Делегат связи из Малорита доложил, что два полка 75-й дивизии уже выдвигаются на оборонительные позиции к Бугу». (Сандалов Л.М. Пережитое. — М.: Воениздат, 1961, с.96-97.)

К утру 22 июня части 49-й сд находились: 15-й стрелковый полк – в местечке Метна, что в 6-7, 212-й сп – у станции Нурец в и 222-й полк – у пос. Черемха в 30 километрах от границы (ЦАМО, ф.15, оп. 881474, д.12, л.105). Да, слабовато прижимал полковник Васильев генерала Коробкова к стенке. Налег бы посильнее – не пришлось бы ему собирать свои части и двигать под вражеским огнем на те позиции, которые они занимали еще 15-20 часов назад.

В КОВО отмена боеготовности сначала тоже началась с неофициальных уговоров, которые породили в войсках соответствующие слухи. В 92-м отдельном артиллерийском дивизионе (ОАД) Владимир-Волынского укрепрайона такие слухи среди младшего комсостава пошли еще часа в два после полудня 21 июня. И только в 17 часов на офицерском собрании об этом уже официально объявил командир дивизиона:

«Состояние боевой готовности, - сообщил дальше командир дивизиона, - приказом старшего артиллерийского начальника отменяется. Командный и начальствующий состав батареи может отправляться по квартирам». (Петров В. С. Прошлое с нами. Киев, Политиздат Украины, 1977, с.75.)

С прошлого месяца это был первый день, когда командирам разрешалось навестить свои семьи. Более того, командующий армией генерал-майор Потапов сообщил в укрепрайон, что 25 июня начнется отвод его артиллерии на артиллерийский полигон. Совершенно непонятно, чем вообще при этом руководствовался этот военный специалист. Возможно, он в самом деле уверовал, что война отменяется, и уже не только вел речь, чтоб "не поддаваться на провокации", но и прямо обманывал свои войска.

Но Потапов отменил боеготовность не только уровских частей, но и во второй половине дня 21 июня отвел от   границы основные силы своих стрелковых дивизий. Вечером 21-го июня солдаты 92-го ОАД при разводе караулов в своем лагере в монастыре Зимно, неподалеку от Владимир-Волынского, наблюдали следующую картину:

«Солнце клонилось к закату, небо на западе окрашивалось в золотистые тона.

На площадке, где обычно проходил развод караулов, играл оркестр… По дороге со стороны Хотячева [т.е. от границы. – Г.С.] показалась колонна. Запыленные пехотинцы шагали бодро. У монастыря головная рота затянула песню. Наш дирижер был чужд тщеславия, присущего его симфонической братии. И оркестр умолк, соблюдая старинное правило: если пехота поет – музыканты должны слушать». (Там же, с.76-77.)

Это уже был не отвод войск по приказу от 20 июня (возможно, тогда они и не отводились далеко от границы, а располагались рядом, в лесах). От границы до Владимир-Волынского было около десяти километров, а с утра 20 июня прошло не менее полутора суток. За это время тот путь можно было пройти туда-обратно и еще раз оттуда. Видимо, так и было: за то время в течение дня 20 июня части дивизий прикрытия сначала немного отвели от границы, затем в ночь на 21-е июня они снова заняли позиции, а к вечеру 21 июня их опять отвели от границы, на этот раз в полевой лагерь Когильно.

Столь же тщательно Потапов ликвидировал боеготовность и в подчиненной ему авиации. После того как распоряжением штаба КОВО утром ее привели в боеготовность, в течении дня 21-го ее полностью отменили. О том, что из этого получилось утром 22 июня в 17-м авиаполку 14-й смешанной авиадивизии 5-й армии, рассказал известный советский ас Ф.Ф. Архипенко:

«Фактически в этой тяжелейшей обстановке никакого руководства на аэродроме не было. Я же, оперативный дежурный по аэродрому младший лейтенант Федор Архипенко, неумело пытался организовать редкие боевые вылеты и эвакуацию разбитых машин. Связь была нарушена, указаний и приказов — никаких, лишь внутренние телефонные линии, проложенные к стоянкам авиаэскадрильи, уцелели каким-то чудом». (Архипенко Ф.Ф. Записки летчика-истребителя. — М.: НПП «Дельта», 1999.)

Самым старшим на аэродроме в начале войны оказался младший лейтенант, и он в одиночку руководил боевыми действиями полка до 13 часов 22 июня. Командование полка с большей частью летчиков в ночь на 22-е тоже отдыхали у своих родных и близких в Ковеле. Видимо, авиаторам генерал Потапов 21 июня также устроил небольшой праздник в виде первого выходного за последний месяц. А ведь его до сих пор считают инициативным и грамотным профессионалом. Хотя, скорее всего, не столько в самом Потапове здесь дело.

В соседней 6-й армии 41-я стрелковая дивизия примерно к 16-17 часам тоже сосредоточилась в полевом лагере. Однако на совещании ее командного состава, о котором здесь уже говорилось, никакой речи об "отмене войны" не было. Наоборот, там ясно сказали о необходимости быть готовым к худшему в ближайшие часы – то есть к войне, оставив, тем не менее, части в полевых лагерях. Там они вместе с находившимися при них командирами оставались в готовности к немедленному выходу на оборонительную полосу.

Даже в наиболее благополучном с точки зрения боеготовности Прибалтийском военном округе командующие округа и его армий тоже дергались и нервничали под давлением из НКО и Генштаба, но до утра 22 июня, хоть и с потерями, им все же удалось продержаться без существенного ущерба для боеготовности.

Г.Н. СПАСЬКОВ

(Продолжение следует)

Общеизвестно, что одним из первых ударов в информационно-идеологической войне против Советского Союза был удар по Вооружённым Силам и, в частности, по Военно-Морскому Флоту, как одной из основных государственных скреп, обеспечивающих суверенитет страны и ракетно-ядерный паритет с США и НАТО.

Советский подводный флот, длительное время отстававший от подводного флота США по таким важным тактико-техническим характеристикам, как малошумность и слабость гидроакустических систем, к концу 70-х годов прошлого века преодолел это отставание, а к середине 80-х перегнал вероятного противника по этим вопросам. Это было признано и публично подтверждено некоторыми представителями высшего командного состава ВМС США, Англии, Франции. К тому же наш атомный подводный флот, состоящий из атомных подводных крейсеров стратегического назначения с межконтинентальными баллистическими ракетами (РПК СН), атомных подводных лодок с крылатыми ракетами подводного старта (ПЛАРК) и атомными ПЛ с торпедным вооружением к этому времени превзошёл американский флот не только по количеству, но во многих компонентах по качеству как бортового оружия, так и самих АПЛ с их энергетическими установками и другими системами и комплексами, обеспечивающими жизнедеятельность и боевую эффективность.

Когда ещё при жизни И.В. Сталина наши союзники по Второй мировой войне и извечные заклятые «друзья» убедились, что открытая военная агрессия против СССР им не по зубам, была разработана стратегия разложения его изнутри с помощью средств информационно- идеологической войны.

Не вдаваясь в подробности того, как это происходило, с целью подготовки предательской партийно-номенклатурной верхушки во главе с Горбачёвым и холуйствующей перед ней «перестроечной интеллигентской «элитой» (об этом много написано в патриотической печати, газетах и книгах некоторых издательств), скажем только, что одним из направлений этой войны были ложь и клевета, обрушенные на советский подводный флот как главную составляющую компоненту, обеспечивающую безусловный статус СССР как великой морской державы.

Целая армия разного рода «специалистов»-брехунов - историков, культурологов, киношников, телевизионщиков различно калибра во главе с телевизионными «академиками», - рвачей, приспособленцев всех мастей ринулись обливать грязью, предавать анафеме подвиги советских людей в Великой Отечественной войне, лгать и клеветать, искажая всю историю русского и советского флота. Вспомните, сколько было разного рода публикаций в «демократических» СМИ - газетах, журналах, в телевизионных «документальных» передачах и фильмах с показом всяческих страшилок - аварий и катастроф, случившихся якобы по вине командно-административной советской социалистической системы.