Ким с невинным видом стояла на круге томографа, Джанет колдовала у пульта. Алекс опустил глаза, посмотрел на переливающийся конус, лежащий на ладони.

Он вовсе не обязан докладывать кому-либо о личных вещах членов экипажа. Ведь кристалл не находится в розыске. А может быть, это не настоящий гель-кристалл ценой в десяток таких кораблей, как «Зеркало», а искусная имитация?

Да, сослаться на то, что ты дурак, – самое безотказное оправдание.

– Все, одевайся, – бросила Джанет. – Хотя нет, подожди.

Она достала из шкафчика шприц, вскрыла упаковку.

– Крови боишься?

– Крови нет, а уколов боюсь, – мрачно сказала Ким.

– Тогда бойся, – без особого сочувствия отозвалась Джанет. Взяла девочку за руку, поднесла шприц ко сгибу локтя. Запахло дезинфицирующим раствором, прозрачный цилиндрик наполнился кровью.

– Можно ведь соскоб кожи сделать! – запоздало запротестовала Ким. Отступила к Алексу, требовательно протянула за спину руку, пользуясь тем, что Джанет вновь отвернулась. Алекс молча вернул кристалл.

– Нельзя. У меня не клиника с полным набором аппаратуры, у меня экспресс-лаборатория. Все. Одевайся и иди в свою каюту.

Кажется, Ким поняла, что спорить с Джанет не стоит, а злоупотреблять ее терпением – тем более. Быстро оделась, бросила на Алекса негодующий взгляд и вышла.

– Зачем понадобилось ее отсылать? – спросил Алекс.

Джанет задумчиво рассматривала шприц. Вздохнула:

– На всякий случай. Капитан, вы знаете о попытках расы Цзыгу засылать в человеческое общество шпионов?

Алекс перевел дыхание, медленно досчитал до десяти.

– Это паранойя, Джанет. Любое Цзыгу можно обнаружить за десяток метров. С завязанными глазами. По одному лишь запаху.

– Они нашли средства нейтрализовать запах, а образ юной девушки – это их наиболее отработанная трансформация, – отмахнулась Джанет. – Отсюда может идти и отсутствие документов, и нежелание подвергаться генному анализу… Минутку, капитан.

Алекс ждал, пока она разливала кровь по десятку пробирок, доставала из шкафчиков реактивы. Спорить было бесполезно. Высмеивать, взывать к рассудку – тоже. Джанет с Эбена, это надо всегда держать в уме. То, что для Алекса – безумная паранойя, для нее столь же обычная мера предосторожности, как вымыть фрукты перед едой.

– Это наша полевая экспресс-методика, – пояснила Джанет, капая в одну из пробирок реактивы. – Она может дать ложные срабатывания, но в целом надежна. Не будем ждать результатов сывороточных тестов, тем более что их можно подделать, заранее введя в кровь необходимые аглютиногены… Так.

Врач замолчала, глядя на пробирку.

– Что должно произойти? – спросил Алекс. Паранойя заразительна – он напрягся.

– Уже произошло, кровь свернулась. – Джанет вытряхнула из пробирки на ладонь комочек красного желе. – Видите?

– И что это значит?

– Что Ким – человек, разумеется. – Джанет подошла к умывальнику и тщательно вымыла руки.

– Джанет, я мог вам это сказать сразу! Без всяких безумных тестов!

– Зато я получила гарантию.

Она с Эбена… Алекс прикрыл глаза. Посмотреть бы сейчас на Беса – как он? Утомлен, раздосадован или вне себя от ярости?

– Джанет, давайте проведем анализ на спецификацию.

– Сейчас.

Джанет вновь начала свои манипуляции с пробирками. Открыла пластиковый планшет, внутри которого оказалось не меньше сотни крошечных ампул. Из каждой достала по крупинке какого-то вещества, распределила по пробиркам с кровью.

– Я думал, вы проведете генный анализ, – заметил Алекс.

– А это и есть генный анализ. В ампулах – идентификаторы на ряд специфических генов. Если произойдет реакция, значит, этот ген у Ким присутствует.

Оставив пробирки на столе, Джанет подошла к нему, села рядом.

– У вас найдется сигарета, капитан?

– Да, пожалуйста.

Джанет закурила. Стряхнула пепел на пол, одобрительно кивнула, когда из угла с шуршанием выполз жучок-уборщик.

– Капитан, у меня есть свои странности… будьте к ним терпимы.

– Я понимаю… – Алекс и сам не заметил, как у него вырвалось отчаянное признание: – У меня весь экипаж со странностями, черт возьми!

– Это ваш первый полет в должности капитана?

Алекс закусил губу. Дооткровенничался.

– Да.

– Ничего, к этому быстро привыкаешь. Я была капитаном эсминца… в прошлой жизни. Две сотни человек под началом. Думаете, среди них имелись люди без странностей?

– Не знаю.

– Имелись. Человек пять-шесть. Видимо, их странности были очень хорошо скрыты. О! Первая пробирка обесцветилась.

Алекс глянул на стол. Спросил:

– И что это значит?

– Гепард-ген, как его называют. Отвечает за перестройку мускулатуры, дает способность к кратковременным сверхнагрузкам. Впрочем, мы недавно видели его в действии. Так вот, Алекс… если вам потребуется помощь… совет от бывшего капитана… вы всегда можете обратиться ко мне.

Алекс поискал в ее лице хотя бы тень иронии или насмешки. Нет, Джанет была серьезна.

– Спасибо. Я буду помнить об этом.

– Вторая и третья пробирка, – заметила Джанет. – Это перестройка нейронов, пороговые ограничители боли и ускорение синоптических реакций.

– Ким – боец?

– Да конечно же, капитан. Я ничуть не сомневаюсь в итогах проверки. Вот и четвертая пробирка… это перестройка сетчатки и глазного яблока… Кстати, у вас тоже должна быть положительная реакция на эту пробирку. Знаете, что это значит?

– Возможность наследования?

– Именно. Если вы вдруг захотите производить потомство от Ким… Капитан, что вас тревожит?

Прежде чем ответить, Алекс закурил сам. Врач терпеливо ждала. Еще три пробирки обесцветились, кровь превратилась в бледно-розовую жидкость, но Джанет никак не прокомментировала происходящее.

– Вы хорошо знакомы со спецификацией бойцов, Джанет?

– Умеренно хорошо. Я не генетик, конечно, но…

– Входит ли в подготовку бойца-спец этикет?

Джанет нахмурилась:

– Простите?

– Вчера мы с Ким сходили в ресторан. Очень приличный ресторан, кстати. Так вот… девочка держалась как юная леди из высших кругов общества. В училище у нас были занятия по этикету, но рядом с ней я чувствовал себя неотесаным натуралом.

– А откуда нам знать, в скольких ресторанах она побывала? Капитан, если девочка из влиятельного клана Эдема, то у нее были очень дорогие и квалифицированные воспитатели.

– Возможно, – пробормотал Алекс. И впрямь. Отчего же он не подумал о такой естественной возможности? Потому, что привык мерить людей своей меркой – провинциального паренька, первые уроки этикета получившего в училище?

– Так… модификация кожи не производилась, – глянув на пробирки, сообщила Джанет. – Ну, это и на глаз видно.

– Что это значит?

– Ничего. Модификация кожи, этот ее характерный сероватый цвет, большая упругость – не обязательный признак бойца. А все основные уже проявились, я могу написать сертификат.

– Еще одна деталь, Джанет. Во время метаморфоза Ким вспоминала поэтов, художников, политиков. Джанет нахмурилась:

– Да, это странно, капитан. Вы хотите сказать, что ей вложены какие-то знания по истории?

– Да.

– И не по военной истории, а именно в сфере культуры?

– Именно. Она не вспоминала ни Македонского, ни Кутузова, ни Моше Даяна, ни Ли Дон Хвана, ни Мбану.

– Вы считаете его великим полководцем? – Джанет горько усмехнулась. – На самом деле его слава была несколько преувеличена, основные решения принимал не он, а его флаг-адъютант… Ладно. Это к делу не относится. Вы меня поразили, капитан. Это и впрямь странный набор знаний для спеца.

– Еще одна деталь. Джанет… насколько сексуальны бойцы?

– В той же мере, как обычные люди. Это же не гетеры-спец.

– Так вот, Ким… как бы это сказать… несколько гиперсексуальна.

– Капитан, как я понимаю, вы спасли девочку из неприятностей, помогли в метаморфозе… сейчас пристраиваете на корабль. Может быть, это естественная реакция? Влюбленность в героического пилота-спец, стремление овладеть им, завоевать ответную любовь… Смесь расчетливости и благодарности..