А через некоторое время у Сталина возник конфликт и с

членом РВС Западного фронта А. И. Окуловым. Это был тот самый Окулов, который приезжал под Царицын председателем комиссии по расследованию арестов военспецов. Сталин не пытался даже маскировать свою неприязнь и требовал отозвать Окулова.

Ленин был вынужден предупредить Сталина:

“... думаю, что Вы должны помочь Реввоенсовету фронта объединить все армии... Надо, чтобы конфликт с Окуловым не разросся. Обдумайте хорошенько, ибо просто отозвать его нельзя”.

Но Сталин вновь не внял корректным просьбам Ленина, настойчиво добивался отстранения тех, кто ему мешал, и все же добился отзыва Окулова. Обстановка того требовала, а результат оправдывал и подтверждал правоту Сталина. Наступление противника было отбито. Западный фронт выстоял с теми, кого считал необходимым оставить Сталин.

27 сентября 1919 года Сталин назначается членом РВС уже Южного фронта, который действовал против войск Деникина. На этом фронте Сталин участвовал в весьма крупной, даже не операции, а целой военной кампании.

Еще до приезда Сталина на Южный фронт, для отражения опасности, нависшей от продвижения войск Деникина в центр страны, Главком Каменев, согласно плану Троцкого, разработанному в Москве, дал указание командующему Юго-Восточным фронтом Шорину нанести удар в направлении Царицын — Новороссийск, то есть выйти и тыл всей деникинской армии. Этот замысел с военной точки зрения был весьма эффективным, но явно не учитывал политическую ситуацию. Нанося удар от Волги к Новороссийску, красным войскам пришлось бы двигаться через донские просторы, заселенные враждебным, в большинстве мест, революции казачеством. Оно оказало бы яростное сопротивление, защищая свои земли, что могло сорвать успех наступления.

Новый командующий Южным фронтом Егоров и член Реввоенсовета Сталин не были согласны с этим планом и предложили свой вариант: наносить удар со стороны Воронежа на Харьков, Донбасс, Ростов, где ожидалась поддержка пролетарского населения, составляющего большинство в этих промышленных районах.

9 октября в 3 часа ночи командующий Южным фронтом Егоров получил от Главнокомандующего Каменева директиву, в которой главком соглашался с новым планом и ставил задачу наступать и наносить главный удар вдоль Курской железной дороги, в направлении Донбасса, чем разъединить донскую армию и войска Деникина и разгромить их.

В этот же день, а точнее, в ту же ночь, 9 октября в 5 часов 25 минут, командующий фронтом издал свою директиву № 10726 on, в которой поставил конкретные задачи соединениям во исполнение полученной директивы Главкома (и своего решения, принятого раньше и отправленного на утверждение Главкома).

Эту директиву подписали: командюж Егоров, члены РВС Южного фронта Сталин, Лашевич, наштаюж Пневский.

У меня на столе лежит книга “Разгром Деникина в 1919 году”. Это капитальный исследовательский труд, изданный в 1931 году бывшим командующим Южным фронтом А. И. Егоровым. Здесь на 230 страницах детально, со схемами и точными цифрами, этап за этапом, день заднем анализируется подготовка и проведение операции по разгрому войск Деникина. В предисловии к этой книге приведена цитата из статьи Ворошилова, в которой есть такие слова:

“Ознакомившись с положением, товарищ Сталин немедленно принимает решение. Он категорически отвергает старый план, выдвигает новые предложения и предлагает их Ленину в... записке”.

Эти слова Ворошилова и “записка” впоследствии были возведены подхалимами в “гениальный план разгрома Деникина”.

Я не случайно выше приводил не только дни, но даже часы издания документов. Из них видно: командующий Южным фронтом Егоров вместе со Сталиным, Лашевичем и начальником штаба Пневским спланировали операцию по разгрому Деникина и доложили свой план Главкому, который его утвердил. Директива Главкома Южному фронту поступила в 3 часа ночи 9. 10. 1919 г. Директива командующего фронтом войскам подписана в 5 часов 25 минут той же ночью. А “записка” Сталина была составлена 15 октября 1919 года! Сталин в ней излагал Ленину то же, что он, наверное, говорил при разработке плана в штабе Южного фронта. Возможно, высказывал эти мысли и в предварительных беседах с Егоровым. Но, как видим, “гениального плана Сталина” по разгрому Деникина не было. Однако суждения Сталина в стратегических и оперативных вопросах, изложенные в “записке”, весьма и весьма компетентны и убедительно показывают возросший уровень военной грамотности Сталина. Вот полный текст этой “записки”:

Товарищ Ленин!

Месяца два назад Главком принципиально не возражал против удара с запада на восток через Донской бассейн как основного. Если он все же не пошел на такой удар, то потому, что ссылался на “наследство”, полученное в результате отступления южных войск летом, то есть на стихийно создавшуюся группировку войск в районе нынешнего Юго-Восточного фронта, перестройка которой (группировки) повела бы к большой трате времени, к выгоде Деникина. Только поэтому я не возражал против официально принятого направления удара. Но теперь обстановка и связанная с ней группировка сил изменилась в основе: VIII армия (основная на бывшем Южном фронте) передвинулась в район Южфрон-та и смотрит прямо на Донецкий бассейн; конкорпус Буденного (другая основная сила) передвинулся в район Южфрон-та; прибавилась новая сила — латдивизия, которая через месяц, обновившись, вновь представит грозную для Деникина силу.

Вы видите, что старой группировки (“наследство”) не стало. Что же заставляет Главкома (Ставку) отстаивать старый план? Очевидно, одно лишь упорство, если угодно — фракционность, самая тупая и самая опасная для Республики фракционность, культивируемая в Главкоме “стратегическим” петушком Гусевым. На днях Главком дал Шорину директиву о наступлении с района Царицына на Новороссийск через донские степи по пинии, по которой, может быть, и удобно летать нашим авиаторам, но уж невозможно будет бродить нашей пехоте и артиллерии. Нечего и доказывать, что этот сумасбродный (предлагаемый) поход в среде, враждебной нам, в условиях абсолютного бездорожья — грозит нам полным крахом. Не трудно понять, что этот поход на казачьи станицы, как это показала недавняя практика, может лишь сплотить казаков против нас вокруг Деникина для защиты станиц, может лишь выставить Деникина спасителем Дона, может лишь создать армию казаков для Деникина, то есть лишь усилить Деникина.

Именно поэтому необходимо теперь же, не теряя времени, изменить уже отмененный практикой старый план, заменив его планом основного удара из района Воронежа через Харьков — Донецкий бассейн на Ростов. Во-первых, здесь мы будем иметь среду не враждебную, наоборот — симпатизирующую нам, что облегчит наше продвижение. Во-вторых, мы получаем важнейшую железнодорожную сеть (донецкую) и основную артерию, питающую армию Деникина, — линию Воронеж — Ростов (без этой линии казачье войско лишается на зиму снабжения, ибо река Дон, по которой снабжается донская армия, замерзнет, а Восточно-донецкая дорога Лихая — Царицын будет отрезана). В-третьих, с этим продвижением мы рассекаем армию Деникина на две части, из коих добровольческую оставляем на съедение Махно, а казачьи армии ставим под угрозу захода им в тыл. В-четвертых, мы получаем возможность поссорить казаков с Деникиным, который (Деникин) в случае нашего успешного продвижения постарается передвинуть казачьи части на запад, на что большинство казаков не пойдет, если, конечно, к тому времени поставим перед казаками вопрос о мире, о переговорах насчет мира и пр. В-пятых, мы получаем уголь, а Деникин остается без угля.

С принятием этого плана нельзя медлить, так как главкомов-ский план переброски и распределения полков грозит превратить наши последние успехи на Южном фронте в ничто. Я уже не говорю о том, что последнее решение ЦК и правительства — “Все для Южного фронта” — игнорируется Ставкой и фактически уже отменено ею.

Короче: старый, уже отмененный жизнью план ни в коем случае не следует гальванизировать, — это опасно для Республики, это наверняка облегчит положение Деникина. Его надо заменить другим планом. Обстоятельства и условия не только назрели для этого, но и повелительно диктуют такую замену. Тогда и распределение полков пойдет по-новому.