, и это полностью совпадало с намерениями Андерса, но лишь с одной оговоркой: Андерс хотел видеть во главе такой организации самого себя. Руководители организации после разговора с Леоном Козловским, приехавшим именно с таким убеждением от Андерса, послали к генералу Шатковского с предложением о конкретном сотрудничестве. В инструкции, привезенной им в Бузулук, между прочим, было сказано, что организация «мушкетеров» считает Советский Союз врагом номер один и поэтому предлагает Андерсу сотрудничество чисто военного характера — диверсии, шпионаж и т.п., вплоть до перехода всей армии на сторону немцев.
